После труб и карамели – соль

Назначение Виктора Черномырдина послом и торговым спецпредставителем Президента РФ в Украине совпало с новым обострением в экономических отношениях двух стран. В беседах директоров экспортно-импортных компаний снова можно услышать подзабытое определение «торговая война». Ее инициатором традиционно выступает Москва. Киев тем временем, имея достаточно серьезное оружие для агрессивных боев на всех фронтах, предпочитает отступление на плохо подготовленные позиции. И на этот раз точно напрасно. Назначение Черномырдина дает шанс не столько российским, сколько украинским деловым элитам, хотя и без весомой поддержки правительства, быстрее решать свои экспортно-импортные проблемы. А проблем много, как никогда.

Один из фронтов торговой войны — экспорт украинской соли в Россию — открылся буквально на этой неделе. Российские производители, работающие сейчас всего на 60—70% своей мощности, обратились к Москве с требованием ограничить поставки из Украины. Цена крымской соли почти на треть ниже себестоимости этого продукта на российских заводах. К тому же наши хитрые предприниматели завозят пищевую соль как нерудный материал галит, а это позволяет сократить тариф за транспортировку на четверть. В результате главные российские компании, занимающиеся производством соли, АО «Уралкалий» и АО «Сильвинит» за последний год сократили производство соответственно на 21% и 30%. Именно они стали инициаторами антидемпингового расследования. Попытка отыскать оперативно информированных по этой проблематике правительственных специалистов в украинских министерствах и ведомствах ни к чему не привела. Похоже, на этот раз реакция Киева также будет пассивной и запоздалой.

То, что эта пассивность малополезна не только для украинских производителей, но и для правительства, доказывают события на легендарном трубном фронте торговой войны. Еще месяц назад директора 11 трубных заводов написали открытое письмо премьер-министру Виктору Ющенко, в котором обвинили его в «непонимании проблем отрасли, что чревато свертыванием производства уже во втором квартале на 25—30% и падением уровня жизни работников и их семей». Добровольное ограничение экспорта украинских труб в Россию с первого мая, по оценкам директоров, сегодня уже соответствует введению 40—50%-ной пошлины. Не дождавшись от Кабмина хотя бы плохонького обещаньица побороться за увеличение квоты, в мае руководители трубных промышленных гигантов начали «выполнять» угрозы, упомянутые в открытом письме. Налоговые отчисления резко сократились, а возврат валютной выручки из-за границы стал задерживаться. В этом их уже поддержали металлургические заводы — как известно, восточноукраинский промышленный менеджмент всегда отличался умением объединяться для решения общих проблем. Теперь уже можно не сомневаться, новый премьер проведет переговоры в Москве об увеличении трубной квоты значительно раньше октября, на который это планировал Ющенко. И первым этапом переговоров при участии директората, весьма вероятно, будут консультации с Черномырдиным.

Между тем 100 дней осталось и до окончания антидемпингового расследования, проводимого Россией по вопросу об украинской карамели. Сейчас действует временная пошлина в размере 21%, и именно временный статус ограничений является предметом робких надежд наших кондитеров. Президент компании «Укрпроминвест», владеющий акциями ведущих предприятий кондитерской отрасли, депутат Петр Порошенко, не выглядит уверенно, когда говорит о возможности пересмотра Москвой решения о пошлине. Но это не значит, что следует прекратить борьбу, как это, по существу, сейчас сделало правительство. Директор департамента тарифной политики министерства торговли России Андрей Кушниренко признается, что не ожидал, что отстаивать интересы своей страны в переговорах с Киевом будет так легко.

Но это не значит, что экономическая война продолжается только с «победами» одной стороны. Поражения Москвы очевидны на энергетическом фронте. РАО «ЕЭС России» шесть раз давало заявки на участие в приватизации украинских облэнерго, и ни разу не получило положительного ответа. Неофициальная позиция правительства Ющенко сводилась к тому, что энергоакции должны достаться западным компаниям, во всяком случае, точно не российским или украинским. И хотя эту установку удалось реализовать только частично (по некоторым данным, за словацкой компанией, купившей 4 облэнерго, стоит украинский капитал), россияне пока что не были допущены к приватизации в энергетике. Некоторой комичности этому игнорированию придало недавнее заявление председателя Фонда госимущества Александра Бондаря, который уже после проведения первых шести приватизационных конкурсов призвал россиян активнее инвестировать украинскую экономику, поскольку они, мол, более адаптированы к вложению денег в условиях политических рисков.

Недавно взволнованный президент РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс проговорился, что участие россиян в энергоприватизаци было согласовано еще на встрече Путина и Кучмы в Днепропетровске. Но теперь, когда конкурсы закончились, самое время Киеву начать диктовать свои условия. Назначенные на ближайшие дни переговоры Чубайса с украинским вице-премьером Дубиной — едва ли не лучший для этого случай. Верный представитель восточноукраинского директората, Олег Дубина знает и вполне может намекнуть на то, какие шаги должна сделать Москва, чтобы получить доступ не только к энергетической приватизации, но и к желанному транзиту российской электроэнергии на западные рынки. Если этот намек не прозвучит, лучшего момента может уже не быть. Ведь именно сейчас пресловутая газовая зависимость от России, как никогда, уменьшилась. И не только из-за сезонного фактора, но и благодаря свежим договоренностям с Туркменистаном.

Среди еще не до конца использованных аргументов, т.е. еще не открытых фронтов торговой войны, — ограничение импорта автомобилей, например ВАЗ, в Украину. Это просто ядерная бомба. Но этот инструмент, очевидно, Киев приберег в качестве резерва. Ведь с приходом на должность посла Виктора Черномырдина появились надежды, что в дальнейшем хоть какие-то проблемы в экономических отношениях двух стран будут решаться не тарифными квотными и антидемпинговыми атаками, а дипломатическими средствами.