Оппозиция борется с той властью, которую заслужила

Громко проанонсированная акция протеста с маршем протестующих от Майдана Незалежности к зданию Верховной Рады не потрясла основ и не повлекла за собой кризиса. И произошло это совсем не потому, что этому препятствовали «органы», «секретные агенты» или «защитники Конституции», которые терпеливо мерзли около парламента, Кабмина и президентского дворца, согнанные известными всем методами. В конечном итоге, за порядком смотрели те, кому следует это делать согласно служебным обязанностям. Даже наиболее рьяный симпатик антикучмовской акции не осмелится назвать опрокидывание металлического барьера напротив Верховной Рады чем-то большим, чем это было на самом деле, т.е. именно опрокидыванием металлического барьера, а не «акцией общественного неповиновения».

Можно было понять отчаяние главного социалиста, когда он увидел на площади около палаток только тех, кто там должен быть. Не присоединился народ, не поддержал. И раздавалось морозовское «Рабы!» над центром Киева, который жил своей жизнью и отнюдь не выглядел ареной всенародной акции протеста. В эти же самые минуты намного больше людей толпилось на рынках и в других обычных для киевлян местах массового скопления людей. А на площади несколько тысяч активистов честно делали свое дело, призывая к «Украине без Кучмы». Почему так произошло, чего не учли организаторы акции, которая должна стать продолжением цепочки событий, начатых с прослушивания известной кассеты?

Нельзя сказать, что народу было неинтересно. Несмотря на бессмысленные в своей ретивости попытки многочисленных чиновников помешать распространению «морозовских материалов», они довольно быстро стали всенародным достоянием. Люди с удовлетворением слушали и читали текст со знакомыми с детства словами, обсуждали между собой версии, спорили, делали прогнозы. Но никому и не приходило в голову что-либо по этому поводу делать. Только провинциальный подписчик газеты «Товарищ» или новоприбывший представитель очередного иностранного фонда мог всерьез поверить, что «страна поднимется», наслушавшись кассетных матюков.

Эта страна не поднимется, если даже ежедневно транслировать в прямом эфире рабочие совещания в кабинете Кравченко или Деркача. Послушают немного и переключат программу на музыку или кино. И это так не потому, что у нас ныне «антинародный режим». Нынешняя власть не более антинародная, чем та, что была год, два, пять или десять лет назад. Кто сказал бывшему генпрокурору Шишкину, бывшему министру юстиции Головатому, вечному борцу с «мафией» Омельченко и бывшему председателю парламента Морозу, что, услышав их призывы, люди враз все бросят и побегут «свергать Кучму»? Наслушались уже за годы, когда парламентские заседания целыми днями гремели из «брехунцов» в бухгалтериях и других местах, где нельзя выключить это радио. Может быть и можно сказать что-то такое, чтобы народ бросился к радиоточкам. Но нужно знать, что сказать. Не знают, не было кому посоветовать. Есть, конечно, несколько одаренных журналистов, которые уже который месяц талантливо пишут о том, какой плохой Кучма и хороший Мороз. Но и они со всем своим дарованием и очень глубокой симпатией к идеям социализма не способны доказать, что на морозовских кассетах есть «заказ убийства». Слова Александра Мороза, сказанные с парламентской трибуны, не подтверждаются. Привезенные из-за границы видеопоказания майора Мельниченко оказались не бомбой, а петардой, взрыв которой кроме звука, никаких последствий не несет.

Меня абсолютно не интересует, кушают что-то те люди в палатках на площади или нет, холодно им или не очень. Они вольны тем или иным способом высказывать свой протест. Сидение группы людей на граните в центре столицы — еще не повод для объявления кризиса в государстве. Ибо в то же время по различным плитам и тротуарам сидят не несколько десятков ситуативных протестантов, а тысячи и тысячи настоящих нищих, которым на самом деле холодно и голодно без всяких аудио и видеокассет. В стране действительно плохо, а в повторяемые из года в год заверения о «первых признаках стабилизации» не верят уже даже те, кто их провозглашает. Большинство наших сограждан на самом деле бедны и отвержены, пенсионеры действительно голодают, молодежь действительно лишена перспективы. Почему же те народные массы, которые живут ниже низшего уровня бедности, не становятся под знамена протестующих на площади и не идут на штурм «режима»?

