Заблокировать «инакомыслие»

Позорная история преследования крымскими оккупантами журналиста Николая Семены приближается к кульминации — 22 сентября в 14.30 состоится последнее «судебное заседание» в Симферополе, на котором «судья» вынесет приговор нашему коллеге за «призывы к нарушению территориальной целостности» РФ в соответствии с введенной в декабре 2013 — мае 2014 года в Уголовный кодекс России статьей 280.1. Напомним, все началось с обысков 19 апреля 2016 года в помещении Николая Михайловича, во время которого ФСБшники изъяли у журналиста ноутбук и все цифровые носители — чтобы открыть дело за опубликованную им статью в разделе «Мнения» на ресурсе Крым.Реалии с заголовком «Блокада — первый необходимый шаг по освобождению Крыма».

Во время процесса, за которым следил «День», так называемые правоохранители оккупантов действовали в традиционном для себя стиле: ФСБшники подготовили свое «обвинения», незаконно следя за работой журналиста с компьютером, доказательством по делу служила «лингвистическая экспертиза», выполненная «экспертом», который сам допускал орфографические ошибки... Напомним, как рассказывал ранее «Дню» один из адвокатов Николая Семены Андрей Сабинин, «в материалах дела указано, что 10 сентября 2015 г. обнаружили, как Семена писал плохую статью. А разрешение на прослушку и чтение его электронной почты получили на следующий день от председателя Верховного суда Крыма. Причем в разрешении на прослушку фигурируют адреса e-mail, которыми журналист не пользовался по нескольку месяцев. А суд, чтобы одобрить слежку задним числом, не нашел никакой формулировки получше, кроме как написать, что 10 сентября получить судебное разрешение не представилось возможным, а потому можно им разрешить прослушивать. Но в материалах дела фигурируют еще и скриншоты от 09 сентября. То есть понятно, что ФСБ мониторило компьютер и почту неугодного журналиста в постоянном режиме...». И обвинительное заключение журналисту вручили в ФСБ, а не прокуратуре. И, конечно, в материалах «дела» фигурировали показания «свидетелей», фактически являющиеся просто доносами. Как делились с «Днем» адвокаты и режиссер-документалист Валерий Балаян, «судебный процесс» проходил спокойно, однако все ходатайства защиты однозначно отклонялись.

ВАЛЕРИЙ БАЛАЯН, ИЛЬМИ УМЕРОВ И НИКОЛАЙ СЕМЕНА / ФОТО С ФЕЙСБУК-СТРАНИЦЫ ВАЛЕРИЯ БАЛАЯНА

И вот в этот понедельник состоялось заседание, на котором Николай Михайлович, до аннексии многолетний собкор «Дня», произнес свое последнее слово. Широкая цитата здесь не будет лишней:

«...Все участники процесса — свидетели того, что я был здесь предельно открыт, говорил честно и искренне, как и писал свои книги и свои статьи в газетах, журналах и интернете. При этом я опирался как на международное право, так и на внутреннее российское и украинское законодательство, и во всех случаях убедительно аргументировал свою позицию. Я думаю, что именно так и должен всегда поступать любой сознательный и законопослушный гражданин любого государства: и Украины, и России в том числе. И государство не только не имеет законного права его за это судить, но не имеет и морального права его укорять за это, тем более что в конституции оно гарантировало и свободу слова, и свободу мнений. Иначе это государство обречено.

Я не понимаю, как можно преследовать журналиста за текст, на котором три раза обозначено, что это «мнение», по статье 280.1, если есть статья 29-я конституции, специально посвященная праву граждан на мнение, и статья 52-я, запрещающая его незаконно ограничивать, что и возводит это понятие из нравственной в чисто юридическую плоскость.

И поэтому я сейчас могу констатировать, что мое мнение по вопросу Крыма совпадает с мнением мирового большинства, всех международных организаций, правительств подавляющего большинства стран. Более того — оно совпадает с мнением большой части российского политикума, который сегодня открыто говорит, что Крым принадлежит Украине даже по российским законам. Россия, которая меня судит, сегодня по этому вопросу в глубоком меньшинстве, и ее позиция не базируется на законе. Поэтому это уголовное дело вообще не базируется на требованиях конституции, на обязательном для России — как члена ООН — международном праве и на действующем законодательстве России.

Власть пытается сделать так, чтобы в стране не было опубликовано ни одного мнения, отличного от мнения власти. Но дело в том, что это нарушение конституции...».

«Для того, чтобы осмыслить то, что с нами всеми случилось, между заседаниями суда я еще раз перечитал много литературы, рассказывающей о репрессиях в России во все периоды ее истории, от царского периода, еще от декабристов, до нынешнего времени. Я могу сказать, что сегодня в итоге всех политических процессов, которые идут в России, я предвижу, что спустя совсем короткое время все ныне репрессированные будут реабилитированы, а в обществе вскоре появится новый мощный поток тюремной литературы. Будет много новых Достоевских, новых Солженицыных, новых Шемякиных, новые «Дети Арбата» и новый «Один день Ивана Денисовича», появится новый «Архипелаг ГУЛАГ», будет много новых писателей, которые подробно, по документам напишут историю Крыма 2014—2017 годов, опишут и эту аннексию, и эти суды, и эту прокуратуру, и именно так этот период войдет в историю России. Он войдет не так, как ее описывают сейчас примитивные крымские газеты и телевидение, а так, как напишут те, кого сегодня преследуют, и это будет новый этап позора для России. История России 2014 года будет восстановлена значительно ранее, чем была восстановлена история и сказана правда о репрессиях 30-х годов, совсем скоро. И 2014—2017 годы войдут в историю, как они есть.

