За чем гнаться — за «чистотой» или инвестициями?

Сергей ЯРЕМЕНКО, директор департамента валютного регулирования НБУ:

— Процесс отмывания «грязных денег» характерен для переходных и недоразвитых экономик. «Черными деньгами» я бы назвал деньги, полученные, скажем, от наркобизнеса, торговли оружием и т. д. Потом идут «серые», «почти белые» и прочие. Желание любой страны — возвратить эти деньги. Но опыт показывает, что особого доверия амнистиям и прочим мероприятиям по легализации таких денег нет. Они возвращаются к нам, как правило, в виде инвестиций с оффшоров, западных компаний, хотя и принадлежат нашим гражданам. Вопрос вы поставили, в общем-то, серьезный. Тем более, что возвращается к нам денег значительно меньше, чем уходит. П риблизительно за пределами Украины остается $2–4 млрд. в год. Вот и посчитайте, сколько «набежало» за время нашей независимости. Сколько вернулось? Надо посмотреть статистику, но арифметика получается не совсем хорошая.

Контролем за легализацией будет, естественно, кто-то заниматься. Ведь возникнет проблема выполнения требований FATF. Все деньги, полученные незаконным путем, легализовать не получится. Мы хотим легализовать, но когда начинаем выписывать механизм, то это оказывается практически неосуществимо. Вряд ли укравшие деньги будут признаваться: мол, я украл в этом, а не в другом месте. Получается глухой угол.

Виктор ШЕЙБУТ, заместитель начальника налоговой милиции Украины:

— Деньги, которые вывезены за рубеж нашими дельцами, было бы целесообразно подвергнуть налоговой амнистии. Но только в том случае, если они получены не в результате наркобизнеса, убийств, грабежей, хищения антиквариата, особо опасных преступлений — тех, которые преследуются по линии Интерпола. Не секрет, что несовершенство нашей законодательной системы позволило некоторым людям «заработать» деньги. В свое время были такие законодательные акты, которые позволяли, к примеру, обходить демпинг. Скажем, в самом начале переходного этапа много денег «подняли» на титановых лопатах — их вывозили как готовые изделия, а потом продавали как цветной металл. Такие тогда были законы. Деньги подобного происхождения следует «простить» — иначе мы их уже не вернем. При амнистировании эти деньги необходимо обложить самым минимальным налогом (5-7%), чтобы они вернулись сюда и работали здесь, а не за рубежом. Ведь, несмотря на запрещения, тысячи граждан Украины имеют счета в банках стран Запада. Они лежат там «мертвым грузом», по сути, не принося доходов, превышающих четыре процента годовых. А их хозяева ведут свой бизнес здесь.

Эти деньги следует легализовать, установив определенную «точку отсчета». Тогда их можно будет контролировать. Меня не будет интересовать, к примеру, где предприниматель взял миллион. А вот почему он потратил на двести тысяч больше, я спросить смогу. А сегодня многие бизнесмены рассказывают, мол, бабушкины-дедушкины деньги или, говорят, что заработали «на ниве» старого законодательства. То же самое можно сказать и в отношении государственных чиновников. У нас же нет данных об их прошлых капиталовложениях. Тут не следует проводить черту между чиновниками, высокопоставленными чиновниками, предпринимателями. Все — граждане Украины. И, легализовав их деньги, мы тем самым поставим точку в этом процессе. Сможем узнать, сколько денег и капиталовложений у населения. Делая шаг назад, мы потом сможем сделать два шага вперед.

А вот более серьезные деньги, вырученные путем обмана вкладчиков банков, трастовых компаний, махинаций, к примеру, на транзите газа и т. д., амнистии, естественно, не подлежат.

Анатолий ШИБИКО, первый заместитель главы объединения «Гражданский контроль»:

— Легализация денег, полученных незаконным путем, принесла бы Украине пользы больше, чем вреда. Они представляют собой колоссальный резерв для инвестиций в экономику. С другой стороны — многие негативно отнеслись бы к этому шагу. Возросло бы психологическое напряжение, поскольку у нас в стране большая часть граждан негативно относится к богатым людям, сколотившим свои капиталы не совсем законным путем. Но позитивы наверняка перекроют негативы. Проводить дифференциацию между украденными чиновниками деньгами и деньгами, укрытыми от уплаты налогов, я бы не стал. Всегда найдутся люди, которые найдут пути, чтобы попасть под нужную категорию. Это может стать еще одним стимулятором коррупции. Ведь обойтись без контролирующего органа в таком случае не получится.

Константин РАДЧЕНКО, заместитель председателя Госкомита Украины по земельным ресурсам:

— Я категорически против такого шага. Люди, которые заработали деньги, обойдя закон, должны нести ответственность. И вернуть деньги тем, у кого они «увели» их. Порядочность, честность и законность — главные мои аргументы. А то, что эти деньги работают на экономики других стран, абсолютно не означает, что их следует легализовать. Возникает вопрос: «Все, кто украли, останутся безнаказанными. Не будет ли это примером для других?» Легализация таких денег просто в голове не укладывается.

Виталий МОРГУЛИС, генеральный директор Ассоциации консалтинговых фирм:

— Следует четко разделять деньги, нажитые путем уклонения от уплаты налогов и деньги, полученные от наркобизнеса, торговли оружием и преступлений на государственном уровне в том числе. Первые действительно следует легализовать. Их, по сути, зарабатывали в условиях несовершенной налоговой системы и этим деньгам следует дать возможность работать в Украине.

Украденные деньги (к примеру, как в случае с Лазаренко) подлежат изъятию. Если их легализовать, то деньги, полученные преступным путем, вернутся в Украину и будут принадлежать тем, кто их украл. Это будет означать поощрение преступности. Несмотря на сложности международного законодательства о финансовой экстрадиции, эти деньги следует возвращать только путем изъятия.