ОЧЭС нуждается в политической инъекции?

То, что десять лет назад черноморские страны решили создать общую организацию в основном для экономического сотрудничества, а политический диалог при этом отводили на второй план, казалось, обречет ее сразу же на недейственность. В чем-то эти прогнозы оправдались. О новом международном региональном образовании Организация Черноморского экономического сотрудничества заговорили еще десять лет назад — 25 апреля 1992 года. Только спустя шесть лет организация все-таки была основана, когда в Ялте руководители государств и правительств Азербайджана, Албании, Армении, Болгарии, Греции, Грузии, Молдовы, Российской Федерации, Румынии, Турции и Украины подписали устав ОЧЭС. Еще через год после ратификации устава парламентами государств- членов черноморской организации состоялась ее инаугурация. Прошло десять лет существования ОЧЭС, а ее институциональное, функциональное оформление, похоже, до сих пор не прекратилось. Шестая встреча министров иностранных дел стран ОЧЭС, состоявшаяся в Киеве позавчера, показала, что немало ее участников болеют еще и за политическое насыщение организации. Наиболее откровенно об этом заговорила руководитель Парламентской Ассамблеи ОЧЭС Нино Бурджанадзе, спикер грузинского парламента, которая заявила, что «если мы хотим, чтобы у ОЧЭС была какая-то перспектива, следует думать не только об экономических проблемах, но и содействовать улучшению политического климата в регионе».

Весьма примечательной в этом плане была пресс-конференция албанского и украинского министров иностранных дел. Из доброго десятка вопросов к ним только два-три касались, собственно, ОЧЭС. Остальные можно отнести больше к политической плоскости — демаркация Украиной границы с Россией, присутствие украинских миротворцев в Абхазии, возможное вступление нашего государства в Евразийское экономическое сообщество и тому подобное. И стоит признать, что ответы на эти вопросы пользуются у общественности намного большим интересом, чем простое экономическое (и далеко не всегда эффективное) сотрудничество в черноморском регионе. Так, по поводу демаркации — обозначения на местности — украинско- российской границы Анатолий Зленко сообщил о необходимости акцентирования внимания на будущем пограничном режиме. Если он будет, например, таким как между европейскими странами, то проблем в передвижении украинских и российских граждан не возникнет и при существовании демаркационной линии, отметил министр. Рассеял всякие предположения Зленко и по вопросу возможного вступления Украины в ЕврАзЭС. Он подчеркнул, что Украина «не может входить сразу в два союза», отметив приоритетность для Киева евроинтеграционного направления. Что касается Абхазии, то Анатолий Максимович не исключил возможности дислокации в этом грузинском регионе украинских миротворческих сил. Но только при соответствующем мандате Совета Безопасности ООН.

Могут ли эти вопросы решаться в рамках ОЧЭС? Некоторые могли бы. Из последних политических заявлений организации вспоминается одно, в котором осуждались террористические акции в США 11 сентября. Выходит, в ОЧЭС нашлись возможности для оценки глобальной трагедии, однако отсутствует какая-либо воля для решения собственных политических вопросов на региональном уровне. То, что страны ОЧЭС сейчас пытаются прийти к общему знаменателю в решении внешнеполитических вопросов, похоже, является одним из первых шагов в этом направлении. В частности, организация делает ставку на углубление сотрудничества с Европейским Союзом, поскольку многие участники ОЧЭС определили европейский вектор своей стратегической целью (Турция, Болгария, Румыния, Украина). То, что страны ОЧЭС пытаются решать вопросы военно-морского, туристического сотрудничества, сотрудничества в борьбе с организованной преступностью, только доказывает, что не одной экономикой может обходиться эта организация. Страны-участницы ОЧЭС также подписали документ о перенесении штаб-квартиры организации в Стамбул и приняли совместный документ об укреплении доверия и безопасности в военно-морской области на Черном море.