«На фоне такой фигуры, как Джеймс Мейс, очевидным становилось наше рабское нутро»

Сегодня в 19.50 (повтор 17 июля в 9.15) на канале «Культура» выйдет в эфир программа «Диалог». В ней главный редактор «Дня» Лариса Ившина и историк Владимир Бойко будут вспоминать об известном американском исследователе украинского Голодомора, журналисте «Дня» Джеймсе Мейсе.

Цикл «Диалог» основан четыре года тому назад. Его цель — знакомство с отечественной интеллектуальной элитой. Гостями программы были: искусствоведы Нелли Корниенко и Дмитрий Горбачев, актеры Богдан Ступка и Григорий Гладий, театральный художник Давид Боровский, переводчик Анатоль Перепадя, философы Мирослав Попович и Сергей Крымский, художник Мирослав Медведь... «В нашем архиве есть и запись, посвященная памяти Джеймса Мейса, — говорит директор производства и выпуска телепрограмм государственной телерадиокомпании «Культура» Тамара БОЙКО. — Однако я давно задумала сделать программу о нем, пригласив к участию «День». По сути, ваша газета открыла Джеймса Украине. К сожалению, в силу различных обстоятельств украинцы мало знают о самих себе и, очевидно, поэтому идут в будущее наугад. А Мейс, можно сказать, был человеком-указателем. И, по моему глубокому убеждению, из года в год он становится нам все более нужен. Такое свободное украинское слово, как его, раздается нечасто...».

Собственно, история «отношений» Джеймса Мейса с газетой очевидна из его статей, опубликованных у нас, начиная с 1998 года, и книжек из серии «Библиотека газеты «День» — «День и вечность Джеймса Мейса» (2005 год) и «Джеймс Мейс: «Ваши мертвые выбрали меня...» (вскоре выйдет в печать). А во время съемок программы я поинтересовалась воспоминаниями о Джиме у историка Владимира БОЙКО.

— Впервые узнал о Джеймсе Мейсе, будучи еще студентом. Тогда в 1989 году в руки попал экземпляр самиздата о работе Комиссии США по вопросам украинского Голодомора. Позже, спустя много лет, я натолкнулся на статьи Джима в «Дне» и после того начал читать их в газете регулярно. А впоследствии, в 2002 году решил пригласить его выступить в Черниговском центре переподготовки и повышения квалификации работников органов государственной власти и местного самоуправления, где работаю директором.

— Как ваши земляки восприняли правду о голоде 1932—1933 годов?

— Аудитория слушала Джима несколько напряженно. Кажется, она была потрясена, что тот может позволить себе так откровенно говорить — и не только о прошлом, а также о современности. Конечно, о политических причинах Голодомора в Украине, дисфункциональности украинских элит и патологии общества в общем кто-то знал, а кто- то — догадывался, но говорить об этом вслух никто не осмеливался... Потом один из слушателей дал Мейсу точную характеристику, назвав его СВОБОДНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Помните, у Тараса Петриненко есть композиция «Я — професійний раб», а там такие строки: «Я — професійний раб. По духу і по крові. За соцпоходженням також я із рабів...». Как раз на фоне такой фигуры, как Джеймс, очевидным становилось наше рабское нутро. И потому его часто недооценивали, он даже был невыгодным здесь, в Украине.

Кстати, свобода имеет достаточно высокую цену. Где угодно. И не каждый может осмелиться ее заплатить.

— Очевидно, дружить с Джеймсом Мейсом было очень ответственно...

— Сложно сказать, был ли я его другом... Мне приходилось несколько раз гостить у него. Он допускал меня к «святая святых» — своему компьютеру... К сожалению, судьба нам выделила только два года на общение, в течение которых Джим очень болел. Как-то я проведывал его в реанимации. Ну что сказать человеку, который находится между жизнью и смертью?.. «Приезжайте в Чернигов. Там вас помнят», — выжал из себя. «Хорошо, — ответил вполне серьезно. — Приеду». И приехал через несколько месяцев. Я люблю фотографировать, и у меня остались фотографии после его первого и второго приездов. Но теперь сожалею, что мало фотографировал. И не записывал наши интеллектуальные разговоры на диктофон. Чаще всего речь шла о политике и текущих событиях в стране, которые Джеймс «пропускал» через себя и реагировал на них довольно болезненно.

Чем более глубокий и более умный человек сам по себе, тем меньше он будет требовать к себе какого-то особого отношения. Достаточно быть с ним искренним и приятным. И только когда он отходит в вечность, чувствуется пустота.