Александр Домбровский: За три-пять лет интенсивной работы проблему энергетической зависимости Украины можно решить

Украина теряет время на эффективное сближение с ЕС. Очевидные «проколы» в работе украинской власти наблюдаются в одном из важнейших секторов экономики — энергетическом. Разрекламированная реформа НАК «Нефтегаз Украины», обновление законодательного поля и развитие возобновляемых источников энергии — все эти вопросы как будто и двигаются вперед. Впрочем, до переломного момента неизбежности нужных там реформ еще далеко. Такая ситуация настораживает, особенно если учесть, что вокруг Украины реализовывается ряд обходных российских газопроводов, а европейцы готовят обновленную энергостратегию, в которой нет места для Украины как одного из основных транзитеров энергетических ресурсов. Как не проворонить вход в энергетическую Европу? И кто или что саботирует сегодня принятие и выполнение нужных на этом пути решений? Об этом «День» говорил с первым заместителем председателя парламентского Комитета по вопросам ТЭК, ядерной политики и ядерной безопасности, внештатным советником Президента, бывшим Винницким губернатором Александром ДОМБРОВСКИМ:

— Ежегодно «День» проводит Международный фотоконкурс. В 2003 году среди работ была эта фотография Михаила Маркива «Почему мы не в Евросоюзе?». Так как думаете, почему еще до сих пор не там?

— Сложный вопрос. Если бы могли знать ответ, то были бы уже там. А так, то, что происходит в стране (второй Майдан, горячие дискуссии о досрочном прекращении полномочий парламента, перевыборах президента), — это своего рода поиск ответа.

— Но Украина со своими энергетическими мощностями даже не смогла вписаться в единые энергорамки с еврозоной.

— К сожалению, энергетическая отрасль за 24 года не стала стержнем экономического развития государства, а так и осталась местом зарабатывания огромных капиталов большинством олигархов. Это дойная «корова», из которой тянули все, что можно. Отсюда и чрезвычайно сложная ситуация в энергетике, с точки зрения устаревших физически и морально основных фондов, включая тепловую генерацию, высоковольтные линии электропередач. К сожалению, парадигма развития украинской экономики — это образец середины прошлого века, сложившаяся после Второй мировой войны. До сих пор ее практически не изменили.

— Система законсервирована большими аппетитами украинской олигархии?

— Да. Но эта «корова» уже не может давать много молока. Ее надо начинать кормить, создавать другие условия для развития. Иначе — недалеко до беды.

— В рамках сближения с энергорынком Европы Украина выполнила важное, но не достаточное условие — приняла Закон «О рынке газа». Когда другие законодательные инициативы увидит сессионный зал?

— Мы не должны тешиться иллюзией, что очень много сделали в отрасли энергетики. Принят только один базовый законопроект «О рынке газа», но к нему надо утвердить еще 23 законодательных и подзаконных нормативных акта. Сейчас работа над ними продолжается. Надеюсь, что в повестке дня депутатов скоро появится закон о независимом регуляторе энергетического рынка. Это второе важное требование. Заканчивается совместная с европейцами работа над законопроектом «О рынке электрической энергии». Надеюсь, что до конца этой сессии парламент его проголосует. Но это только три первых шага, которые нуждаются в очень детальном, глубоком, системном расширении на уровне постановлений правительства, Минэнергоугля и других ведомств. И здесь возникает главная проблема: отсутствует единый центр принятия и централизации решений в энергетической сфере. Эту функцию не выполняет ни Минтопливэнерго, ни НКРЭ, ни правительство, ее не может выполнять Верховная Рада. Это большая проблема, потому что некому синхронизировать всю информацию между разными ветвями власти.

«ДОЛЖЕН БЫТЬ ВИЦЕ-ПРЕМЬЕР ПО ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ»

— А кто должен был бы создать такой орган?

— В КМУ должен быть вице-премьер, который будет курировать Минэнергоугля, ответы структурные подразделения в Минэкологии и сопутствующих отраслях. Отменять эту должность было ошибкой. Так же, как и не назначать первого вице-премьера. В стране — кризис и война, происходят сложные процессы с национальной валютой, а в правительстве нет первого вице-премьера, который был бы в этих условиях «тяговой» лошадкой. Его появление облегчило бы работу всего Кабмина, ведь премьер — это политическая фигура.

