Заполнение вакуума в глобальном лидерстве

Вошел ли мир в новую эпоху хаоса? Колебания в политике США в отношении Сирии, безусловно, позволяют предположить, что это так. Действительно, тяжелое наследие вторжения в Ирак и Афганистан, а затем финансовый кризис 2008 года привели США к тому, что они не только не хотят использовать свою военную мощь, даже когда пересекают «красные линии», но и, судя по всему, к тому, что они не желают принимать на себя какой-либо серьезной нагрузки ради поддержания своего глобального лидерства. Но если Америка теперь не желает быть лидером, кто же займет ее место?

Китайские лидеры продемонстрировали свою незаинтересованность в активном глобальном лидерстве, открыто отклонив призывы стать «ответственным участником» международной политической и экономической системы. Между тем, несмотря на то, что Россия может хотеть поддерживать иллюзию того, что является глобальной силой, в последнее время она, судя по всему, в первую очередь заинтересована противодействовать Америке всюду, где это возможно — даже тогда, когда в долгосрочной перспективе это не в ее интересах. А Европа стоит перед лицом слишком большого числа внутренних проблем, чтобы взять на себя роль настоящего лидерства в международных отношениях.

Неудивительно, что этот недостаток лидерства серьезно подрывает эффективность международных институтов, примером чего являются неэффективный ответ Совета Безопасности ООН на сирийский кризис и плачевные результаты нынешнего раунда торговых переговоров Всемирной торговой организации (ВТО). Эта ситуация напоминает 1930-е годы — десятилетие, во время которого, по словам специалиста по истории экономики Чарльза П. Киндлбергера, вакуум лидерства привел к недопроизводству глобальных общественных благ, углубив Великую депрессию.

В этих условиях США и Китай — единственные жизнеспособные кандидаты на глобальное лидерство — должны достичь великого компромисса, который примирит их коренные интересы, в свою очередь позволив им действовать совместно, чтобы обеспечить и защитить глобальные общественные блага. Только за счет стабилизации двухсторонних китайско-американских отношений можно построить глобальную систему, которая будет поддерживать мир и всеобщее процветание.

Такой компромисс должен начинаться с согласованных действий со стороны США по укреплению роли Китая среди международных экономических институтов, таких как Международный валютный фонд, Всемирный банк и ВТО. В то время как назначение китайского центрального банкира Чжу Миня на пост заместителя управляющего директора МВФ было позитивным шагом, за ним не последовало других шагов или назначений, которые увеличили бы влияние Китая.

Кроме того, Китай должен быть включен в Транс-Тихоокеанское партнерство — пан-азиатскую зону свободной торговли, о которой США ведут переговоры с Австралией, Бруней-Даруссаламом, Чили, Малайзией, Новой Зеландией, Перу, Сингапуром и Вьетнамом. Разделение Азиатско-Тихоокеанского региона на два экономических блока — один вокруг Китая, другой вокруг США — приведет к росту недоверия и станет стимулом к экономическим трениям.

Фактически, как сказал в июне бывший американский советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский на Форуме Мира в Пекине, в чем мир действительно нуждается, так это во всеобъемлющем экономическом партнерстве США и Китая. Однако такое сотрудничество будет невозможно до тех пор, пока США не признает Китай в качестве равноправного партнера — и не только риторически.

Учитывая, что США сохраняют значительное военное преимущество над Китаем, Америка могла бы поддержать такое партнерство без существенных рисков для безопасности. Ирония заключается в том, что военное превосходство может ослабить желание американских лидеров идти на всевозможные уступки, особенно связанные с вопросами безопасности, а именно этого потребует равноправное партнерство. Но даже тогда будет возможно осуществление необходимых корректив без ущерба для интересов безопасности США.

Рассмотрим торговлю оружием между США и Тайванем. Учитывая нынешнюю степень сотрудничества между Тайванем и Китаем, снижение продажи оружия вряд ли станет угрозой для Тайваня, но внесет существенный вклад в укрепление доверия между США и Китаем. Вопрос заключается в том, будет ли какой-либо президент США, демократ или республиканец, готов рискнуть отчуждением тех, кто продолжает смотреть на Тайвань через призму конфликта с Народной Республикой.

Quid quo pro (то за это) для этих перемен в политике США было бы обязательство со стороны Китая уважать и защищать набор международных норм, принципов и институтов, которые были созданы в основном без его участия. Учитывая тот факт, что быстрые темпы роста ВВП Китая были бы невозможны без усилий Америки по созданию открытого мирового порядка, китайским лидерам эта пилюля не должна казаться такой уж горькой.

Необходимо отметить, что все более напористая внешняя политика Китая, начиная с 2009 года, может указывать на то, что, несмотря на преимущества, которые принесет универсальный китайско-американский кондоминиум главенства, его лидеры продолжат отказываться от принятия на себя обязательств по обеспечению соблюдения действующего мирового порядка. Однако растущее ощущение, что эта новая уверенность в себе имела неприятные последствия, увеличив беспокойство среди соседей Китая и убедив США нарастить свое стратегическое участие в Азии, означает, что Китай, возможно, будет склонен обновить свои отношения с США. Главной проверкой в данном случае будет готовность Китая признать статус-кво Восточного и Южного Китайского морей.

Пессимисты часто ссылаются на войны, которые последовали за подъемом императорской Германии, как на историческую параллель с сегодняшними китайско-американскими отношениями. Однако лучшим примером — когда глобальный гегемон помогает усиливающимся державам — может быть принятие Соединенным Королевством Великобритании и Ирландии подъема Америки. Определяя глобальную роль своей страны, китайские лидеры должны иметь в виду успех британского подхода — а также провал высокомерной дипломатии имперской Германии.

Проект Синдикат для «Дня»

Юн Ен КВАН — экс-министр иностранных дел и внешней торговли Республики Корея, профессор международных отношений в Сеульском национальном университете.