Должен ли Медведев ехать в Киев?

События Голодомора для многих в России стали тестом на способность дать честную оценку этой трагической странице в жизни бывшего Советского Союза. Российские власти категорично отрицают Голодомор, в частности, президент России Дмитрий Медведев ответил отказом на приглашение украинского Президента Виктора Ющенко приехать в Киев и почтить память погибших в 1932—1933 годах. Российский журналист и историк Николай Сванидзе в эфире радио «Эхо Москвы» заявил, что разделяет точку зрения российского президента: «Дело в том, что Медведева приглашали в качестве важного действующего лица на спектакль, организованный с целью опорочить Россию». Вместе с тем, Сванидзе признал, что «Голодомор — это действительно геноцид». Также он поддержал необходимость обсуждения этой темы: «Надо дать этому оценку. Спокойную, внятную и жестокую, не боясь очернения своей истории». Сванидзе призвал россиян поступить по примеру немцев, которые однозначно относятся к истории гитлеровской Германии. «Это страшная трагедия, но делать нужно так, как в свое время немцы, — они с мясом вырвали из своей истории то, что относится к Гитлеру», — подчеркнул он.

КОММЕНТАРИЙ

Лилия ШЕВЦОВА, ведущий научный сотрудник Московского центра Карнеги:

— Я полностью поддерживаю точку зрения Сванидзе — о Голодоморе необходимо говорить. Но если мы взглянем на то, что говорят российские политики в своем большинстве, в том числе многие либералы, мы придем к выводу, что им еще сложно выпрыгнуть из своего советского прошлого. Мы помним, что украинский Президент Виктор Ющенко пригласил президента России Дмитрия Медведева приехать в Киев и почтить память жертв Голодомора 1932—1933 годов, на что последний ответил отказом. В понимании российских политиков, очевидно, признание событий 30-х годов означало бы некий подрыв России. Но если они так думают, то в таком случае они все еще являются гражданами Советской России. Ни на политическом, ни на интеллектуальном уровне мы пока не совершили этот серьезный процесс осмысления сталинистского прошлого. Игнорируя необходимость подведения черты под прошлым, мы остаемся страной с имперской идеологией.

Россия обычно выдвигает такое предложение: в связи с трактовкой Украины событий 30-х годов давайте все вместе соберемся, создадим комиссию и будем думать, как к этому отнестись. Но у нас есть опыт создания таких комиссий и с представителями балтийских государств, и с представителями Польши. В этих комиссиях российские историки сидят и раздумывают, как отнестись к Катыни или пакту Молотова-Риббентропа. Создать такую комиссию означает завести дело в тупик и похоронить его там навеки. Очевидно, прорывом было бы, если бы Дмитрий Медведев приехал в Киев по приглашению украинского Президента и с киевской трибуны заявил бы, что сталинизм — это наше общее прошлое и что Россия определяет события 30-х годов как геноцид советского народа, который включал и украинцев, и русских, и татар, и молдаван, и остальные нации. Но, видимо, ни в нашем политическом верху, ни в интеллектуальной среде пойти на такой шаг еще не готовы. А следовательно, считаю, совершенно правы украинцы и представители балтийских республик, когда делают попытку своего анализа этого прошлого. Я думаю, Украина имеет полное право на собственную историю и на ее трактовку, когда Россия либо опасается, либо не имеет моральных критериев вспомнить о 30-х годах и геноциде советского народа.

Мне кажется, что рано или поздно придет элита, способная все изменить. И здесь проблема даже не поколенческая. Потому что и Медведев, и Путин принадлежат к относительно молодому поколению российского политического класса. Но они не способны сделать решительный шаг по отношению к прошлому и дать совершенно новую трактовку, которая показала бы, что эта элита свободна от советских фобий. Новая элита появится тогда, когда возникнет потребность в новых принципах организации российского общества. Такая элита должна будет воспринимать как естественный принцип соревновательности и конкуренции в политической жизни. Это будет тогда, когда нынешняя система докажет, что она не способна справляться с вызовами, с нынешним кризисом.