Тарасюк спрашивает — в Брюсселе молчат

Так-то оно так. Все правильно — и реклама нужна, и инициативы можно хотя бы представлять на рассмотрение Брюсселя и Белграда — хотя конкретного ответа на них до сих пор никто не дал. И мирные планы Киева, похоже, были просто использованы при написании собственных программ — сначала Германией, потом «семеркой» вместе с Россией. И у советника госсекретаря США вырвались слова о реальном отношении Запада к украинским инициативам — правда, потом за него извинялась сама Мадлен Олбрайт. Очевидно, единственное, во что со временем выльется украинская активность — участие ее батальона в составе международных миротворческих сил, которые пока Белград категорически отказывается пускать на югославскую территорию. О вкладе Украины в прекращение войны пока речь не идет. Никто в штабах НАТО сейчас также не говорил о том, кто и каким образом собирается возмещать Украине ее потери от действий Альянса в Югославии — сумма, согласно некоторым подсчетам, уже перевалила за $1,2 млн. ежедневно. Тарасюк во всяком случае хотел бы услышать ответ Соланы на этот вопрос.

Известно и то, чего Украина давно и безуспешно ждет от Западноевропейского Союза, который некоторые аналитики уже готовы считать одним из главных элементов будущей европейской системы безопасности. Генсек ЗЕС Кутилейро уже не раз говорил, что ассоциированное членство Украины в этом союзе возможно только после обретения ею ассоциируемого членства в Евросоюзе. Об этом в штаб-квартире ЕС — также молчание, когда дело доходит до конкретики. Иногда об этом упоминается как о перспективе — но сейчас, намекают представители как Европейской комиссии, так и стран-членов ЕС, Украине еще слишком рано ставить вопрос именно так.

Очевидно, и новый президент Европейской комиссии Романо Проди будет говорить на встрече с Тарасюком о важности, стратегичности и уникальности партнерства между ЕС и Украиной, — но не скажет, почему соглашение между ЕС и Албанией предусматривает полное членство Тираны в Евросоюзе, а аналогичное соглашение ЕС с Украиной — нет. Ничего пока не слышно и о том, будет ли на июньском саммите ЕС в Кельне предана огласке совместная стратегия союза относительно Украины, России и балканских стран. Поэтому пока остается констатировать: мы имеем европейскую идею как стратегию, но ничего не делаем для ее воплощения, Украина и ЕС имеют ряд взаимных претензий (с одной стороны, — дело «ДЭУ», ограничение импорта телевизоров, с другой, — унизительные квоты на украинские металл и текстиль). Нас обвиняют в слишком большом протекционизме, мы отвечаем — наша экономика еще не настолько конкурентоспособна. И так далее...

Очевидным становится одно: несмотря на все слова поддержки, Украину — и часто по ее собственной вине — никто не желает признавать не просто достойным партнером, а потенциальным союзником. Ну не понимают там «многовекторности» и особенностей переходного периода, которыми так прославились оба украинских президента. И даже безусловная компетенция Тарасюка здесь не всегда помогает.