— Что мешает  появиться такой фигуре?

— Очевидно, это политическая проблема, как и большинство других. А почему не назначали год главу АМКУ или ФГИУ? Я не сторонник коалиционных политических договоренностей. И считаю, что сегодня Украине нужна сильная, профессиональная, технократическая команда, которая уже демонстрировала результат и может его повторить. Нынешнее украинское правительство имеет очень низкий коэффициент полезного действия — меньше половины необходимого.

— Не настораживает ли вас в условиях создания Энергетического Союза, реализации обходных российских газопроводов отсутствие в Администрации Президента, правительстве и МИД уполномоченного лица, которое бы занималось вопросами энергетической дипломатии? Раньше такие должностные лица были! Если такой человек не появится в ближайшее время, что ожидает международную энергетическую дипломатию Украины?

— Украинскую международную энергетическую дипломатию не потеряют. Ведь президент, как человек, отвечающий за вопросы внешней политики и безопасности государства, очень тонко чувствует все эти проблемы и вызовы. Петр Порошенко как глава государства берет на себя принятие многих решений — и это правильно. Хотя, с моей точки зрения, команда правительства должна была бы больше ответственности брать на себя, а не переводить ее на плечи президента.

— Кому выгодно, что такого энергетического координатора сегодня нет?

— Это вопрос политический, который лежит в плоскости договоренностей между президентом и правительством, а также — результат замедленного алгоритма принятия решений во власти.

— Возможно, вся проблема в том, что каждый из этих двух хочет играть  первую скрипку?

— Сегодня есть философский конфликт между парламентско-президентской и президентско-парламентской республикой. У нас есть очень харизматичный, профессиональный и опытный президент, с пониманием и ощущением глубины и причин всех экономических процессов. Я не знаю человека, который был бы более системно подготовлен. С другой стороны, мы живем в парламентско-президентской республике, где премьер, правительство и коалиция играют ведущую роль. Что из этого получается и каковы правила игры — вы видите в парламенте не хуже меня. Поэтому этот философский конфликт и тормозит все процессы в стране. Лично я — сторонник президентско-парламентской Конституции с очень серьезными сдерживающими факторами для главы государства.

— Как относитесь к предостережениям экспертов, что свободная трактовка отдельных пунктов Закона «О рынке газа» может закончиться банальной передачей газовых активов от одного «любимого» олигарха Фирташа к другому, например, Григоришину?

— В чем суть принятия трех вышеупомянутых законов? На выходе должен быть правильный европейский рынок газа в рамках Третьего энергопакета. Если быстро внедрим их, то ни один из олигархов не сможет занять монопольное положение. Если говорить о монополии на газовом рынке, то сегодня таким монополистом выступает не Григоришин, а НАК «Нафтогаз Украины». Это монстр с огромными долгами, с одной стороны, и с огромными монопольными возможностями — с другой. Надо найти золотую середину, чтобы, создавая цивилизованный рынок газа, минимизировать функции «Нафтогаза. До сих пор НАК занимается транзитом газа и управлением сетей, хоть есть «Укртрансгаз».  Есть много нюансов. Надо завершать реформу НАКа, но это происходит очень медленно.

«РЕНТУ НА ГАЗОДОБЫЧУ НАДО УМЕНЬШИТЬ»

— Поддерживает ли комитет по ТЭК уменьшение 70% рентной ставки на газ внутренней добычи?

— Мы против увеличения ренты и предлагаем пересмотреть эту норму. Нельзя убивать газонефтедобывающую отрасль высокими рентными платежами в угоду политическим интересам и под лозунгом борьбы с олигархами. Сейчас в комитете готовятся соответствующие законодательные изменения. Если этого не сделать, то падение добычи газа, по предварительным оценкам, может составлять 25% на конец года. Если в 2014 году Украина получила 4,2 млрд куб. м газа от частных компаний, то дай бог чтобы в этом году вышли на три миллиарда.

