Византия: «большой Чужой» или «Другой Я»? – 2

Окончание. Начало в №235-256 от 23-24 декабря 2016 г.

В первой части интервью кандидат исторических наук, доцент Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина Андрей Домановский рассказывает о происхождении общественных стереотипов в отношении Византии, различиях рецепции византийской культуры в разных странах, а также о положении византинистики в современной Украине (см. материал в № 235-236 от 23-24 декабря с. г.). О влиянии Киева на Константинополь и об Украине как точке пересечения Севера и Юга — читайте далее.

— Андрей Николаевич, в массовом сознании, кажется, преобладает представление о том, что, условно говоря, «цивилизация» исторически всегда распространялась с запада на восток. При этом люди, которые сегодня остерегаются «экспансии с востока», часто забывают о громадном влиянии Ближнего и Дальнего Востока, которое имело место еще во времена формирования европейской цивилизации в таких сферах как философия, наука, медицина и тому подобное. Знают ли рядовые европейцы о византийских истоках своей культуры?

— На уровне массового сознания византийская культура является чем-то не совсем своим и не совсем чужим — это, скорее, «другая Европа». Думаю, рядовой западный европеец к Византии относится приблизительно так, как и к Восточной Европе в целом.

Для Западной Европы Византия — это тоска по другому варианту себя. Показательной здесь является позиция интеллектуалов, определенным образом ангажированных к византийским студиям. Ведущий французский византинист Жильбер Дагрон писал, что отказ от признания Византии своей может привести к тому, что Западная Европа станет просто «Западом», и это будет большой потерей для ее культурного кода.

Если же говорить о простом европейце, то образ Византии является для него все же в значительной степени негативным, с позиции, в частности, лексического значения, закрепления в словарях. В немецком языке «византийство» — это лизоблюдство, низкопоклонство перед чиновниками, признание вымышленных иерархических отличий. Во французском — это что-то пышное и сложное, слишком роскошное, неестественное, ненужное и даже вредное для человека. Подобное значение присутствует и в английском языке. С другой стороны, «византийство» — это собственное искусство, иконопись, церковное пение, величие византийских соборов, мозаик и тому подобное.

Языково-логическое и визуальное измерение являются таким образом ключевыми для рецепции византийской культуры. Согласитесь, достаточно интересно, что между этими двумя измерениями существует такое противоречие.

— Ученые говорят о влиянии византийской интерпретации римского права, в частности Кодекса Юстиниана, на правовую традицию Руси и Украины («Руська Правда», Литовские уставы). В то же время во времена Российской империи, а также после октябрьского переворота эта традиция в значительной степени была прервана.  Можно ли, учитывая это, рассматривать современное правотворчество в Украине как прямую или непрямую рецепцию византийского права?

— В этом вопросе я бы предпочитал быть максимально осторожным. Римское право, кодифицируемое Юстинианом, повлияло на всю западную правовую традицию. На этой основе потом состоялось нормирование права XVIII—XIX веков, в частности, можно провести параллели с Кодексом Наполеона. Следовательно, речь идет о намного более широком контексте. «Руська правда» — это все же «варварский» продукт. Если здесь и можно проследить какие-то византийские следы, то только очень косвенно. В этом контексте, скорее, можно вспомнить «Кормчі книги» и некоторые переведенные книжные достопримечательности. Нормирование законов в Российской империи в большей степени связано все же с западной традицией. Если здесь и говорится о заимствовании из византийского права, то лишь опосредованно, «из вторых рук». Римская правовая традиция сначала была сформирована в Европе и только потом, особенно во времена Петра І она распространилась на Россию.

«ДО XI ВЕКА ВИЗАНТИЯ — ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ ЕВРОПЫ»

— Мы говорим о влиянии Византии на Киевскую Русь. Было ли обратное влияние — Киевской Руси на Византию? В чем оно заключалось?

— Это также сложный вопрос. Влияет ли как-то современная Украина на США? В определенной степени, конечно. Но влияние США на ситуацию в Украине и в целом мире — значительно больше.

Из Киевской Руси в разные города империи, Херсонес, Константинополь прибывали торговцы. Своим видом, поведением они привлекали внимание местного населения. Но византийцы относятся к ним в целом пренебрежительно — как к варварам, далеким соседям, которые способны лишь перенимать их мировоззрение и образ жизни, чтобы в конечном итоге стать частью общего культурного пространства, а следовательно и более «полноценными» людьми.

