Неуловимо и неподсудно?

Многолюдностью и несколько нервозной атмосферой отличалась пресс-конференция создателей ленты «Молитва за гетмана Мазепу», посвященная презентации фильма на 52-м Берлинском кинофестивале. Полная явка всех основных киевских СМИ соответствовала представительному составу авторов: за столом, украшенным плакатами Берлинале, сидели: режиссер- постановщик фильма Юрий Ильенко, исполнитель главной роли Богдан Ступка, художник Сергей Якутович, продюсер — Игорь Дидковский, а также — от Министерства культуры и искусств, сыгравшего, как известно, немаловажную роль в появлении «Мазепы», заместитель государственного секретаря министерства Анна Чмиль.

Инициативу в свои руки сразу взял Ильенко, поведя пресс- конференцию в агрессивном, наступательном духе. Непопадание картины в конкурс он объяснил тем, что отборщики фестиваля слишком поздно посмотрели ее. Далее, очевидно, как свидетельство международного признания, режиссер продемонстрировал каталог Берлинского форума на странице внеконкурсной панорамы, где «Молитва за гетмана Мазепу» значится рядом с новыми работами Иштвана Сабо, Вима Вендерса, Чжана Имоу и Роберта Олтмена. Часто и по любому поводу шпынял «нехороший» канал ICTV. Что же до собственно фильма, то, по словам Ильенко, одной из основных трудностей была полная загадочность, неуловимость образа Мазепы, получившего в мировой литературе, как минимум, тройственное толкование: предателя, бунтаря и героя-любовника. Собственно, именно на последней, любовно-романтической трактовке Юрий Герасимович, судя по всему, и сосредоточился. Однако, по его мнению, Ступка в фильме исполнял все-таки пресловутую «неуловимость» (?) образа гетмана.

Инфернальности добавило и выступление священника греко- католической церкви, который заверил, что широко анонсированные молебны за Мазепу действительно идут в церквях его конфессии, и вообще, православная униатская церковь никогда не поддерживала анафему гетману «в полном объеме».

Прессу же больше интересовали сугубо материальные аспекты картины. На вопрос «Дня» о том, насколько оправдали себя масштабные финансовые вливания в фильм Ильенко, Анна Чмиль ответила филиппикой в адрес прессы, неоправданно обвиняющей «Мазепу» в обескровливании культурного бюджета. По заверениям Анны Павловны, денег хватило и другим режиссерам, чему свидетельство — 38 фильмов, законченных в прошлом году (здесь любому, кто мало-мальски знаком с положением дел в нашем кинопроцессе, просто трудно удержаться от возгласа изумления перед приведенной цифрой), — и это при том, что 7 млн. гривен Министерству «недодали».

Другой щекотливый вопрос — почему украинская премьера фильма состоится только спустя семь месяцев, в сентябре. Тут уже участники пресс-конференции заговорили наперебой, продемонстрировав целый веер убедительнейших причин. Во-первых, это грандиозный международный успех фильма — его пригласили уже на восемь кинофорумов, а если показать его в Украине сейчас, победоносное фестивальное шествие не состоится, ибо там любят эксклюзив. Во-вторых, отдельной подготовки требует наш прокат. Ведь в Украине слишком мало залов, оборудованных системой «Долби», а фильм должен принести прибыль, ибо были привлечены еще и частные вложения. И, наконец, народ у нас попросту не готов к восприятию противоречивого и неуловимого образа Мазепы. Поэтому для проведения промо-кампании будет создана аналитическая группа, которая проведет ряд соответствующих мероприятий; на УТ-1 появится специальная передача, регулярно рассказывающая о Мазепе и его эпохе. А уж потом, когда аудитория дозреет, ей покажут долгожданный фильм.

Касательно же той, немногочисленной части аудитории, которая снимала, записывала и задавала вопросы, Ильенко, когда рассказывал о съемках сцены массовой резни в Батурине, заметил мимоходом: «Мне нужно было 15 тыс. мертвых тел, но где бы я их взял, столько же журналистов не наберется». Отношения между критикой и авторами картины, судя по всему, обещают быть весьма сложными. Но — у Ильенко сотоварищи позиция непоколебимая, сродни положению божества в бренном мире. Ведь, как сказал Юрий Герасимович: «Молитва — это особый, новый жанр кинематографа. А молитву судить нельзя!»

ОТ РЕДАКЦИИ. Несмотря на задекларированную Юрием Ильенко собственную «неподсудность», нам кажется, что хотя фильм и «Молитва», но вряд ли может оставаться частным делом его создателей. И потому, что является в определенном смысле госзаказом, и потому, что подразумевает некий патриотический посыл. Хотелось бы знать, какой? Ответ на этот ключевой вопрос представители СМИ получить не смогли, поскольку пресс-показ организаторы проводить не посчитали нужным. А действительно — зачем? Ведь много проще проводить пространные пресс-конференции о «первом сугубо украинском проекте, представленном на Берлинале», убеждая журналистов в эпохальности события. Любые же их сомнения в случае чего всегда можно пресечь напоминанием, что фильм-то, дескать, не видели, вот и не о чем говорить. Нет, вообще, — можно, но конкретно — ни-ни. Как-то неловко напоминать, что подобные «охранные меры» унижают талантливого художника, к коим относится и Юрий Ильенко. Думается, наш зритель куда больше готов к пониманию картины, и уж тем более — образа Мазепы, чем убеждают нас (или самих себя?) создатели. Так что не надо опасаться. Зритель у нас добрый. Это вам не продвинутая фестивальная публика, на которую так рассчитывает Юрий Герасимович. И потом, как-то странно, что, имея столь патриотичного «Мазепу», мы вынуждены еще на полгода довольствоваться исключительно американским кино.