«Судьбоносное голосование»

В воскресенье на референдуме в Турции 51,37% избирателей высказались в поддержку внесения изменений в конституцию, которые предусматривают увеличение полномочий президента. Крупнейшие города Турции - Стамбул, Анкара, Измир - проголосовали против изменений. Не поддержали реформы и турки, живущие в Великобритании, США и России. Вместе с тем турецкие граждане, проживающие в странах центральной Европы, проголосовали за расширение полномочий президента.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выразил убеждение, что его страна приняла на референдуме «историческое решение» и реализовала «важнейшую реформу в своей истории».

«Впервые за свою историю Турция, согласно воле парламента и народа, решила в пользу такого важного изменения. Впервые в истории Турецкой Республики мы меняем нашу систему правления благодаря гражданской политике», - сказал Эрдоган, выступая в Стамбуле. Президент добавил, что за поправки к конституции было отдано 25 млн голосов. По его данным, это на 1,3 млн больше, чем голосов против поправок, передает информагентство Reuters. Эрдоган также объявил, что безотлагательно проведет переговоры о возвращении смертной казни. Если эта инициатива не будет иметь достаточной поддержки в парламенте, лидер Турции допускает вынесение ее на отдельный референдум.

Выступая перед своими сторонниками с балкона центрального офиса правящей «Партии справедливости и развития» (AKP) в Анкаре, премьер-министр Турции Бинали Йылдырым также отметил, что итоги референдума никого не оставили в проигрыше, а победителем является Турция. «Это решение принято народом. Это голосование открыло новую страницу в истории нашей демократии», - цитирует Йылдырыма информагентство AFP.

Между тем глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил в интервью изданию Le Figaro, что политика интеграции в Европейский союз останется стратегическим приоритетом Турции. «Турция выполняет критерии Маастрихтского договора. Однако ряд стран ЕС создают искусственные препятствия на пути открытия новых пунктов переговорного досье о вступлении Турции в Евросоюз. То есть Анкара готова к диалогу. Сторона, которая затягивает процесс, - Евросоюз», - подчеркнул глава дипломатии.

Достаточно сдержанной является реакция мира на референдум в Турции. Министр иностранных дел Германии социал-демократ Зигмар Габриэль выразил облегчение в связи с тем, что «ожесточенная предвыборная борьба» в Турции закончилась. «Хороший совет - хранить холодный ум и действовать благоразумно», - констатировал он. Между тем лидер Социал-демократической партии Германии (СДПГ), кандидат в канцлеры Мартин Шульц отметил следующее: «Минимальный разрыв в итоге референдума показывает: Эрдоган - это не Турция. Усилия в поддержку демократии и прав человека должны продолжаться».

В чем заключаются изменения в Конституцию

В проекте Конституции говорится, что следующие выборы президента и парламента состоятся 3 ноября 2019 года. Президент сможет находиться в должности не более двух пятилетних сроков:

- Президент сможет непосредственно назначать министров и других высокопоставленных лиц.

- Он также сможет назначить одного или нескольких вице-президентов.

- Должность премьер-министра отменят.

-  Президент получит право вмешиваться в работу юридической системы, сотрудников которой президент Эрдоган обвинил в связях с исламским проповедником Фетхуллахом Гюленом. Господин Эрдоган считает, что проповедник, который сейчас проживает в США, организовал попытку переворота.

- Президент сможет объявлять чрезвычайное положение.

«День» обратился к послу по особым поручениям по делам Турции и Кавказа Сергею КОРСУНСКОМУ с просьбой прокомментировать результаты референдума и рассказать, что будет означать турецкое президентство и как Украине нужно реагировать на этот референдум.

«Результат референдума - неожиданный для его инициаторов, в частности для правящей партии АКР и партии националистического движения»

- Во-первых, результат референдума - неожиданный для его инициаторов, в частности для правящей партии АКР и партии националистического движения. Не хочу персонализировать этот референдум относительно Эрдогана, потому что не только он провидит политику в отношении изменений конституции. У него огромная команда и есть много других людей, которые заинтересованы в референдуме. Думаю, что обе партии, которые инициировали этот референдум, рассчитывали на значительно большее количество голосов. И они его не получили. А один миллион преимущества для Турции - это равнозначно статистической погрешности. Ведь 58 млн турок имели право принять участие в голосовании, а проголосовало 50 млн.

