Турция и Европа: два поезда со встречным курсом?

Вмешавшись в дела Ливана, европейцы приняли далеко идущее, рискованное и, в то же время, правильное решение. Причина заключается в том, что будущее безопасности Европы будет решаться в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Европа, нравится ей это или нет, взяла на себя новую стратегическую роль в регионе. Если она не справится, цена будет высокой. Принимая во внимание серьезный риск, который взяла на себя Европа, полностью осознавая последствия, крайне важно, чтобы развивалась европейская Великая Стратегия в отношении Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока, чтобы Европа могла спокойно и ясно определить свои интересы. В любом серьезном изменении этой Великой Стратегии Турция должна будет играть центральную роль в политическом, военном, экономическом и культурном отношениях.

Защита интересов Европы в настоящее время означает установление крепкой связи — действительно нерушимых уз — с Турцией в качестве краеугольного камня региональной безопасности. Поэтому удивительно, что Европа делает как раз наоборот, закрывая свои глаза на стратегический вызов, поставленный Турцией.

Успешная модернизация и демократизация Турции — с сильным гражданским обществом, властью закона и современной экономикой — будут не только чрезвычайно выгодны для Турции, но и внесут стабильность и послужат моделью для преобразований в исламском мире. Прежде всего, успешная модернизация крупной мусульманской страны внесет решающий вклад в безопасность Европы.

Со времен Кемаля Ататюрка, основателя современной Турции, модернизация Турции возлагалась на ее западную или европейскую перспективу. За последние 43 года эта перспектива в значительной степени определялась интересом Турции к вступлению в Европейский Союз и обещанием вступления со стороны ЕС. Но в момент, когда даже малейший взгляд на охваченный кризисом регион на восточном фланге Европы — Иран, Ирак, Сирию, конфликт на Ближнем Востоке, Среднюю Азию и Южный Кавказ, исламский терроризм, эмиграцию и угрозы поставкам энергии в Европу — должен прояснить первостепенную важность Турции для европейской безопасности, Европа упивается своей незаинтересованностью состоянием европейско-турецких отношений.

Этой осенью Европейская комиссия запланировала издать доклад о достигнутых успехах в переговорах с Турцией о вступлении. Вполне может возникнуть опасная ситуация, поскольку этот доклад угрожает пустить под откос весь процесс.

Ключевой спор по поводу Кипра. Турция отказалась открыть свои порты, аэропорты и дороги для Республики Кипр, что она обязана сделать в соответствии с протоколом, подписанным в Анкаре, который поставил условия для переговоров о вступлении Турции в ЕС. Турция объясняет свой отказ неспособностью ЕС (в результате вето, наложенного греческо-киприотским правительством в Никосии) выполнить свое собственное обещание начать торговлю с Северным Кипром, который находится под властью Турции. ЕС дал эти обещания в Совете Европы в декабре 2003 года и официально в Совете министров иностранных дел в апреле 2004 года. Но пока он их не выполнил. Таким образом, именно у Анкары — а не у ЕС! — есть на это законное право.

Когда протокол, подписанный в Анкаре, был согласован, правительство турецкого премьер-министра Реджеп Тайип Эрдогана достигло того, что до тех пор считалось невозможным: он сломил существовавшее на протяжении десятилетий сопротивление турецких киприотов компромиссу между двумя частями разделенного острова. Турецкий Северный Кипр принял план Генерального секретаря ООН Кофи Аннана (в широком масштабе поддерживаемый ЕС), чтобы разрешить давний конфликт. Но Греческий Юг, подстрекаемый и воодушевляемый своим правительством, отклонил его. Будет крайне несправедливым и откровенно глупым, если доклад Комиссии ЕС посчитает Турцию ответственной за ее отказ пойти на дальнейшие уступки Греческому Кипру (который теперь является членом ЕС), в то же время отказываясь винить правительство в Никосии, которое является действительной причиной преграды.

Некоторые в ЕС, главным образом во Франции, Германии и Австрии, кажется, самодовольно рады перспективе столкновений по этому вопросу, полагая, что это вынудит Турцию отказаться от своего стремления к членству. Но такое отношение является безответственным. ЕС готов совершить серьезную стратегическую ошибку, позволив своему докладу этой осенью руководствоваться близорукими внутренними соображениями о стратегии некоторых из ее важных государств-членов.

А какая перспектива есть у Турции за пределами ЕС? Пантурецкие иллюзии? Возврат к Востоку и исламу? Ни одно из них не будет функционировать. Но Турция не будет праздно сидеть на пороге Европы. Отношение Европы толкает Турцию на заключение союзов с ее традиционными региональными соперниками — Россией и Ираном. Эти три державы, каждая из которых очень важна для Европы, были соперниками на протяжении многих столетий. Таким образом, союз между ними кажется почти невозможным. И все же Европа, похоже, стремится достичь невозможного в ущерб континенту.

Внутри Турции опросы общественного мнения говорят о том, что разочарование в Европе усиливается, в то время как Иран рассматривается с растущим одобрением. Чувство отчуждения по отношению к Западу распространяется, а дипломатические отношения Турции с Россией достигли невиданной до сих пор близости.

Конечно, существует большое внутреннее сопротивление вступлению Турции в ЕС. Поэтому заключительный результат процесса вступления остается открытым вопросом для обеих сторон. По общему признанию, Турции еще предстоит пройти долгий путь. Но подвергать опасности этот процесс здесь и сейчас, полностью осознавая какой возможной ценой — это акт очень дорогостоящей глупости со стороны европейцев, а глупость — наихудший грех в политике. В европейско-турецких отношениях два поезда безрассудно мчатся навстречу друг другу. Ни Турция, ни Европа не могут позволить себе слишком предсказуемое крушение.

Йошка ФИШЕР — был министром иностранных дел и вице-канцлером Германии с 1998 до 2005 года. Он является лидером Партии зеленых на протяжении почти 20 ти лет, в настоящее время он также приезжающий профессор в Школе Вудро Вильсона в Принстонском университете.