ДРУГОЙ

«Он будет другим или не будет никакого». Такова, судя по всему, твердо оформившаяся позиция Президента Украины по отношению к парламенту. Таким был лейтмотив первой крупной пресс-конференции Леонида Кучмы после выборов в конгресс-холле «Президент-отеля». Парламент пока еще остается старым, но другим, похоже, стал сам Президент. Как и было им обещано накануне выборов.

Нет, внешне он ничуть не изменился. Это все тот же Леонид Кучма: то же тиражируемое общенациональными телеканалами лицо, та же пересыпанная многочисленными паузами и не вполне литературная украинская речь, то же повелительно-снисходительное отношение к прессе вообще и к отдельным журналистам, в частности. Однако теперь его слова спокойны и уверенны, без истерических ноток. Президент сыплет шутками, а неожиданно проскакивающие откровения уже не вводят в шок представителей его пресс-службы. Они не выглядят неуместными. Человек может себе позволить быть откровенным в одном случае — когда он полностью контролирует ситуацию.

Казалось бы, не утверждение Верховной Радой предложенной кандидатуры на премьерскую должность — не повод для веселья. Но Леонид Кучма не выглядит удрученным. Он констатирует, что вместо конструктивного сотрудничества и создания парламентского большинства депутаты снова скатываются к противостоянию. Глава государства считает это достаточным поводом для проведения давно обещанного референдума об уточнении некоторых нюансов взаимоотношений между ветвями власти. Речь уже не только о депутатской неприкосновенности и создании двухпалатного парламента, но и о предоставлении Президенту возможности распускать Верховную Раду в случае, если она не сможет родить многострадальное большинство или принять бюджет. В то же время глава государства просит не связывать неотвратимый процесс всенародного волеизъявления с ситуацией вокруг Валерия Пустовойтенко. «Нужно вызвать скорую помощь для тех, кто говорил, что я распущу парламент, если не будет утвержден Пустовойтенко», — сказал он сразу после того, как объяснил необходимость досрочных парламентских выборов неспособностью депутатов создать большинство, которое поддержало бы борющийся с энергетическим кризисом и ведущий успешные переговоры о реструктуризации украинского долга перед МВФ кабинет Пустовойтенко. «Я не заинтересован в роспуске парламента», — утверждает Президент. Но иногда приходится пренебрегать своими интересами во имя государственных.

Леонид Кучма обещает ставить на место депутатов строго в рамках Конституции, и референдум в президентско-парламентской республике для этого — единственная возможность. В 95-м плебисцит был угрозой — довольно призрачной, но вполне действенной для того, чтобы подтолкнуть руководство парламента к подписанию Конституционного договора, лишившего Верховную Раду части полномочий. В 96-м референдум должен был окончательно переломить систему государственной власти в пользу Президента. Парламент тогда, с Морозом, с относительно единой левой оппозицией и неприрученными правоцентристами оказался сильнее. Сегодня референдум — это уже не просто угроза. Пугать-то уже собственно некого. Смелых в политике осталось немного, да и где они, эти смелые... По нынешним временам президентский референдум — это юридическое оформление, легитимизация сформировавшейся за предвыборный период расстановки сил в политической среде. Удачно проведенный референдум будет означать окончательную потерю влияния и возможностей для самовыражения оппозиции с одной стороны, и широкую свободу действий на ближайшие пять лет для Президента, с другой. «Я не откажусь от референдума, ведь если не заложить в систему власти общую ответственность ее законодательной и исполнительной ветвей, на нас весь мир и дальше будет показывать пальцем, — заявил глава государства, добавив впоследствии, что референдум нужен, чтобы эти механизмы заложить в Конституцию: нет большинства — нет парламента, нет бюджета в отведенные Конституцией сроки — нет парламента». Ну а нет парламента — нет проблем...

Первые после выборов указотворческие шаги Президента поражают радикализмом.

