Опыт Брексита

Британия, покачиваясь, движется к Брекситу. Никто не знает, что произойдёт в ближайшие несколько месяцев. Однако примерно треть британских избирателей поддерживает идею выхода из ЕС без соглашения, что грозит спровоцировать экономическую катастрофу в стране.

Многие из сторонников «Брексита без соглашения» — это люди в возрасте, со скромным образованием, живущие в экономически депрессивных, полугородских общинах и в маленьких городках, которые в основном сконцентрированы на севере Англии. Они недовольны постепенным сокращением экономических перспектив, но, как показывают исследования, внешняя торговля и даже иммиграция не являются единственным предметом их озабоченности. Сторонники Брексита недовольны также утратой контроля над политикой — сначала в пользу отдалённой столицы страны, где живёт хорошо образованная глобальная элита, а в последние годы и в пользу ещё более далёкого Евросоюза.

Диктуемые ЕС правила иммиграции стали всего лишь наиболее очевидным симптомом их бессилия. Сторонники Брексита проголосовали за выход из ЕС, чтобы «вернуть контроль». Но, к сожалению, Брексит — какую бы форму он не принял — не сможет дать им то, что они хотят, и это вызовет ещё большее недовольство. Можно ли что-то сделать, чтобы успокоить их гнев?

ФОТО REUTERS

Утрата власти местными сообществами — это не уникальный британский феномен. Когда рынки расширяются за пределы политических границ, их участники выступают за единые структуры управления, которые бы устраняли раздражающие различия в регулировании и транзакционные издержки. Исторически подобная интеграция происходила внутри государств. По мере увеличения объёмов межрегиональной торговли и потоков капитала всё громче звучали требования устранить любые помехи на региональных границах и гармонизировать национальное регулирование. Тем самым, национальные правительства расширили свою власть и функции за счёт регионов и местных сообществ.

В свою очередь, по мере ускорения глобализации в последние десятилетия национальные правительства стали присоединяться к международным соглашениям и договорам, ограничивающим их суверенные права. Кроме того, они уступили часть своих полномочий международным органам. Например, проводимая Европейской комиссией гармонизация экономического регулирования в странах ЕС ограничивает свободу действий отдельных стран-членов в сфере регулирования. Всё это стало катализатором для движений, которые стремятся восстановить национальный суверенитет, подобно движению сторонников Брексита.

Но даже когда властные полномочия (и зачастую финансирование) передаются с местного уровня на национальный, а затем — на международный, последствия глобализации рынков и изменений в технологиях значительно варьируются. Возникает разительный контраст: мегаполисы процветают, в то время как полудеревенские сообщества переживают спад экономической активности и перспектив. Великая рецессия, начавшаяся в 2008 году, усилила эту тенденцию: города быстро оправились от удара, а в небольших поселениях продолжался спад. Такой неравномерный эффект требует принятия мер, которые бы подходили для местных нужд и условий. Но сформулировать эти меры намного труднее, когда местные сообщества лишены доступа к власти.

Утрата власти вызывает ещё один побочный ущерб. Когда экономически маргинальные территории теряют перспективы, в них, как правило, поселяются отчаяние и социальный разлад. Растёт число распавшихся семей, а также уровень преступности, наркомании и алкоголизма. Те, кто может уехать, уезжают. Местная жизнь становится не источником гордости и социальной сплочённости, а хранилищем коллективной скорби, если не стыда. Местные жители начинают искать альтернативные источники идентичности и социальной солидарности, среди которых — национализм.

Националистические лидеры-популисты обещают сделать свою страну «снова великой», освободив её от ограничений, навязанных международными соглашениями и органами. Да, конечно, захватив власть обратно у международных институтов, подобные лидеры сталкиваются с искушением не передавать власть и финансирование дальше по цепочке — регионам и местным сообществам. Националисты-популисты могут вместо этого выступить более угрожающим образом против международной системы, обеспечивая своих сторонников непрерывным парадом зарубежных злодеев, на которых можно сваливать вину за все их лишения. Это путь, который не ведёт к ни чему хорошему.

Разумеется, существует множество иных разновидностей национализма. Например, многие сторонники Брексита хотят, чтобы Британия оставалась открытой для внешней торговли, но при этом строго ограничивала иммиграцию. Но по мере замедления темпов роста экономики и старения населения развитые страны будут нуждаться в экспортных рынках и определённой иммиграции. Первое нужно, чтобы поддерживать спрос, а второе — для финансирования пенсий и медицинских услуг стареющему населению. Балканизация мира в виде строительства новых барьеров — это гарантированный путь к превращению неравномерного процветания сегодня в коллективную нищету завтра.

Но националисты правы в том, что мы слишком далеко зашли в стандартизации и гармонизации законов и регулирования в различных странах. В нынешний век искусственного интеллекта компании и участники внешней торговли, несомненно, способны справиться с учётом некоторых различий в национальном регулировании. А не могли бы мы вернуть обратно часть властных полномочий на уровень государств — при условии, что глобальные рынки останутся открытыми? Почему никем не избранные технократы должны где-то очень далеко и за закрытыми дверьми устанавливать правила? Глобализация управления — с точки зрения успешности самой глобализации — вероятно, шагнула слишком далеко.

Но сторонники Брексита должны обратить внимание на то, что процесс возврата власти не остановится на национальном уровне. Об этом уже свидетельствует ропот в Шотландии и Уэльсе. Местные сообщества, переживающие упадок, отчаянно нуждаются в новой экономической деятельности, а их членам надо научиться лучше адаптироваться к глобализации и технологическим переменам. Зачастую это требует участия местных сообществ в выработке и принятии решений, причём при необходимости они могут опираться на помощь национальных правительств. Политические партии могли бы играть конструктивную роль в восстановлении властных полномочий местных сообществ, их финансирования, а во многих случаях и здоровья.

Восстановление мощного чувства позитивной идентичности у местных жителей, скорее всего, снизит привлекательность агрессивного национализма. Как минимум, когда у людей появляется больше возможностей для определения собственного будущего, их уже не так легко убедить в том, будто во всех их трудностях надо винить других. В той степени, в какой это ослабляет поддержку вирулентного национализма, возврат властных полномочий на места позволит сделать мир чуть более процветающим — и намного более безопасным.

Проект Синдикат для «Дня»

Рагхурам РАДЖАН, управляющий Резервного банка Индии (2013—2016 гг.), профессор финансов в Бизнес-школе Бута.