Отравленное наследие Тони Блэра

Тони Блэр делал серьезные заявки на то, чтобы стать одним из самых успешных британских политиков на протяжении последних поколений, по крайней мере во внутренней экономической и социальной политике. Но в историю он войдет главным образом своей стратегической ошибкой — вступлением в иракскую войну.

За те десять лет, что он находился у власти, Блэр, вместе со своим министром финансов Гордоном Брауном, подарил Великобритании один из самых продолжительных в истории периодов экономической стабильности, относительно быстрого роста и низкой безработицы. В этом отношении премьерство Блэра знаменовало собой фундаментальный разрыв с традицией «облагай налогами и трать на всю катушку», свойственной лейбористской партии. Одновременно оно установило новую традицию — стабильность экономической политики, продолжая и укрепляя ориентацию предыдущего консервативного правительства на финансовую дисциплину и низкую инфляцию. Стабильная экономическая политика и высокие темпы роста, в свою очередь, дали правительству Блэра возможность ассигновать больше денег на образование и Национальную службу здравоохранения.

И тем не менее в британском обществе наследие Блэра заключается в разочаровании и недоверии, особенно в отношении самого Блэра. Одна из причин — это то, что значительная часть партии Блэра (которую он переименовал в «Новую лейбористскую») так и не примирилась с тем, что он предпочел принципы свободного рынка прежним социалистическим или социал-демократическим ценностям партии. Другая — то, что создавалось впечатление, будто Блэр систематически уделяет намного меньше внимания парламенту, чем желтой прессе правого толка: пиар и манипуляция СМИ, которым его офис уделял столько внимания, приносили прекрасные результаты на первых порах, но скоро вызвали глубокий скептицизм и недоверие.

Но главная причина разочарования британской публики в Блэре сводится к его роли в иракской войне, которая была начата якобы с целью предотвратить использование Ираком оружия массового поражения (ОМП). Конечно, как мы знаем сейчас, ОМП так и не было найдено, и, что еще хуже, выплыли свидетельства в пользу того, что Блэр знал о намерении администрации Буша свергнуть режим, независимо от того, найдут это оружие или нет. В печально известном меморандуме Даунинг-стрит от 23 июля 2002 года, за восемь месяцев до начала войны, открытым текстом заявлялось, что «разведданные факты были подчинены политическим соображениям».

Короче говоря, когда Блэр ввергнул Великобританию в войну, он намеренно ввел в заблуждение парламент и избирателей по поводу предполагаемого обоснования. Когда ОМП не было найдено, Блэр вернулся к ранее не высказанному оправданию о том, что устранение Саддама Хусейна было «правильным действием».

К сожалению, администрация Буша не предвидела, что устранение Саддама спровоцирует многостороннее восстание и гражданскую войну. Эти опасности были предсказуемы, и сейчас мир знает, что война стала ужасным провалом американской стратегии, а в будущем может принести еще более катастрофические последствия.

Так почему же Блэр ее поддержал? Отчасти ответ восходит к первой крупной внешнеполитической авантюре Блэра — интервенции НАТО в Косово в 1999 году.

В 1998—1999 годах Сербия прибегла к насильственному подавлению албанского этнического большинства в Косово, изгнав из своих домов около 400 тыс. жителей этого края. Дипломатические усилия внешнего мира оказались неэффективны, поэтому в марте 1999 года НАТО начало 78-дневную кампанию бомбардировок против сербов. Блэр был одним из первых в числе западных лидеров, требовавших действий со стороны НАТО, и для оправдания этого новшества по части внешней интервенции он провозгласил «новую доктрину международного сообщества», превратившую ее в «справедливую войну», потому что она основывалась на более прогрессивных западных ценностях.

Одним из личных недостатков Блэра является чувство собственной непогрешимости, излишняя уверенность — возможно, продолжение его христианского мировоззрения — в том, что он знает, как правильно поступать, и поэтому имеет право действовать соответственно. В случае иракской войны Блэр никогда не задумывался о том, что война ошибочна по самому замыслу или что она на практике оборачивается катастрофой: для него она все равно была «правильным действием».

Блэр покидает свой пост прежде, чем в полной мере проявят себя последствия иракской войны. Сектантскому насилию не видно конца, а шансов на то, что Ирак может стать мирной, унитарной демократией, очень мало. Более того, потрясения в Ираке вполне могут иметь непредсказуемые последствия по всему Ближнему Востоку.

Одно из этих последствий, с британской точки зрения, — то, что сейчас стало практически невозможно представить, чтобы в будущем какой-нибудь премьер- министр позволил себе ввязаться в крупную военную авантюру главным образом из солидарности с американским президентом. Фактически Блэр, из-за своего соучастия в иракской войне, возможно, нанес серьезный вред самой идее «особых отношений» между Великобританией и США. Эти отношения всегда были для британцев «более особыми», чем для американцев, которые едва замечали их существование. Но если сейчас эта идея дискредитирована в глазах британского народа, результатом может быть появление нового элемента независимости в британском стратегическом мышлении.

Еще одним последствием является то, что моральный статус Великобритании пострадал наряду со статусом США. Но ущерб позиции Америки имеет более серьезные последствия для положения дел в мире. Нельзя точно сказать, мог ли Тони Блэр отговорить Джорджа Буша от начала войны в Ираке. Тем не менее, из-за его горячей поддержки этой войны, его наследие навсегда останется серьезно скомпрометированным.

Ян ДЭВИДСОН — советник и обозреватель Европейского центра политики в Брюсселе. В прошлом — обозреватель газеты Financial Times, его последняя книга называется «Вольтер в изгнании» (Voltaire in Exile)