Присмотритесь к этим знаменам. Кто-то говорит, что национальные знамена, красные знамена коммунистов, красно-синие стяги бывшей УССР и штандарты УНА—УНСО собранные вместе, символизируют «единство различных политических сил» в борьбе за демократию. Простите, какое единство? Где были все они полтора года назад, почему не объединялись перед выборами, а наоборот? Почему Мороз и Симоненко, которые дружно осуждали «режим» на митинге 19 декабря, за долгие годы в политике так и не смогли усесться на один политический гектар? До каких пор мы будем верить в байки о «правых радикалах», которые все вместе с унсовцами, корчинскими и остатком «щитов» спокойно уместятся за партами одного класса типовой школы (что не помешало бы)?

Бесспорно, что в нормальном государстве министры, которые оскандалились, как наши «силовики», уже давно бы лишились должностей, парламентские комиссии сделали бы выводы, а криминалисты идентифицировали бы найденный труп. У нас же депутаты доводят кассетное дело до абсурда и, если это не прекратится, вскоре в парламентском зале придется устанавливать стационарную аппаратуру для ежедневного просмотра и прослушивания.

Достигли ли организаторы скандала своей цели? Кажется, что правды о Гонгадзе на этом свете мы так никогда и не узнаем. Если же целью кассетного дела было что-то иное, то ничего на самом деле не произошло. Депутаты в парламенте будут продолжать блокироваться и договариваться, действительно свободную прессу как душили, так и будут душить, наши славные правоохранители так и останутся до боли невежливыми, а спецслужбы так же надежно, как и во времена службы Мельниченко, будут оберегать тайны высших кабинетов. Ошиблись те, кто видел в «кассетном деле» гениально разработанную супероперацию. Не вышло с «актом гражданского неповиновения», не пошел народ за Симоненко, Морозом, Шишкиным и Корчинским с его поцарапанной в борьбе с режимом бровью. Народ, которому плохо, не поверил своим «защитникам». Здесь есть над чем подумать и «защитникам», и власти, и народу.

КСТАТИ

Как сообщает руководитель Центра исследований семьи Украинского института социальных исследований Андрей Ноур , среди основных проблем пенсионеры чаще всего называют плохое материальное положение, дорогие лекарства, низкую пенсию, уравниловку в пенсиях, платную медицину, слишком высокую плату за жилье и коммунальные услуги, проблему приобретения еды, обесценивание сбережений. Что касается решения этих проблем, то пожилые люди отвечают: никак не решаем, не можем решить, пытаемся экономить на всем, занимаемся самолечением. Кое-кто перебивается за счет долгов, за счет помощи соседей, распродажи вещей, отказа от пользования электроэнергией. Почти половина респондентов сталкивалась с проявлениями негативного отношения к ним различных людей из-за того, что они являются пенсионерами, а 20% указывали на «нерадивое отношение общества к пенсионерам», т.е. к людям преклонного возраста. Средний доход одного пенсионера или представителя семейной пары, проживающих отдельно от детей, по данным опроса прошлого года, проведенного Украинским институтом социальных исследований, составляет 108 грн. Помимо пенсий источниками доходов пожилых людей становятся приусадебные участки — для самообеспечения продуктами питания и продажи продукции. Некоторые имеют постоянную или временную работу — соответственно 7% и 9%. Индивидуальной трудовой деятельностью занимаются 6%, а разовые подработки имеют 23% опрошенных. На помощь детей и родственников указали только восемь процентов. Половина расходов идет на продукты питания, четверть — на коммунальные услуги. На одежду расходуется три процента, поскольку донашивается старая или одежда детей. Свое материальное положение 90% пожилых людей характеризует как катастрофическое. Непреодолимые проблемы создают ситуации, вызывающие дополнительные расходы — приобретение лекарств, ремонт бытовой техники или обуви. Люди преклонного возраста реже берут в долг деньги, ибо боятся, что нечем будет отдавать, они жалуются на то, что во внутрисемейных отношениях утрачен авторитет людей пожилого возраста.