Опять же, русские князья Олег, Игорь, Ярослав Мудрый ходили с походами на Константинополь, Святослав воевал на Балканах, желая перенести свою столицу в Переяславец на Дунае, Владимир захватывал Херсонес — летописный Корсунь — и вступил в брак с сестрой византийского императора Василия ІІ Анной. Конечно, все это влияло на ситуацию в Византийской империи.

Другой важный аспект — военные наемники, дружины из Киевской Руси. Эту тему детально исследует Александр Филипчук из Черновцов, который подготовил кандидатскую диссертацию и книгу замечательных статей. Русские дружины повлияли на византийскую военную культуру X—XI веков, на социальные отношения.

— Украину, особенно в политическом контексте, в настоящее время преимущественно рассматривают сквозь перспективу взаимодействия Запада и Востока. Является ли возможным, по вашему мнению, альтернативный взгляд на нашу страну как точку пересечения Севера и Юга? Какие преимущества такой оптики?

— Такое виденье не ново. Его, в частности, сформулировали Иван Лысяк-Рудницкий, Игорь Шевченко. Действительно, Константинополь как главный центр цивилизации, центр западного влияния (ведь Византия как обломок Римской империи является порождением западного мира) приходит в Киевскую Русь с Юга. Движение между Севером и Югом, от Скандинавии путем «из варяг в греки» к Константинополю — происходило через Киев.

Но эти тенденции являются характерными скорее для периода Средневековья. На рассвете модерности это влияние начинает исчерпываться — учитывая появление Турции, которая в большей степени отталкивает, чем притягивает, но в первую очередь через усиление Западной Европы. Византия была главным олицетворением Европы вплоть до XI века, но впоследствии Западная Европа начинает все больше ее опережать. С завоеванием Константинополя Западная Европа становится новым идеологическим и интеллектуальным центром влияния. Тогда же начинается период больших географических открытий, Колумб открывает Америку, зарождаются основы капитализма, а на Пиренейском полуострове завершается Реконкиста — фактически речь идет о появлении современного мира. Византия лишь немного не дожила до этих эпохальных перемен. Таким образом Украина оказывается на разломе не так между Севером и Югом, как между Западом и Востоком. Интересно, что хотя географически Византия находится относительно Украины на Юге, на украинских ментальных картах она идентифицируется как Восток.

«ПОВЕРНЕННЯ В ЦАРГОРОД» — ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ПРОВОКАЦИЯ, КОТОРАЯ ДОЛЖНА БЫЛА ПРОИЗОЙТИ»

— Таким образом, Византия — это одновременно Запад, Восток и Юг! Андрей Николаевич, книга «Повернення в Царгород» из Библиотеки «Дня» была нашей попыткой привлечь внимание общества, в частности, и к теме Византии, а также к византийским влияниям в украинской культуре и истории. Как вы оцениваете этот проект?

— Книга «Повернення в Царгород» рассказывает не только о Византии — она подчеркивает долговременность вектора в разных контекстах. И это очень важно!

То, что газетные статьи были собраны под одной обложкой, позволило им заиграть совсем в новом свете. Статья в газете, даже если она глубокая, все же размещена среди других актуальных материалов, потому не всегда побуждает к длительным рассуждениям. Взяв же в руки такое солидное издание, настраиваешься на фундаментальное ознакомление с этими материалами. Именно поэтому мне очень импонирует идея Библиотеки «Дня».

Появление такой книги — незаурядное событие, которое заметили как в Украине, так и, уверен, за рубежом, в частности в России. Теперь российские интеллектуалы, действительно, начали говорить о соревновании между Украиной и Россией за византийское наследство — иногда с удивлением или и с пренебрежительностью, но они вынуждены признавать здесь украинский фактор. Книга «Повернення в Царгород» засвидетельствовала и подчеркнула эту тенденцию. Речь идет об интеллектуальном вызове-провокации, что просто должно было произойти! Замечательно, что газета «День» осмелилась заявить об этом открыто и во весь голос. Убежден, что книга станет стимулом для дальнейших исследований на разных уровнях, ведь византинистика это полидисциплинарное направление науки, которое охватывает широкое проблемное поле — от искусствоведения до современной политологии и социологии.