Психологическое измерение разоружения

С одной стороны, казалось бы, на практике стало просматриваться то, о чем так давно говорили (при этом не без восторженности). На прошлой неделе было опубликовано (правда, в форме закрытого брифинга, из которого была санкционирована «утечка» информации) решение администрации США радикально сократить ядерные арсеналы, сделав при этом акцент на развитие мощного высокоточного оружия. Без «но» не обошлось — боеголовки планируется не уничтожать, а размещать на складах, откуда их можно было бы быстро достать в случае потребности.

Эту идею — «неполного» ядерного сокращения — нельзя было не раскритиковать. Критика раздавалась и в самих Соединенных Штатах, и, естественно, в Москве — где считают, что эффективное разоружение означает все-таки уничтожение зарядов, а не просто снятие их с боевого дежурства.

Сокращение двумя ядерными лидерами — США и Россией — своих ядерных арсеналов могло бы иметь поразительный эффект. Если бы оно действительно было радикальным, одновременным и полным, открытым и искренним. Тогда можно было бы, в частности, полностью резонно ставить вопрос о недопустимости распространения самого ядерного оружия и средств его доставки. Не говоря уже о серьезном изменении самого климата международных отношений, их фундаментальных основ. Представители Соединенных Штатов перед объявлением о выходе страны из Договора о противоракетной обороне часто небезосновательно подчеркивали то, что этот договор является реликтом холодной войны. Но в то же время, так же справедливо можно было бы подчеркнуть и то, что сама концепция ядерного сдерживания даже сегодня уже является пережитком холодной войны. В конце концов, как бы это не звучало, готовность Соединенных Штатов к отражению ядерной атаки не смогла предупредить трагических событий 11 сентября. От которых, наконец, и можно было бы вести начало новой страницы в истории человечества.

Хотят этого стороны — Соединенные Штаты и Россия — или нет, им, очевидно, придется переступить через привычное недоверие и попытки поиска собственной выгоды. Соединенным Штатам нужны эффективные союзники, и Россия вполне способна стать одним из них. Российская экономика вряд ли сможет долго выдерживать противостояние, шансы на возвращение которого будут сохраняться вместе с теми боеголовками, которые будут лежать на складах. Потенциальная возможность ядерной атаки на Соединенные Штаты со стороны Северной Кореи, Ирака или любой другой страны мира сегодня выглядит слишком гипотетической, и вместе с тем, не боеголовки на складах смогут такую потенциальную опасность предупредить. Кажется, сегодня ни один из мировых лидеров не желает повторения карибского кризиса. Времена же, когда равновесие зависело исключительно от того, что один неосторожный шаг мог уничтожить все, кажется, хотя и не без проблем, проходят. Тем более, что психология времен гарантированного взаимного уничтожения вряд ли поможет в борьбе с терроризмом.