Один в поле воин

Украинский министр иностранных дел Анатолий Зленко решил обзвонить оставшихся коллег по ГУАМу — еще бы, не сбежали ли они восвояси, как министр Ислама Каримова Абдулазиз Камилов… Оказалось все в порядке, все на месте, уже никто никуда не идет. И вскоре министры встретятся, чтобы обсудить перспективы деятельности одной из самых невразумительных организаций на постсоветском пространстве…

Конечно же, главным мотивом комментариев относительно сокращения ГУАМа становится либо объяснение отказа Ташкента от «конфронтации» с Россией, которая подразумевается самим членством в организации, в которой Россия не участвует, либо же исключительно экономическими мотивами: изначально страны ГУАМа создавали всего лишь транспортный коридор, последнее «У» присоединилось к ним по мотивам сугубо политическим, а поэтому вовремя осознало бессмысленность своего пребывания в организации…

Истина, между тем, как обычно где-то посредине. Конечно, ГУАМ был экономическим проектом, но создававшимся при активной политической поддержке Запада и — что немаловажно — без России. Конечно же, узбекскому президенту это импонировало. Но Каримов решил покинуть ГУАМ отнюдь не потому, что Москва в его сердце вытеснила Киев. Просто в сердце, отданном Вашингтону, не остается обычно места для провинциальных столиц — это уж закон истории…

Когда Узбекистан присоединялся к ГУАМу, у страны были весьма напряженные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом. Каримова критиковали за нарушение прав человека, установление полицейского режима, откровенно недолюбливали. А ГУАМ выглядел жестом в сторону Запада: украинского президента принимали в западных столицах с куда большей охотой, чем узбекского.

После 11 сентября все переменилось. Каримов стал желанным партнером Вашингтона, почетным гостем Белого дома и прочих важных особняков. У стран, входящих в ГУАМ, положение, скажем так, не блестящее — за исключением разве что Азербайджана с его нефтяными проектами. И эти страны делают все возможное, чтобы понравиться Западу.

А Каримов уже нравится. Он может играть в одиночку, его вообще мало волнует СНГ. В тех организациях на постсоветском пространстве, где Узбекистан остается, он старается играть роль скорее представителя сил, борющихся с террором, чем «младшего брата» не определившихся до конца Москвы и Пекина. Так что, как это ни парадоксально прозвучит, выход Узбекистана из ГУАМа — прямое следствие возросшего американского влияния в Центральной Азии.