Во-вторых, три крупнейших города - Стамбул, Анкара и Измир - проголосовали «против» на этом референдуме. И это огромный шок, потому что во всех этих городах власть полностью проправительственная. И то, что там люди проголосовали против, это, конечно, невероятный отрицательный результат для власти. И если посмотреть внимательно, то все провинции на побережье Средиземного моря, а также покурдские провинции проголосовали «против». Это наиболее космополитические провинции, которые открыты к туристам и Европе и больше задействованы в международной торговле и бизнесе. Конечно, становится очевидным, кто «за» и «против» и как это распределяется в обществе. Поэтому, по моему мнению, этот результат показал, скорее, разочарование в обществе, чем его единение вокруг какой-то идеи. И это беспокоит, потому что стабильная и процветающая Турция для Украины крайне важный партнер, и мы, конечно, должны уважать выбор народа. Но хотелось, чтобы шаги, которые власть будет делать после референдума, осуществлялись с учетом мнения другой части населения.

«Если будет реализовываться европейское направление, то страна выйдет на нормальный контекст внутренней политики»

- К консенсусу как раз и призывают глава Еврокомиссии и другие еврочиновники?..

- Насколько я знаю, Вашингтон и Брюссель ждут отчета ОБСЕ, который должен быть сегодня опубликован позже. С другой стороны, зная об опыте работы миссий ОБСЕ на предыдущих выборах, могу сказать, что количество наблюдателей весьма ограничено - 30-40 человек. И они пытаются охватить как можно больше, но у них нет возможности контролировать большинство территории. Поэтому я не думаю, что отчет ОБСЕ будет суперважным, хотя, конечно, надо послушать людей, которые были на местах и которые видели, как разворачивался процесс.

По моему мнению, это было судьбоносное голосования. Ведь меняется конституционный строй, и референдум не был тривиальным. Но хочу отметить, необходимость изменения конституции обсуждается в Турции уже очень давно. Так как и нынешняя конституция была принята в 1982 году после военного переворота. И она далеко не идеальна. О том, что ее нужно менять, ЕС говорил Турции десять лет назад. И этим вопросом как раз и занималась последние десять лет Анкара. Было много разных предложений и контекстов: писать новую конституцию или вносить изменения. И все это закончилось теми изменениями, которые мы видим сегодня.

Этот процесс вписывался в логику политического развития Турции. И в этом я не вижу никакой проблемы. Другое дело - содержание этого конкретного пакета изменений.

Хочу подчеркнуть, а я за этим наблюдал, находясь на должности посла в Турции, что все это происходило конституционным путем. В парламенте был представлен пакет, который обсуждался, депутаты голосовали за каждую статью и затем в целом. Да, действительно, это происходило в условиях чрезвычайного положения, выяснения в обществе после неудавшегося переворота в прошлом году, кто в чем виноват. И это, конечно, был сложный процесс. Но, в принципе, он проходил в цивилизационном поле. И я не вижу никаких оснований обвинять в том, что нарушены законы.

Содержание этих законов или статей может нравиться или не нравиться. Но сейчас преждевременно говорить, какие будут конкретные последствия, особенно для внутренней политики. Что касается внешней политики, то глава МИД Мевлют Чавушоглу сделал два заявления и четко сказал, что европейское направление как было, так и остается стратегическим для Турции. Это дает надежду, что все будет хорошо. Если будет реализовываться европейское направление, то страна выйдет на нормальный контекст внутренней политики.

«Турция значительно сложнее, чем Эрдоган»

- Один европейский эксперт, Ульрих Шпек, написал у себя на странице в Twitter «Тур-экзит из сферы Европейского союза». Что скажете о такой оценке результата референдума?

- Эмоции действительно сейчас сильные. Даже CNN заявила резко, что этот референдум - смерть турецкой демократии. Когда я слышу такие вещи, мне очень хочется понять, знают ли авторы таких заявлений историю Турции. Я удивляюсь, когда появляются такие заявления, которые весьма поверхностны. Турция значительно сложнее, чем Эрдоган, значительно серьезнее, чем три-четыре партии.

Там много партий, религиозных групп, много процессов, которых на поверхности не видно. И говорить, как этой страной управлять, это надо быть чрезвычайно просветленным человеком.