«ПОЗИЦИИ УКРАИНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА В ЕВРОПЕ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ СЛЫШНО»

— В ЕС создается обновленный Энергетический союз, а правительство и президент никак не отреагировали на это. Какова позиция комитета по ТЭК, ведь, храня молчание, Украина рискует потерять роль стратегического транзитера для Европы?

— Европа приняла для себя историческое решение, равноценное созданию самой Еврозоны. Мы не молчим. Я присутствовал в Брюсселе на заседании Европарламента во время презентации концепции новой общей энергетической инфраструктуры Европы. К сожалению, я не увидел там место Украины. Поэтому в своем выступлении призвал ЕС при формировании этой инфраструктуры договариваться с Украиной, например, в вопросе хранения газа в наших ПХГ. Ведь ЕС для удержания достаточного уровня энергобезопасности надо иметь в запасе 140 млрд м куб. газа в год. То есть европейцам необходимо еще построить подземные хранилища мощностью 40 млрд м куб. На это нужны  колоссальные деньги, и они готовы их тратить. Но зачем столько платить, если Украина может спокойно хранить в своих хранилищах 20 млрд куб. м газа? Для этого нужно только договориться с европейскими партнерами.

Россия уже поняла, что сделала огромную ошибку и «прокололась», начав спекулировать вопросом газа. Как результат — «Газпром» потерял одного из крупнейших потребителей газа, а Украина доказала, что может спокойно без него обойтись и рекордно сократила объемы закупки. Нам сегодня будет легче договариваться с «Газпромом» о новой цене газа

К сожалению, позиции украинского правительства в формировании новой энергетической политики Европы практически не слышно. Голос правительства при отстаивании и лоббировании  наших энергетических интересов в Европе очень слабый. Если это будет продолжаться, Украина может потерять роль ведущего транзитера Европы. Хотя европейские партнеры, несмотря на неактивную позицию официального Киева, согласны искать общие точки соприкосновения в энергосекторе. Но для этого нужны реальные шаги со стороны Украины. Если хотим интегрироваться в энергетическую Европу, надо ускорить реформы, модернизацию ГТС и внедрить европейские стандарты работы.

— Будет ли инициировать комитет по ТЭК перед Кабмином необходимость принятия конкретных шагов в рамках подготовки обновленной энергостратегии ЕС?

— Конечно, единая позиция в этом вопросе нужна, но трудно ее выработать, если отсутствует единый центр принятия энергетических решений. Что могут сделать депутаты? Трудно сказать, ведь вы же сами знаете и видите, что Верховная Рада — это конгломерат разных групп народных депутатов, разделенных политическими интересами. Поэтому трудно что-то прогнозировать. Многое под куполом до сих пор определяется политической целесообразностью. Зачем далеко ходить: за последние три парламентские недели мы не видим включения в повестку дня Рады пяти важных законопроектов, которые уже прошли комитет по ТЭК. Например, это касается законопроекта о сроках платежей в атомной энергетике, который очень «горячий» и его можно было проголосовать уже давно. Что это: нежелание заниматься энергетическими реформами, неуважение к отрасли, закулисные игры на уровне коалиции или около нее? Если такой подход будет сохраняться, то, несомненно, мы как профильный комитет будем защищаться, критиковать руководство парламента и Кабмина.

— В июне запланирована очередная трехсторонняя встреча в Брюсселе по газовому вопросу между Украиной, ЕС и Россией. Как советник президента скажите, какой стратегии и тактики стоит придерживаться?

— Я сторонник полной энергетической независимости Украины. Тем более что сделать это позволяют уже имеющиеся энергетические ресурсы в стране, внедрение энергосбережения и энергоэффективности. За три — пять лет интенсивной работы проблему энергетической зависимости Украины можно решить. Но для этого надо много работать всем: правительству, профильному комитету, министерству, Госэнергоэффективности. Поэтому мой совет президенту следующий: энергоэффективность, развитие собственной добычи газа, минимизация закупок энергоресурсов на Востоке или Западе и замещение потребления газа внутренними энергоресурсами (не важно — биомасса или электроэнергия).