Зачем все это России, которая позорно демонстрирует неуважение к своим гражданам, а граждане демонстрируют презрение к своему гонителю-государству?..».

«...Но я знаю, что есть и другая Россия, целое сообщество прогрессивных мыслителей и деятелей, которые примут Россию раненую и вылечат ее. Поэтому очевидно, что Россия сегодня стоит накануне больших качественных перемен в политике. Пройдет короткое время — я думаю, всего не более 2—3 лет — и политическая ситуация в стране кардинально изменится. Все политические дела будут пересмотрены и их жертвы будут реабилитированы. Как тогда будут чувствовать себя участники этих политических процессов, выступавшие на стороне обвинения? Я предвижу, что в течение ближайших 2—3 лет уже мировое сообщество опять будет решать вопрос о статусе Крыма, и тогда будут рассмотрены все возможные варианты: и возвращение Крыма в состав Украины, и Крымскотатарская национальная республика, и варианты независимого государства, и все другие варианты. Но ясно одно, что ни один из них не будет совпадать с нынешним его статусом, как незаконным, и решение будет принято на основе международного права, и все виновные в нарушениях закона в 2014—2017 годах понесут наказание. В первую очередь будет восстановлено право граждан на выражение своего мнения...».

«Поэтому этот приговор, если он будет обвинительным, это приговор не столько мне, украинскому журналисту, сколько всей журналистике в России. Ибо если не будет свободы слова для всех, не будет свободы выражения мнений для всех — то не будет вообще и журналистики как таковой, не будет свободы слова — не будет гражданского общества, не будет честного правосудия — не будет правового общества, тогда и граждане перестанут быть гражданами, а будут вассалами. Нужно только одно — чтобы для этого у всех была политическая воля. И она, я верю, скоро будет...».

Это голос мыслящего и порядочного человека, гражданина. Но есть ли кому его услышать? Сторона обвинения на заседании в понедельник попросила для Семены наказание в виде трех лет лишения свободы условно с испытательным сроком три года и лишение на три года права заниматься любой публичной деятельностью. Валерий Балаян, посетивший большинство заседаний по делу журналиста, считает: «Эта просьба о приговоре как раз показывает, зачем это все сделано: чтобы человек три года, даже находясь на свободе, не мог ни писать, ни давать интервью, вести никакой ни публичной, ни преподавательской деятельности. То есть чтобы человек был полностью заблокирован, «рот закрыл». Чтобы не только какое-то сопротивление, а просто какие-то иные мысли в публичном пространстве Крыма не звучали».

Напомним, максимальный срок по инкриминируемой журналисту статье УК России — пять лет лишения свободы. Поэтому неудивительно, что те, кто поддерживает Николая Михайловича, восприняли такую просьбу обвинения все же «со сдержанным оптимизмом». Ведь с самого начала судебного разбирательства дела и Александр Попков, и Андрей Сабинин, адвокаты журналиста, говорили о том, что приговор будет однозначно обвинительным. И этот оптимизм очень шаткий. «К любому обвинительному приговору я отнесусь негативно, — говорит «Дню» адвокат Александр Попков. — Потому что не дело государства, властей преследовать журналиста за его мнение, за его политические убеждения. Причем за те убеждения, которые разделяют с ним большинство людей в мире. Любой обвинительный приговор, даже условный накладывает на Николая серьезные ограничения».

Валерий Балаян в частности напоминает, что на самом деле «судья» может вынести совсем другой приговор. «Мы все, и пан Николай, надеемся, что все же до этого не дойдет, — говорит Валерий Вазгенович. — Но перед тем было дело Сервера Караметова, где я был в статусе защитника. Этот 76-летний дедушка вышел просто с плакатом: «Путин, наши дети — не террористы!». В суде мы надеялись, что ему сейчас, может, дадут 500 рублей штрафа — а эту самую низкую границу можно было ему дать. Эта судья, женщина, смотрела вроде бы с пониманием, что это такой старый дедушка, больной, плохо слышит, плохо понимает русский язык... Но... потом она три с половиной часа — представьте себе! — проводит в совещательной комнате. Выходит и дает этому деду 10 суток ареста и 10 000 рублей штрафа за так называемое сопротивление, хотя никакого сопротивления милиции не было... Уже довольно прозрачно видно, что эти приговоры не выносятся этими судьями. Это определенные установки, и адвокаты даже говорят, что это не в пределах Крыма решается, а идет где-то выше..». Валерий Балаян напоминает также, что в такой же ситуации, как Николай Семена, сейчас оказался заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умеров, который произнес свое последнее слово в симферопольском суде 19 сентября.

Чего ждать от 22 сентября? «Пока мы в пятницу в 14.30 этот приговор не услышим, мы не можем сейчас ни на что надеяться, — заключает Валерий Балаян. — Потому что это вообще никакой не суд, это кривосудие. Это полная имитация процесса суда. «Судья» сидит, внимательно слушает, кивает головой и все такое, вежливо обращается, придраться ни к чему невозможно. То есть это внешне выглядит как суд. И притом все ходатайства защиты отклоняются... До последних минут нельзя рассчитывать ни на что».

Адвокаты же готовятся к апелляционным жалобам. «Судебное разбирательство было довольно формальным, просто для соблюдения процедуры. Суд не пытался разобраться во всех процессуальных ляпах, незаконной прослушке и слежке, безграмотности эксперта, — перечисляет Александр Попков. — Безусловно, мы будем обжаловать (приговор. — Ред.) и в международные инстанции, но пока еще нам надо пройти стадию апелляции».