Слежка и американская свобода
С тех пор как Эдвард Сноуден раскрыл информацию о том, что Агентство национальной безопасности непрерывно собирает огромное количество данных об электронных коммуникациях граждан США и других стран, много внимания было уделено его персональному статусу. Но более важным вопросом, еще до того как Россия предоставила ему временное убежище, оставался статус американских гражданских свобод. Действительно ли США виновны в лицемерии, как утверждают Россия, Китай и другие страны?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо разделить две отдельные проблемы, которые смешались в публичных дебатах: электронный шпионаж против иностранных граждан и внутренний надзор правительства за собственными гражданами.
До разглашения Сноудена кибершпионаж стал одним из основных пунктов разногласий в американско-китайских отношениях. Это обсуждалось в июне на неформальном саммите между президентами Бараком Обамой и Си Цзиньпином, и в результате правительства двух стран договорились о создании специальной рабочей группы по данному вопросу.
США обвиняют Китай в использовании кибершпионажа для кражи интеллектуальной собственности в беспрецедентных масштабах. Среди других открытых источников можно выделить исследование, проведенное фирмой по обеспечению кибербезопасности Mandiant, которая отследила большое число таких атак из объекта Народно-освободительной армии в Шанхае. Китай в ответ заявляет, что он тоже стал жертвой бесчисленных кибератак, многие из которых исходят из США.
Обе страны правы. Если бы воображаемые марсиане наблюдали за потоком электронов между Восточной Азией и Северной Америкой, они бы, вероятно, увидели четкое двухстороннее движение. Но если бы они заглянули в пакеты данных, то увидели бы абсолютно разное содержимое.
Америка придерживается политики не красть интеллектуальную собственность, в то время как Китай, видимо, наоборот. Кроме того, правительства обеих стран постоянно взламывают компьютеры друг друга, чтобы получить традиционную политическую и военную секретную информацию. Шпионаж не является нарушением международного закона (хотя он часто нарушает различные внутренние законы), но США утверждают, что кража интеллектуальной собственности противоречит и духу, и букве международных торговых соглашений.
Китай — не единственная страна, которая занимается воровством интеллектуальной собственности. Некоторые союзники Америки, ныне изображающие возмущение из-за раскрытия шпионажа США, как известно, занимались тем же самым в США. По заявлениям США, при просмотре электронной почты других стран они ищут террористические связи и всегда делятся результатами со своими союзниками.
В этом смысле наблюдение в целях безопасности выгодно и США, и другим странам. В конце концов, часть заговора, который завершился террористическими атаками 11 сентября 2001 года, была разработана египтянином, живущим в Гамбурге.
Но и американцы не без греха. Как выяснилось из информации Сноудена, США отслеживали коммуникации представителей Европейского Союза в ходе их подготовки к торговым переговорам. Это уже было не в общих интересах, это было плохим решением — одним из тех, от которых Обаме стоит отказаться.
С точки зрения тактики, России, Китаю и другим странам было бы полезно смешать проблемы шпионажа с гражданскими свободами и обвинить США в лицемерии. Однако эти обвинения покажутся странными, если будут исходить от государств со слабым верховенством закона и жесткой интернет-цензурой.
Сноуден раскрыл две основные программы для наблюдения внутри США. С точки зрения гражданских свобод проверка сообщений от подозреваемых неамериканских источников менее противоречива. Наиболее горячо обсуждается программа, в которой АНБ отмечает расположение точек исходящего и входящего телефонного трафика граждан США и хранит их для возможного последующего анализа, предположительно, по решению суда. Это приложение, обладающее технологическим потенциалом хранить не что иное, как «большие данные», ставит ряд новых вопросов о вторжении в личную жизнь граждан.
Защитники программы отмечают, что она совместима с действующим законом и американской конституциональной философией сдержек и противовесов, потому что и законодательная, и судебная ветви ее одобрили. Противники утверждают, что суд, созданный в 1978 году в рамках Закона о внешней разведке (FISA), был разработан для эпохи, предшествующей появлению «больших данных», и что в современной практике расширяются нормы Патриотического акта, принятого после атак 11 сентября.
Противники требуют новых законов. В прошлом месяце существующие правовые основы выдержали закрытое голосование (217 против 205) в Палате представителей. Самым интересным стал раскол в обеих партиях. Оппозиция состояла из коалиции консервативных республиканцев движения «Чаепитие» и либеральных демократов. Этот вопрос будет неизбежно возникать снова и снова вместе с многочисленными законопроектами, предлагающими пересмотреть суд FISA.
Вместо демонстрации лицемерия и допущения разрушения гражданских свобод, разглашения Сноудена спровоцировали дискуссию, предполагающую, что США следуют своим демократическим принципам в своей традиционной нечистой манере. Америка столкнулась с компромиссом между безопасностью и свободой, но связь оказалась гораздо более сложной, чем могло показаться с первого взгляда.
Наиболее серьезные угрозы свободам появляются там, где крайне остро выражена небезопасность, так что скромные компромиссы иногда помогают предотвратить большие потери. Даже такой великий защитник свободы, как Авраам Линкольн, приостановил действие хабеас корпус (предписание о представлении арестованного в суд для рассмотрения законности ареста) в экстремальных условиях гражданской войны в США. И такие решения не могут быть восприняты как ошибочные или несправедливые позже — достаточно вспомнить проводимое Франклином Рузвельтом интернирование японско-американских граждан в начале Второй мировой войны.
За десять лет после 11 сентября 2001 года маятник общественных настроений качнулся слишком далеко в сторону безопасности, но он вернулся обратно ввиду отсутствия новых крупных терактов. Как показал недавний опрос ABC News Washington Post, 39% американцев сегодня утверждает, что защита частной жизни важнее, чем расследование террористических угроз, по сравнению лишь с 18% в 2002 году.
По иронии судьбы, программы, которые рассекретил Сноуден, видимо, помогли предотвратить новые крупные террористические атаки, такие как взрывы в нью-йоркском метро. Если это так, они, возможно, предотвратили применение еще более суровых антитеррористических мер— таким образом, делая возможными нынешние дискуссии.
Проект Синдикат для «Дня»
