Восточная политика Польши:

На сегодня запланировано участие премьер-министра Украины Виктора Януковича в переговорах «Украина — ЕС» в Брюсселе. Его визит проходит на фоне, с одной стороны, негативных заявлений о бесперспективности украинских попыток членства в Евросоюзе. А с другой — на фоне заявлений о поддержке евроинтеграции Украины новыми государствами-членами ЕС.

После заявлений руководителей Европейской Комиссии о том, что Украина никогда не будет членом Европейского Союза, и что все, на что она может рассчитывать, это — вместе со странами Северной Африки войти в так называемый круг друзей ЕС, обнародована информация, что Европейская Комиссия приняла Стратегию ЕС (Strategy paper), в которой определяется европейская политика соседства. Приоритеты, определенные «политикой соседства» ЕС, такие, как политический диалог, торгово-экономические отношения, мероприятия по подготовке к привлечению Украины во внутренний рынок ЕС, юстицию, внутренние дела и другие, должны составить основу Плана действий Украина — ЕС, принятие которого ожидается в течение июля. В Украине План стратегии ЕС пока что не комментировали. В Польше этот документ уже подвергся серьезной критике, хотя официальных комментариев также не было. Представители Польши заявляют о намерениях страны проводить собственную «восточную политику», как она заявляла об этом и до своего присоединения к Европейскому Союзу. Польская газета Rzeczpospolita напечатала статью представителя МИД страны Богуслава Маевского именно с этим заявлением. Пресса также указывает на то, что с момента вступления Польши в ЕС по этом поводу даже возник первый дипломатический спор между Варшавой и Брюсселем. Раньше Польша прославилась тем, что фактически заблокировала принятие Конституционного договора ЕС на саммите ЕС в декабре. Итак, Варшава доказала, что действительно серьезно относится к «украинскому вопросу» в качестве страны-члена ЕС. ЕС, в свою очередь, доказал, что раз принятое решение менять не будет. Киеву остается пока что надеяться разве что на «адвокатство» Польши.

Польша уже несколько лет претендует на то, чтобы стать не просто инструментом проведения «восточной политики» Европейского Союза, а, как минимум, одним из ее разработчиков. В этом контексте еще в конце 2002 года в Варшаве был обнародован так называемый non paper — неофициальный документ, которым предлагалось установить рамки отношений между Украиной и Европейским Союзом после его расширения, прежде всего — политические рамки. Наиболее ценным для Украины в этом документе было то, что Варшава настаивала на двух вещах: во-первых, отношения между ЕС и Украиной не должны быть менее важными для Союза, чем его отношения с Россией, и во-вторых, Украина в случае достижения ей всех необходимых критериев и стандартов должна получить четкую перспективу своего потенциального членства в ЕС.

Именно политическая составляющая, вернее, четкая политическая определенность, отсутствует в документах, предлагаемых ЕС — Соглашении о партнерстве и сотрудничестве, концепции «Расширенная Европа — новое соседство», теперь — Стратегии, затем — Плане действий (очевидно, их будет несколько, каждый — на определенный период времени). Четкие сигналы в отношении будущего есть в последних заявлениях президента Европейской Комиссии Романо Проди, комиссаров Европейской Комиссии Ферхойгена и Нельсона — Украине никогда не будет места в Европейском Союзе. Есть определенные сомнения и в том, что структуры ЕС действительно готовы прямо сейчас начать конкретный диалог по достижению основных моментов концепции «Расширенная Европа» — в частности, распространение на Украину «четырех свобод» ЕС (свободы движения через границы людей, товаров, капиталов и услуг). Представители ЕС и стран-членов ЕС всегда утверждают, что и План действий Украина — ЕС, и другие решения Евросоюза направлены именно на достижение этой цели, а также на достижение свободного доступа украинских товаров к «европейским» рынкам. Однако до сих пор не была обнародована информация о том, что определены шаги, которые должны привести к этой цели, определено качество программы действий и сроки, в которые должны проходить мероприятия. Тем временем объявлено, что ЕС начинает переговоры о либерализации визового и торгового режима с Россией. Также с Москвой хотят договариваться об образовании «Европейского экономического пространства».

То, что Польша первой высказалась против продолжения традиционной практики ЕС в отношениях со странами Восточной Европы — понятно. В Варшаве никогда не делали секрета из того, что рассматривают независимую Украину как главный залог собственной безопасности. В непосредственных интересах Варшавы — Украина, полностью интегрированная в европейские и евроатлантические структуры, и потому Польша не только приветствует любые шаги Запада, которые бы содействовали этой цели, но и сама пытается их предлагать. В частности, Варшава вносила свои предложения и в Strategy paper, и в проект Плана действий Украина — ЕС. Президент Польши Александр Квасьневский, министр иностранных дел Влодзимеж Цимошевич неоднократно заявляли о том, что Польша была и будет «адвокатом» Украины, то есть защитником ее интересов в ЕС и НАТО. «Мы не собираемся поддаваться механическому прессингу наших партнеров, который очень часто идет от непонимания дела», — указывается в статье представителя МИД Польши. Между тем всегда стоит иметь в виду, что даже Польша, крупнейшая из стран-новых членов ЕС — еще долго не будет иметь даже того политического веса, который сегодня имеют, в частности, Нидерланды или Испания — не говоря уже о Франции, Германии или Британии.

Сказать, что в Киеве были разочарованы последними движениями в ЕС, означало бы не сказать ничего. В этих условиях бывший первый заместитель министра иностранных дел Александр Чалый заявлял, что с 1 мая, дня расширения ЕС, наступил конец период «евроромантизма» и пришло время «еврореализма», который должен основываться на достижении конкретных целей и потребует «абсолютно реалистической политики». Уже не впервые предлагается внимательно изучить модели, по которым строятся отношения с ЕС Швейцарии, Норвегии, Исландии. Однако не покидает впечатление, что у ЕС и у Киева слишком разные представления о «реалистичности» — поскольку со стороны ЕС это слово можно было слышать с самого начала, и ни разу не конкретизировалось, что же именно имеется в виду (кроме одного — Украине не следует подавать заявку на вступление).

Очень хорошо, что с самого начала у Украины есть адвокат, а возможно, и лоббист — Польша. Очень плохо, что таким лоббистом выступает только Польша, к которой, возможно, присоединятся балтийские страны и Венгрия. «Грандам» европейской политики Украина, как и раньше, неинтересна, и не только из-за своего проблемного развития. То, что ни один разработанный в ЕС документ, касающийся Украины, не содержит ни одного намека на стратегию (несмотря на наличие такого слова в названиях), можно частично отнести именно на этот счет.

Очень плохо также то, что Украина не имеет ни одного реального козыря в руках: она не может похвалиться ни становлением демократии, ни настоящим развитием экономики, которое бы базировалось на инновационном подходе, современных технологиях, овладением и западных, и восточных рынков, привлекательностью для инвесторов со всего мира, ни самостоятельностью политики и ее четкой определенностью, ни тем, что все политические силы в обществе и само общество достигли четкого и недвусмысленного консенсуса по проблеме «европейскости» страны. ЕС отгораживается и относит Украину не больше, чем к «кругу друзей», поскольку может существовать независимо от существования Украины (или так считает). Проекты, подобные ЕЭП, вряд ли могут содействовать изменению отношения к Украине не в меньшей степени, чем то, что общие оценки внутренней ситуации в стране и ее привлекательности для западного капитала годами не меняются в позитивную сторону. Бжезинский, когда говорил, что отношение к Украине будет зависеть от нее самой, был полностью прав. При всей польской расположенности к Украине только Украина может быть лучшим адвокатом для себя.