Он сделал все, что мог

3 августа в возрасте 98 лет умер Роберт Конквест  — британский дипломат, историк, литератор, писатель-фантаст, поэт, один из самых известных исследователей сталинских репрессий и Голодомора в Украине 1932—1933 годов. Мы крайне мало знаем о его художественных произведениях, в частности поэзии, хоть именно поэзия по его признанию приносила ему наибольшее удовлетворение. Не переведены на украинский язык и его фантастические произведения, а он считается одним из самых ярких английский писателей. Украинский читатель в последние десятилетия внимательно следил в основном за его политологическими трудами такими как «Сталин и смерть Кирова», «Размышления о потерянном веке». Мы с нетерпением ожидали от него возвращения к теме Голодомора, к украинской проблематике. Ведь он автор первого научного исследования «Жатвы скорби», из которого западный мир впервые узнал о масштабах смертельной косовицы, которую советский режим организовал на нашей территории. Это блестящая, яркая работа непревзойденного мастера пера, аргументированная, масштабная. Она была чрезвычайно важной при завоевании украинцами своей независимости, она активно изучается сейчас и, несомненно, будет потрясать все новые и новые поколения украинцев и читателей во всем мире своей страшной правдой. Она унаследовала судьбу тех Великих книг, которым гарантированно прожить большую и долгую жизнь. Жизнь в веках. Однако, умышленно ли, или под давлением, однако кавалер украинского ордена Ярослава Мудрого больше не написал об Украине ни одной строки. Даже в своей книге «Размышления о потерянном веке», которая была издана в 1999 году, он даже не упомянул украинцев. И на тему Голодомора больше не написал и не сказал практически ни слова. Крайне мало и его  интервью на эту тему, прославленный мастер никогда не ступал на украинскую землю, где его с нетерпением ждали. При случайных и очень редких встречах с украинскими учеными, которых он тщательно избегал, такими как Василь Марочко и Юрий Шаповал, высказывался крайне обтекаемо и осторожно.  Особенно когда заходила речь о признании Голодомора актом геноцида.

Общеизвестно, что Джеймс Мейс при написании книги «Жатва скорби» работал ассистентом Роберта Конквеста в Гарвардском университете. Собирал для него документы, передал для него все свои материалы по этому периоду. Я не открою никому никакой тайны, если скажу, что между ним и Робертом Конквестом продолжалась безумная борьба относительно концепции книги. Джеймс настаивал на четком определении геноцидного характера сталинской политики относительно Украины и украинцев. Об этом свидетельствовали собранные документы, логика событий подталкивала к таким выводам. Украинской эмиграции, которая финансировала это исследование, было крайне важно, чтобы автор, чье имя известно и уважаемо в литературных и политических кругах и не связано никоим образом с Украиной, беспристрастно исследовал и написал об этой самой страшной странице нашей истории. Победила конценция Джеймса, который еще в 1983 году на Международной конфереции по вопросам геноцида в Тель-Авиве заявил, что голод в Украине был искусственным, целенаправленным, что это был геноцид. Книга вышла, она получила сильнейший резонанс в научных и общественных кругах. А вскоре появился и Рапорт Комиссии Конгресса и президента США, исполнительным директором которой был Джеймс Мейс, а затем и три тома свидетельств очевидцев. И началось последовательное выталкивание Джеймса из американской славистики, в которой главную скрипку играли русистики имперского направления. Джеймс Мейс приехал в Украину. Вы его знаете по публикациям, в том числе в газете «День», с которой он долго и плодотворно сотрудничал. Несмотря на все трагические перипетии его здешней жизни, болезни и преждевременной смерти, он ни разу не пожалел о своем выборе. Для него Украина была судьбой, частью его души. «Ваші мертві вибрали мене...»

Хотя могло бы все быть по-другому.

Даже после работы в Комиссии ему нужно было просто замолчать. Замолчать, как исследователю Голодомора. Заняться другими темами, проблемами, желательно российской историей. И его бы приняли западные вузы.

Я неоднократно спрашивала Джеймса, почему молчит Конквест. По моему настоянию Джеймс даже начал переписку с Робертом Конквестом. Они не смогли договориться. «Он слишком старый, чтобы повторять мой путь, — как-то с горечью вымолвил Джеймс, — он для Украины сделал все что мог, большего от него требовать нельзя». Какие же такие силы, какие темные энергии вступили там в игру, чтобы заставить замолчать даже такого мудреца, философа?

До конца своей жизни Роберт Конквест работал в Стенфорде. Там и умер. Я роюсь в паутине интернета, читаю первые англоязычные отзывы на его смерть. Там описан его необычный творческий путь, пишется о его труде «Великий террор», «Сталин и смерть Кирова», о сотрудничестве с А.Солженицыным, и ни слова о «Жатве скорби», книге, которая перевернула жизнь многих украинцев, книге, за которую целые поколения будут в вечном долгу перед выдающимся английским писателем Робертом Конквестом. Однако, я убеждена, что авторы этих некрологов знают об этой его работе. Не могут не знать. Знают и молчат. А Книга — живет и обжигает страшным светом истины.

Продолжение темы в материале «Уход патриарха».