Турция после иракской войны: образец для подражания или утраченные шансы?

Выборам, проходившим в ноябре прошлого года, которые привели Партию правосудия и развития (AKP) к власти, предшествовал спор между членами правящей на тот момент коалиции по поводу проведения реформ, необходимых для вступления в ЕС. Некоторые либеральные элементы той «светской» коалиции ушли из правительства и присоединились к исламистам, чтобы протолкнуть реформы через парламент.

После прихода к власти лидеры АКР, бывшие исламисты, объявившие себя «консервативными демократами», энергично занялись с Соединенными Штатами, ЕС и ООН вопросами от Кипра до Ирака, от прав курдского языка до других вопросов по правам человека внутри Турции. Пострадав от деспотичных методов «светского» государства Турции и признавая, что права человека нужно защищать повсеместно, АКР возникла в качестве заслуживающего доверия собеседника с Западом. Соединенные Штаты, внимание которых было приковано к мнимому призраку «столкновения цивилизаций» между исламом и Западом, увидели возможность в современном, ориентированном на Запад лице АКР, и убеждали ЕС принять Турцию.

В настоящее время и «консервативные демократы», и либералы отстаивают проведение всех реформ, необходимых для вступления в ЕС, в то время как их противниками являются экстремистские националисты из левого и правого крыла, а также некоторые представители «светских» влиятельных кругов. Европейцы могли бы склонить чашу весов решительно в пользу реформаторов, вознаградив в конце концов усилия турок, выступающих за вступление в ЕС, на встрече на высшем уровне между руководителями стран- членов ЕС в декабре прошлого года. Вместо этого ЕС вновь заставил Турцию ждать, откладывая официальные переговоры, на завершение которых в любом случае могут уйти годы.

Упорное нежелание Европы ставит турок в затруднительное положение. Американцы хотят полного членства в ЕС для Турции — давнего члена НАТО и близкого американского союзника, в то время как европейцы жалуются на внутреннюю политическую роль турецких военных сил. Парадокс заключается в том, что, сохраняя политическую дистанцию и таким образом ограничивая выбор Турции, Европа в конечном итоге может укрепить статус Турции в качестве военной заставы Соединенных Штатов.

По крайней мере, именно так складывались обстоятельства перед войной в Ираке. Тогда, несмотря на сильное давление со стороны Соединенных Штатов, парламент Турции неожиданно отклонил предложение правительства о размещении американских войск в Турции для того, чтобы начать нападение с турецкой территории. Отказ Турции предоставить доступ американцам к военным базам на своей территории фактически исключил существование северного фронта в войне. Турецкое правительство даже предложило региональную инициативу для мирного решения кризиса — то, чего не могла бы сделать ни одна из стран-членов ЕС.

Отказ парламента американским войскам сильно опровергает предположения о том, что Турцию прежде всего интересовал размер американского пакета помощи, который предлагался в качестве стимула к сотрудничеству. Предположения, характеризующие голосование как проявление истинного «исламского» характера правительства, игнорируют тот факт, что единственная оппозиционная партия в парламенте, Республиканская народная партия, основанная Aтатюрком и все еще полностью «секуляристская», проголосовала против этого плана. Подобным образом другие представители светских влиятельных кругов Турции, включая президента страны и ее военное руководство, выступили против или, в лучшем случае, придерживались нейтралитета по вопросу войны в Ираке.

Военные силы Турция первоначально хранили молчание в этом вопросе, лишь наблюдая за тем, как разворачивается гражданский политический процесс. В противоположность этому ранее военные публично критиковали инициативы АКР на Кипре. Их молчание по иракскому вопросу отразило их предчувствие нежелательного выбора: или поддержать план США и способствовать продвижению курдов к независимому государству, или выступить против американцев и подвергнуть опасности критически важные стратегические отношения. Они решили положиться на гражданское руководство и парламент, которые, проголосовав против плана Соединенных Штатов, отразили ошеломляющее чувство общественности, направленное против войны. Только после голосования начальник Генштаба публично подтвердил первоначальное предложение о введении американских военных сил.

В действительности, предположительно исламской партии удалось успешно провести переговоры с неумолимыми Соединенными Штатами, посоветоваться с турецкими военными и президентом и поделиться всей информацией с общественностью и парламентом. Оказавшись в щекотливом положении в ситуации, которая изначально была проигрышной, руководство партии ясно сделало свои ставки и рассудительно предоставило принять окончательное решение парламенту. Результатом стала победа турецкой демократии и ее международное признание.

После военных действий Соединенных Штатов в Ираке ситуация может измениться удивительным образом. Пока Америка утверждается в Ираке, геополитическое военное значение Турции может уменьшиться. И все же объявленная американцами цель — построить мусульманскую демократию в Ираке — только увеличит символическую важность Турции как образца для подражания. Это изменение в стратегической роли Турции может также отражаться в новом внутреннем равновесии между военными и силами, стремящимися к реформам. Проводя осторожную политику, Турция может оказаться ближе к Европе, восстанавливая в то же время свои отношений с Америкой.

Хельдун ГЮЛАЛЬП, профессор социологии в университете Богазиси в Стамбуле, сотрудник Международного центра ученых Вудро Вилсона в Вашингтоне.