Пол ГОБЛ: «Русская национальная идентичность — самая слабая в Евразии»

Сейчас в России все чаще проявляется национальная нетерпимость — как со стороны русских, так и со стороны представителей других этнических групп. Чем объясняется всплеск национальной идентичности, и во что это может вылиться в перспективе для такого многонационального государства, как Россия? Своим анализом происходящих в России процессов поделился с Центром Льва Гумилева (gumilev-center.ru) вашингтонский политолог Пол Гобл, автор блога Window on Eurasia.

— Мне кажется, чтобы понять глубину этого процесса, нужно оглянуться в историю страны, присмотреться к оборотной стороне имперского мышления — на протяжении столетий утверждение превосходства русской нации происходило не через призму русской идентичности, а через способность подавлять другие народы.

Сейчас в России происходит видимое ослабление позиций этнических русских на фоне усиления позиций нерусских. Это объективный процесс, обусловленный многими факторами, в числе которых — низкая рождаемость у русских и высокая рождаемость у нерусских, миграция из стран Центральной Азии и Южного Кавказа — в комплексе ведущий к резкому падению процентной доли этнических русских в общей численности населения России.

На этот счет существует противоречивая статистика. Мне кажется, не будет ошибкой говорить, что сейчас в России этнические русские не превышают две трети населения. Это драматическое падение, по сравнению с 1991 годом, когда русские составляли 90 процентов населения страны. Как следствие, русские чувствуют себя в опасности, поэтому идея «большого русского брата», государствообразующей миссии русской нации — это всего лишь оборотная сторона опасений русских людей.

Я думаю, тот факт, что русские проводят столько времени в спорах о «национальной идее» — это не столько отражение культурного стиля, сколько симптом серьезной социальной болезни, опасной болезни, потому что если русским не удастся смириться с потерей империи, они рискуют превратиться в международный изгой.

— Что вы можете сказать о политике гиперцентрализации власти, проводимой Кремлем, которая нивелирует идею Российского федерализма, закрепленную в Конституции и регионализма?

— Когда наблюдаешь за процессами в России с удаленной позиции, поражает неожиданный рост регионализма внутри Российской Федерации. Возрождение и усиление сибирской идентичности, восточной идентичности, поморской — на Севере, казачьей — по всему югу России. Эта революция идентичностей отражает две важные тенденции и указывает на третью.

Во-первых, это отражение того факта, что, вопреки убеждениям большинства людей, русская национальная идентичность — самая слабая в Евразии. Самоидентификация, к примеру, у авар, армян или украинцев намного сильнее, чем у русских. Во многом русские оказались главными жертвами государства, названного их именем. Как результат — происходит фрагментация.

Свою лепту вносят и география, и плохое управление. Вы не можете проехать на машине из одного конца страны в другой, потому что нет нормальных автотрасс, железные дороги ржавеют, большинство авиакомпаний выдавлено из бизнеса и больше не функционирует — огромные части страны изолированы друг от друга. Как следствие формируются региональные альянсы. Реанимируется тот самый тип регионализма, который был жестоко подавлен Борисом Ельциным в середине 1990-х годов.

Совмещение и сдерживание роста регионализма и субэтнического русского национализма станут для центра серьезным вызовом. В среднесрочной и долгосрочной перспективе рост русского субэтнического национализма (этнофанатизма. — Прим. ЦЛГ) представляет гораздо более серьезную угрозу способности Москвы контролировать ситуацию, чем любое другое «нерусское» национальное движение.