80-летию трагедии посвящается

Когда поднялся занавес — зрители увидели на сцене Национальной оперы подсвеченных красным светом музыкантов ансамбля «Киевская камерата» во главе с дирижером, лауреатом Шевченковской премии, премии Грэмми, автором оперы Вирком Балеем (США). Справа на фоне склоненного черного креста появлялись солисты: пятеро из США — Мари Плетт, сопрано (Женщина), Джон Дайкерс, тенор (Мужчина), Тод Фитцпатрик, баритон (Отец женщины), Эрик Бреннер, контратенор (Поэт и Голос с распятия) и шесть из Украины — Татьяна Золотаревская, меццо- сопрано (Старая женщина), Лариса Завьялова, сопрано (Первая женщина), Анна Дворицкая, сопрано (Вторая женщина), Ольга Романенко, сопрано, (Третья женщина), Оксана Лобойко, меццо-сопрано (Четвертая женщина), Елена Цыганкова, меццо-сопрано (Пятая женщина) и камерный хор «Киев» (руководитель Николай Гобдич). Опера исполнялась на английском языке (с украинскими субтитрами).

В глубине сцены известный художник Тадей Риндзак изобразил многочисленные фигуры жертв Голодомора, которые с крестами идут в Вечность. Сумеречный серо-зеленоватый тон, отсутствие лиц, ритм многочисленных задрапированных фигур создали трагический образ. По сюжету Женщина прикладывала младенца к сухой груди, а декорация изображала ребенка, который летит из космоса в поиске пристанища...

Автор либретто Богдан Бойчук пытался охватить разные стороны человеческой жизни через сюрреалистические и экспрессионистические образы. Отсутствие балета в концертном исполнении обобщило концепцию режиссера-постановщика Василя Вовкуна.

Драматургическую основу сюжета составляют реалии Украины во время Голодомора 1932—1933 годов, диалоги между символическими фигурами: Женщиной с младенцем и озлобленным Мужчиной, которые создают беккетовскую атмосферу с чертами экспрессионизма. Если фигура Женщины — это воплощение высоких моральных ценностей, то Мужчина сначала поражает цинизмом, утратой веры в какие-либо человеческие добродетели, но постепенно его образ становится более многогранным, и в конце он пытается спасти жизнь ребенку ценой собственной жизни.

Партитура оперы «Червона земля. Голод» насыщена ударными, а проницательные соло деревянных инструментов воплотили монологи страдников. Чтобы подчеркнуть потустороннюю интонацию умершего Отца, композитор перерывает его дыхание (певец стучит в грудь кулаком). В ужасном мире безнадежности и жестокости единственным человечным островком появляется народная песня («Дощечка»). И опять мрак поглощает души персонажей-крестьян, которые поют молитву «Святой Боже» как будто из-под земли.

Чрезвычайно сильное впечатление от произведения, вероятно, будет постепенно осознаваться теми, кто его прослушал. Авторы и исполнители осуществили сверхсложную задачу: художественными средствами воплотить антихудожественную и антигуманную историческую правду.