Третий — не лишний...

В отличие от многопартийной Украины в США давно сложилась двухпартийная система. На американском политическом ландшафте доминируют Республиканская и Демократическая партии. С 1856 года каждый президент, за которого голосовали избиратели США, принадлежал к одной из этих двух партий. Но в Соединенных Штатах действуют не только эти политические образования: есть более 30 других, называемых «третьими партиями». Дэвид Ф. ГИЛЛЕСПИ, профессор политологии в Пресвитерианском колледже и автор книги «Политика на периферии: третьи партии в двухпартийной Америке», отмечает, что «третьи партии» всегда участвовали в американском политическом процессе. По мнению Гиллеспи, «третьи партии» реально укрепляют власть, создавая легитимную отдушину для недовольных сложившимся положением вещей. Каково влияние «третьей силы» в США на избирательную гонку? Какое место занимают «третьи партии» в политическом процессе Штатов? Об этом в следующем интервью. нованная независимым кандидатом в президенты Россом Перо в 1990-е годы. Были также Прогрессивная партия во втором десятилетии ХХ века и Популистская партия в последнем десятилетии XIX, можно вспомнить антимасонов и прочие партии, существовавшие еще раньше в XIX веке. Эти партии внесли наибольший вклад в то, что мы обычно считаем важнейшей ролью «третьих партий»: вклад в принятие политических решений. Третий тип третьих партий я бы назвал «прочими, не имеющими общенационального значения». Такие третьи партии организуются либо на местах, либо в штатах, но не в масштабах страны. Наиболее ярким современным примером, на мой взгляд, служит Прогрессивная партия Вермонта, которой принадлежат сейчас 15 выборных должностей, в том числе четыре члена законодательного органа штата. Это поистине ведущая партия в крупнейшем городе Вермонта Берлингтоне, и она может претендовать на давнюю связь с Берни Сандерсом — единственным настоящим социалистом в Конгрессе. Было и много других эффективных региональных партий — например, Фермерско-трудовая партия Миннесоты и Прогрессивная партия Висконсина.

— Общее мнение в мире таково, что в США действует двухпартийная система. Но на одном из сайтов нам удалось найти информацию о том, что в стране действуют 37 независимых американских политических партий. Не могли бы вы немного прояснить роль «третьих партий»?

— Я бы сказал, что американская двухпартийная система — это, наверное, самая стабильная двухпартийная система в мире, и тому есть ряд причин. Но «третьи партии» существуют на национальном уровне еще с 1820-х годов, со времен Антимасонской партии (боровшейся с привилегированными тайными обществами), а местные «третьи партии» возникли еще раньше. Они были неотъемлемой составляющей нашего избирательного процесса на протяжении почти всей американской истории. Роль, которую они играют, в каком-то смысле пересекается с ролью основных американских партий — республиканцев и демократов. Они помогают организовать избирательную систему, просвещая избирателей и тем самым организуя их голоса. Обычно они играют некую преходящую или периферийную роль в организации власти.

— Как можно классифицировать «третьи партии» США?

— Думаю, в Соединенных Штатах есть три вида третьих партий. Один из них — «преемственные идеологические партии». Я бы сказал, что они являются истинными партиями меньшинства в Соединенных Штатах. Они существуют по меньшей мере несколько десятилетий. У них нет разумных оснований считать, что когда-нибудь они оспорят двоевластие демократов и республиканцев. Но независимо от того, происходит это или нет, эти люди обычно находят утешение в принципах, идеях и тому подобном. К ним могут относиться, например, остатки Партии «сухого закона» — старейшей ныне существующей «третьей партии» в стране (основанной в 1869 году для противодействия производству и продаже спиртных напитков). Различные марксистские и некоторые правые партии также подходят под эту категорию. Есть и другой род «третьих партий», связанный, на мой взгляд, с важнейшими политическими функциями «третьих партий» — вкладом в принятие решений и потенциалом реальной трансформации двухпартийной системы. Это явление я бы назвал «выбросом недолговечных партий». Их примером служит Партия реформ, ос

— Затрудняет ли американская политическая система участие «третьих партий» в предвыборном соперничестве? Есть ли в системе сдерживающие моменты?

— Безусловно. Я бы сказал, что «третьи партии» сталкиваются, в основном, с тремя сдерживающими факторами. Первый из них я бы назвал культурными ограничениями. В политологической литературе много написано о присущем американской политике естественном дуализме: мы раскалываемся по многим вопросам, по любому конкретному вопросу, как правило, делимся на два лагеря — в отличие от французов, которые по любому данному вопросу делятся на множество различных градаций. Знаете, мы выступаем за жизнь или за выбор, за работников или за менеджеров, мы бываем глобалистами или антиглобалистами, феминистами или антифеминистами и так далее. Наше культурное разделение тяготеет к поддержке двухпартийной системы — по крайней мере, согласно этой теории. Сам я считаю, что она слишком упрощает сложное общество Соединенных Штатов, неоднородное общество, в котором дела обстоят гораздо сложнее, чем подразумевает эта модель. Но можно сказать, что культурный дуализм создает определенные препятствия для «третьих партий». Если мы в Соединенных Штатах естественным образом дуалистичны, то нет ничего недемократичного в том, что культурный дуализм и отражающая его двухпартийная система преобладают.

— Может ли вообще кандидат от «третьей партии» добиться успеха при американской избирательной системе?

— Я думал на протяжении 1990-х годов и в начале нынешнего века, что наибольшего успеха в качестве кандидата от «третьей партии» — а в ходе опросов американцы последовательно выражают желание увидеть третью ведущую партию — добился бы, скорее всего, кандидат с боевой центристской позицией. То есть кандидат от «третьей партии», который не был бы ни левым, ни правым в идеологическом смысле, а мог бы сосредоточиться на одном эмоционально важном вопросе и затем составил бы реальную конкуренцию со стороны третьей партии. Думаю, сейчас обе ведущие партии большей частью упускают из виду проблему антиглобалистских настроений, а Ральф Нейдер и Пат Бьюкенен явно представляют левое и правое крылья антиглобалистского движения. Но если бы антиглобалисты объединились с обеих сторон политического спектра, в результате сформировалась бы партия, по существу отличающаяся от ведущих партий не столько идеологическими установками, сколько на почве борьбы с системой. В случае успеха это было бы для власти встряской в стиле Джефферсона, какая происходит в Соединенных Штатах примерно раз в 20 лет.