От несколько запоздалой попытки реформировать отношения собственности на селе парламент лихорадит уже вторую неделю. «Я не против колхозов при условии частной собственности на землю», — говорит Президент, поясняя, что речь идет не о роспуске коллективных хозяйств, а об ограничении власти председателей. Если ранее Леонид Кучма был вынужден считаться с интересами колхозных баронов, имеющих колоссальное влияние на сельский электорат, то сейчас он, не стесняясь в выражениях, обзывает их «помещиками» и «крепостниками», в красках описывает их смахивающие на соборы, с «Джон-Дирами» во дворах, хоромы в окружении нищенствующих дворов колхозников и обещает всем поснимать головы. «Мы им в зубы смотреть не будем, когда сами они жируют, а по поводу экономических проблем своих односельчан кивают на Киев», — типичное его высказывание в адрес недавних желанных союзников. Блокирование оскорбленными в лучших социалистических чувствах левыми фракциями работы Верховной Рады — дополнительный козырь в его руки в свете возможного референдума. Парламент лишний раз демонстрирует свое категорическое неприятие идеи рыночных реформ, что и требовалось доказать Западу...

От административной реформы, обещающей почти 40-процентное сокращение госаппарата, в шоке находится половина Кабмина. Пока нет информации о конкретных назначениях в будущем правительстве, разбираться в возможных последствиях лавины слияний и ликвидаций в структуре центральных органов исполнительной власти не имеет смысла. Исключением можно считать давно напрашивавшееся расформирование Агентства по управлению государственными корпоративными правами в свете передачи последних на откуп регионам и потока критики по поводу деятельности бывшего ведомства Олега Таранова. Если же верить словам работавших над админреформой чиновников, суть ее состоит в уменьшении непосредственного вмешательства государства в деятельность субъектов хозяйствования и введении механизма персональной ответственности министров за исполнение решений, принимаемых исключительно коллегиально на заседаниях Кабмина.

В совокупности с идеей конституционного закрепления механизма назначения премьера парламентским большинством вырисовывается полная картина планирующейся реформы системы государственной власти.

Последние пять лет Президент упорно пытался сохранить контроль над правительством, всячески ограждая его от влияния парламента. В результате Кабмин, не находя общего языка с большинством депутатского корпуса (частично из идейных соображений, частично из корпоративных), вынужден был играть на скроенном депутатами под себя по лоскуткам законодательном поле, за что регулярно расплачивался отставками. Президент, дистанциируясь от происходящего, обвинял Верховную Раду в неконструктивности, а правительство — в неспособности наладить диалог с депутатами.

В течение следующей пятилетки глава государства хочет кардинально изменить ситуацию. «Главное — действенная власть благодаря совместной ответственности парламента и правительства», — объясняет он свою ближайшую задачу. Согласно планирующимся изменениям в Конституции, Верховная Рада обязана будет создавать большинство, которое будет выдвигать согласованную кандидатуру премьера, автоматически беря на себя ответственность за все последующие действия его Кабинета. В результате парламент вынужден будет обеспечивать правительству максимально благоприятное законодательное поле. Вот она и совместная ответственность. Президент получает контроль как над всем парламентом благодаря постоянной угрозе роспуска, так и над конкретными, принимаемыми депутатами решениями, посредством верхней палаты. Одновременно он сохраняет право отправлять правительство в отставку, а значит и реальное влияние на премьера.

«По первым шагам оппозиции понятно, что они носят антиконституционный характер». «Ожидать от них конструктивного сотрудничества невозможно». «Не для того я повторно получил президентские полномочия, чтобы тратить время на бесплодную борьбу с ними». «После референдума отвечать будут все». Слова Президента, очень похожие на те, что произносились и ранее, уже не звучат просто как угроза. Это уже скорее констатация. Глава государства имеет реальный шанс получить на второй срок максимум возможностей при минимуме ответственности — идеальное сочетание обстоятельств для проведения застывших на каком-то половинчатом уровне радикальных реформ. Только в этом случае можно будет реально говорить о другом президенте и другой Украине. Лучше другой, чем никакой.