Стерильная инфекция

В самом деле, в соответствии с замыслом «Крымской атомной», в районе заброшенного строительства Крымской АЭС (мыс Щелкино) предполагается ни много, ни мало устройство рекреационной зоны, где будут мирно сосуществовать и процветать современное искусство, высокие технологии и прибыльный туризм. Неизвестно, действительно ли именно такое обустройство в стиле южноукраинского Гонконга входит в планы организаторов, либо же это разновидность долгоиграющей социокультурной провокации (скорее всего, второе). Но, так или иначе, «Чистая комната» выдержана в такой манере виртуального процветания. В самом на сегодня модном киевском ночном клубе, по соседству с грохочущей вечеринкой поклонников экстремальных видов спорта, возникло вполне комфортное, перемигивающееся огоньками мониторов и видеоэкранов, пространство — нечто вроде «пятого измерения» в романе «Мастер и Маргарита». Состав участников проекта был привычный — набор имен, неизменно повторяющийся на всех показах медиа-искусства. Центральным же элементом был, несомненно, перформенс Василия Цаголова «Параллельный мир. Эксперимент 1. Окучивание». Люди в белых антирадиационных костюмах обрабатывали мотыгами почву вокруг капустных кочанов на устроенной в зале грядке, сам художник комментировал событие, а на огромный экран транслировалось все происходящее. Собственно, эта работа и подчеркивала замысел художников — воспроизвести на один вечер некую арт-лабораторию, где тяга к технике уравновешивалась бы зрительским интересом. «Чистая комната» действительно смотрелась как самодостаточный экспериментальный цех, или, скорее — что типично для такого рода проектов — как комната для игр. Зрителю, по сути, предлагались электрифицированные аттракционы разной степени завлекательности. Остроумно смотрелся «Подлинный и настоящий» Михаила Шевченко — живописное полотно, где пасторальный покой нарисованного парка нарушают голографические фантомы. Впрочем, рукотворные фантомы окружали и посетителей выставки. Большинство работ казалось частью одной большой инсталляции, где мельтешили или подергивались в нервической паузе машины, фрагменты человеческих лиц и тел — некое бессюжетное, лишенное автора и, самодостаточное по отношению к зрителю, кино, разбросанное по множеству экранов. На этом фоне черно-белые женские фотопортреты из серии «У меня будет мальчик», исполненные Сергеем Братковым, смотрелись неожиданно свежо и оригинально. Даже самый намек на живое, нефантомное существование был весьма нелишним в машинном царстве. По той же причине можно выделить и «Без названия» Дмитрия Дульфана, — ибо к традиционному гнутому неону здесь были добавлены продуманные композиции из камней, миниатюрных фонтанчиков и карликовых деревьев.

Лаборатория — место, где можно создавать вакцину против смертельных болезней, а можно — убийственные вирусы. Все зависит от того, что хочешь дать человечеству. Искусство по природе своей сродни инфекции, лишь с противоположным знаком, — «заражая» собой, оно дает шанс на более изящный вариант реальности, в котором нет недостроенных «объектов», загаженных пляжей и ненасытных гуманоидов. Та культура, что родилась в «Чистой комнате» под шум процессоров, похоже, обречена существовать в колбе замкнутых проектов, не выходя за их пределы. Может быть, и этого не так уж мало.