Надо вспомнить о четырех конституциях, из которых две были приняты после военных переворотов. Было семь референдумов по внесению изменений в Конституцию. Шесть раз турки поддержали, а один раз проголосовали против. Иными словами, история очень сложная. И сейчас была попытка переворота. Поэтому считаю, надо отложить эмоции и не привязывать пост будущего президента к личности Эрдогана, хотя это трудно, но, очевидно, происходит процесс изменения конституции. Он может не нравиться, не отвечать определенным нормам государства, принятым в ЕС. Но мы должны это уважать, если все происходит демократично. Насколько я знаю, на сегодняшний день не было никаких исков относительно того, что пакет сформирован неконституционным способом. Поэтому сейчас преждевременно делать эмоциональные выводы и говорить: все - конец. Турция завтра никуда не денется. Она на месте. А это больше 80 млн населения, исключительно важная страна, член НАТО, который говорит, что будет идти в ЕС.

Я бы сейчас считал целесообразным посмотреть на конкретные шаги, которые будут осуществляться властью. Потому что эти изменения вступают в силу с 2019 года, когда будет избран новый президент. И именно его полномочий касается большинство статей, которые поддержали на референдуме. Также состоятся досрочные выборы в парламент. Поэтому у нас есть два года посмотреть спокойно, как это будет происходить. Если это будет происходить недемократическим путем, тогда с европейской стороны может быть развернута дискуссия.

Надо смотреть на конкретные шаги. По моему мнению, Эрдоган прекрасно понимает, что произошло. Почти пополам страна разделена, и впереди у него, а это очень важный момент, в 2019 году будут выборы президента, он будет принимать в них участие. Ему потребуется всенародная поддержка, ведь никакие конституционные изменения не отменили нормальных выборов президента. Поэтому есть вопросы, какие сейчас нужно делать шаги Эрдогану. И он должен учитывать политический процесс, демократия никуда не делась. Таким образом, я думаю, все это будет учтено как в политике партий, так и сделаны соответствующие выводы.

«Это турецкое президентство, которому нет аналога ни во Франции, ни в Соединенных Штатах»

- Английский служба BBC написала большую аналитическую статью, в которой, в частности, отмечается, что Турция собирается строить французскую или американскую модель президентства. А что вы думаете по этому поводу, какую президентскую модель строят в этой стране?

- Это очень интересный вопрос. Потому что действительно, когда в Турции сформировали этот пакет, то в прессе была дискуссия, какая это модель. Она ближе всего к американской, но сильно от нее отличается. Если такая модель вводится в Турции, то должен быть двухпалатный парламент и должен быть соответствующий баланс и система противовесов. Но здесь этого не сделали. Более того, в свое время здесь была статья генерального секретаря правящей партии АКР, который сказал: что такого аналога, по которому пошел турецкий народ, нет. Мы это называем турецким президентством, которое является уникальной конструкцией, подходит для нас, потому что мы такой народ и был таков исторический путь». Поэтому я бы так и называл - это турецкое президентство, которому нет аналога ни во Франции, ни в Соединенных Штатах. Один из советников Эрдогана в одном из интервью сказал, что, возможно, мы сделаем федерализацию, введем двухпалатный парламент, но его немедленно раскритиковали, отметив, что для Турции это неприемлемо. Я думаю, что аналога не найдем. Это довольно нетрадиционная конструкция, потому что президент действительно имеет невероятные возможности, которые сбалансированы. Есть механизмы импичмента президента, обжалования его решений, но они очень сложные, и, чтобы реализовать их на практике, нужен консенсус двух третей политических сил, что президент действительно нарушил закон. Поэтому теоретически такие возможности есть, но они достаточно сложные для практической реализации.

«Эрдоган продемонстрировал на практике, что сформированное одной партией правительство лучше, чем любые коалиции»

- Не существует ли здесь параллелей с Сулейманом Величественным, когда Турция была сильным стабильным государством с большой бюрократией?

- (Смеется.) Примерно то же самое говорят сторонники этих изменений. В частности, они отмечают, что для Турции больше подходит такое устройство. И если посмотреть на историю, когда в Турции был пик демократии: много партий в парламенте. И эти партии постоянно ссорились между собой, постоянно создавали коалиционные правительства, которые не могли нормально функционировать.

