Неравенство по-американски

Самый богатый избирательный округ по выборам в конгресс США — это так называемый «богатый» район Нью-Йорка — верхний Ист- Сайд, где годовой доход на душу населения составляет 41151 доллар. Самый бедный округ по выборам в Конгресс — это округ в Лос- Анджелесе, где проживают преимущественно эмигранты из Латинской Америки, и где доход на душу населения составляет 6997 долларов в год. В 1973 году 20% самых бедных американских семей имели средний годовой доход 13240 долларов (в нынешних долларах); в 2000 году средний доход 20% самых бедных семей был таким же: 13320 долларов. В противоположность этому 5% самых богатых семей Америки в 1973 году имели средний годовой доход на душу населения 149840 долларов США, а в 2000 году пять процентов самых богатых имели средний доход 254840 долларов. Рост неравенства был достаточно большим, если учитывать тот факт, что прирост доходов на 2/3 у зажиточных семей за это время сопровождался лишь десятипроцентным ростом доходов у семей из среднего класса и отсутствием прироста у самых бедных семей.

Что больше всего удивляет посторонних по поводу неравенства в Америке, так это то, что лишь немногие американцы с этим не согласны. Несомненно, что общество с таким перекосом в распределении доходов находится в худшем положении по сравнению с обществом, в котором доходы распределяются более равномерно. Дополнительные 10000 долларов в год незначительно повлияют на благосостояние мультимиллионера, в то время как отсутствие тех же 10000 в год окажет огромное влияние на уровень жизни среднего класса.

Если следовать утилитарному принципу нобелевского лауреата Джеймса Бьюкенена, согласно которому оценку социального благополучия общества следует делать, представляя себе, насколько равные шансы вы имеете быть богатым или бедным, то легко понять, что общество, где имеется большее равенство, располагает большим набором социальных и экономических регулирующих механизмов, обеспечивающих это равенство. Отсюда легко перейти к следующей мысли: до тех пор, пока перераспределительные налоги не замедляют экономический рост — при имеющем место росте неравенства — обязанностью правительства является облагать налогами богатых и переводить эти деньги бедным, для того, чтобы скомпенсировать этот рост.

Однако основные политические силы до сих пор не призывали к тому, чтобы сделать налог на доходы более прогрессивным. В действительности, даже левое крыло основных политических сил, принимающих участие в обсуждении этой проблемы, лишь призывает обеспеченных американцев к тому, чтобы они внесли свой «справедливый» вклад в оплату расходов на содержание правительства. Одного из кандидатов на недавних выборах в Сенат США Эрскина Баулза из Северной Каролины (в прошлом главы администрации президента Клинтона) посчитали слишком авантюрным не за то, что он предложил увеличить перераспределительные налоги, а за то, что он лишь предложил федеральному правительству уделить больше внимания вопросу оплаты лекарств, отпускаемых по рецепту, а не дальнейшему уменьшению самых высоких предельных налоговых ставок. Что из этого вышло? Баулз проиграл на выборах.

Практически ни один политик из основных политических партий Америки не возражает против отмены налога на наследство — политического хода, который приведет к еще большей концентрации богатства без встречного роста со стороны предложения. Как однажды написал помощник президента Клинтона по экономической политике Джин Сперлинг, помощникам конгрессменов, которые говорят конгрессменам, что отмена налога на наследство «обойдется в десятки миллиардов долларов, а принесет выгоды только нескольким тысячам семей», отвечают: «Может быть и так, но я думаю, что я всех их встречал на моей последней акции по сбору денег на благотворительные цели.»

Неверно, что впечатляющее увеличение неравенства доходов было необходимым условием быстрого роста экономики. В конце концов, основной прирост происходил между 1973 и 1995 годами — в период, когда темпы экономического роста в Америке были ниже чем когда-либо, начиная со времен Великой депрессии. Нельзя также утверждать, что доходы среднего класса были достаточно велики, чтобы основная масса изберателей испытывала чувство великодушия в отношении того, что происходило в кругах крупных коммерсантов: ведь за последние пять лет прирост доходов тех, кто не входит в элиту, был настолько скудным, что очень сложно утверждать, что люди сейчас живут лучше, чем жили их родители.

Так почему же у американцев не возрастает чувство тревоги, когда в их стране увеличивается неравенство доходов? Частично причина заключается в том, что большинство американцев не осознают, что происходит. Один из опросов выявил, что 19% американцев думают, что по своим доходам они входят в 1% самых обеспеченных людей — а 20% надеются когда-нибудь войти в этот 1%. Глубоко в сердце американской идеологии и культуры присутствует ряд убеждений: убеждение в том, что будущее будет лучше, чем настоящее; что все свои достижения ты делаешь своими руками; что каждый человек должен полагаться только на себя, а не на государство; что люди могут пересечь океаны и горы, чтобы сделать свою жизнь лучше; и что те, кто преуспевает, делают это не за счет везения и коррупции, а благодаря тщательному планированию и производству. Эти убеждения не способствуют установлению социальной демократии.

На протяжении двух поколений, начиная с 1933 г., создавалось впечатление, что в Америке существует социальная демократия западноевропейского типа. Шок Великой депрессии и ответ Рузвельта на нее в виде «Нового Курса», возможно, объясняет это очень «не-американское» отношение к перераспределению доходов в ту эпоху. Но тем, кому было 10 лет, когда был избран Франклин Рузвельт, сейчас уже восемьдесят. Воспоминания о Великой депрессии постепенно исчезают. Таким образом, сейчас создается впечатление, что более старая и более стойкая американская идеология, культура и политэкономия — так называемого «позолоченного века» — вновь заявляет о себе. И неравенство кажется столь же американским, как яблочный пирог.

Дж. Брэдфорд ДЕЛОНГ, профессор экономики в университете Калифорнии в Беркли и бывший помощник министра финансов США