Именно по этой причине Эрдоган после победы в 2002 году заявил, что дальше не будет никаких коалиционных правительств, а однопартийное правительство, которое будет монолитным и будет работать как одна команда. За десять лет он утроил ВВП. Действительно, Эрдоган продемонстрировал на практике, что правительство, сформированное одной партией как команда, лучше, чем любые коалиции. Поэтому не имеют оснований разговоры о том, что одна партия монополизировала власть. Ведь за 15 лет Эрдоган выиграл все выборы, причем как парламентские, президентские, так и местные. Иными словами партия Эрдогана 15 лет доказывала, что она способна держать власть и реализовывать политику. Если мы посмотрим на Турцию после избрания Ердогона президентом: под Босфором тоннель построен, третий мост над Босфором построен, третий аэропорт строится бешеными темпами. То есть каждый турок может посмотреть и сказать: подождите, он все это обещал и это делает, это правда, поэтому как можно его обвинять в том, что он ведет страну куда-то не туда.

Действительно, у Эрдогана есть определенный пиетет перед историей Османской империи и некоторые традиции возвращаются, в частности в государственном протоколе. Но я бы не преувеличивал значение референдума. Турецкое общество очень сложное и очень неоднородно по своей структуре. И для того, чтобы давать советы и судить, надо очень четко понимать, какова альтернатива. Безудержная демократия в 2001 году продемонстрировала чудовищный экономический кризис и то, что демократические коалиционные правительства были не в состоянии проводить политику.

Поэтому, я думаю, спешить в данном случае с выводами абсолютно не надо. Очень легко разрушить контекст диалога, но результатов это никаких не даст. Надо смотреть на конкретные шаги. И в Турции именно так надо делать, не смотреть на заявления, какие-то политические лозунги, а посмотреть, какие будут конкретные шаги и исходить из того, что реально происходит в конкретной жизни каждого человека.

«Мы должны согласиться, приветствовать демократический выбор народа и работать дальше, исходя из этих позиций»

-Как украинской власти нужно воспринимать результаты референдума?

-Турция для Украины настолько важна, что у нас нет возможности дискутировать на тему демократии или не демократии в этой стране. Думаю, если международным сообществом будут признаны, пусть с критикой, с какими-то оговорками, результаты референдума, то у нас нет никаких оснований как-то менять свою политику. Турция для нас - стратегический партнер, она никуда не денется, нам нужна ее поддержка. Украина для нее тоже важное направление торговли и политического диалога, поэтому, думаю, мы должны согласиться, приветствовать демократический выбор народа и работать дальше, исходя из этих позиций.

«Референдум легитимировал стремление Эрдогана формально закрепить рост власти»

Марина ВОРОТНЮК, эксперт университета Коменского в Братиславе:

Референдум не стал уверенной победой Эрдогана, он победил с преимуществом меньше чем 3 процента. 25 млн 200 тыс. избирателей проголосовали за поддержку конституционных изменений, а 23 млн 800 тыс. - против. Турцию ожидает неопределенное будущее, потому что национальный консенсус в таких условиях построить сложно. Эрдоган потерял крупные города - Стамбул и Анкару (также Измир, но он никогда не голосовал за Эрдогана и партии ПСР). Президентская система, вынесенная на голосование, является гибридным турецким нововведением. Она предусматривает ликвидацию поста премьер-министра, сохранение президентом партийной принадлежности, способность президента контролировать все ветви власти через ключевые назначения. Поправки были прописаны так, чтобы обеспечить дальнейшую монополизацию Эрдоганом и его ближайшим окружением всех политических процессов. Можно предполагать, что политика станет еще более закрытой, а демократические институты и механизмы будут постепенно демонтироваться.

Референдум легитимировал стремление Эрдогана формально закрепить рост своей власти, вывести его в правовое поле

Политические процессы в Турции, возможно, не имеют непосредственного влияния на Украину, скорее, турецкие внутренние процессы повлияют на ее внешнюю политику по отношению к ключевым партнерам - ЕС, США, России, а также НАТО, членом которого Турция является. Все, что бы подрывало прозападную ориентацию Турции - не в украинских интересах. Турция декларирует проевропейскую и евроатлантическую ориентацию как свои приоритеты, поэтому важно, чтобы внутриполитическая консолидация властей не привела к кардинальным пересмотрам этих направлений.