Сегодня есть несколько очень важных политических моментов. Первый — как бы трудно ни было, какие бы ни были внутренние обиды на руководство России за события на Востоке, но мы должны о чем-то договариваться с нашими соседями. Другого варианта нет. Надо определять правила игры, ведь мы не можем разорвать на 100% наши энергетические связи. Есть атомная энергетика. Конечно, можно заменить российские твэлы продукцией американского Westinghouse. Но, по сути, что происходит: замена одного монополиста другим, и не больше. Зависимость сохраняется. Есть проблема захоронения  отработанного ядерного топлива, поставок электроэнергии, закупки угля — это все комплекс нерешенных задач. Мы должны понимать: или разрываем все эти связи и получаем соответствующие последствия, или — нет,  о тогда выстраиваем другую систему отношений с Россией.

— Честно ли тогда требовать от мира продолжения санкций, если мы сами будем пожимать руку агрессору?

— Отношения с агрессором надо строить в треугольнике «Украина — ЕС — Россия». Двусторонний формат подтвердил свою неэффективность и показал, что ничем хорошим не заканчивается. Но разговаривать и вести постоянно диалог нужно, как бы сложно ни было. Рано или поздно любое противостояние закончится круглым столом и новыми правилами игры.

Россия уже поняла, что сделала огромную ошибку и «прокололась», начав спекулировать вопросом газа. Как результат — «Газпром» потерял одного из крупнейших потребителей газа, а Украина доказала, что может спокойно без него обойтись и рекордно сократила объемы закупки. Нам сегодня будет легче договариваться с «Газпромом» о новой цене газа, ведь стоимость энергетических ресурсов в мире падает.

«НУЖНЫ НЕСТАНДАРТНЫЕ РЕШЕНИЯ И АМБИЦИОЗНЫЕ ЗАДАЧИ»

—  Видите ли вы за год работы новой правительственной команды уменьшение влияния энергетической олигархии?

— Все видят противостояние между государством и компаниями-монополистами, как ДТЭК, которая владеет около 70% электрической генерации страны, «Укрнафта»... Это очевидные вещи. То есть аппетиты энергетических олигархов — старых, сегодняшних, или тех, которые еще хотят ими быть, — не уменьшились и не уменьшатся, пока власть не изменит правила игры. Без новых прозрачных правил не будет предела аппетитам олигархии. Сегодня их пытаются установить — и это многим не нравится. Происходит сложный процесс, и олигархи, коррупционеры не сдают свои позиции. Борьба с олигархами — это та же АТО, война, но только на поле коррупции. Людям, которые привыкли зарабатывать десятки миллионов гривен из воздуха, очень трудно или невозможно изменить свой менталитет и начать что-то производить в реальном секторе экономики. Посмотрите, кто сегодня говорит о модернизации экономики, концентрации интеллекта в стране? Кто затрагивает темы  промышленности? Это огромный пласт работы, до которого ни у правительства, ни у бизнеса руки не доходят. Зато все хотят торговать газом и качать энергоресурсы.

Оценивая работу правительства, я вижу в ней как плюсы, так и минусы. Плюс — что правительство, «Нафтогаз Украины» и Минтопливэнерго (при всей критичности отношения к ним) решили очень серьезную проблему реверса газа из ЕС. Это дало возможность пережить зиму и получить альтернативу и полет для маневра в разговоре с «Газпромом». Я очень высоко оцениваю роботу КМУ, Госэнергоэффективности и Минрегионстроя в вопросах внедрения решений по энергоэффективности (переход на украинское топливо, тведотопливные котлы, утепление...). Но хотелось бы, чтобы правительство работало быстрее. Ведь все эти решения нужны и можно было принять их еще в апреле и вовремя начать готовиться к отапливаемому сезону. А это время потеряли.

К значительным минусам я бы отнес принятие половинчатых решений относительно проблем энергетики. Вопросы тарифов пытаются решать только реформируя НАК, но это лишь переводит проблему на коммунальщиков, а дальше — на население. На фоне экономических неурядиц это придает и политическую окраску, ведь человек из тысячи гривен пенсии не сможет оплатить такие высокие тарифы, а система субсидий — еще не доработана. Все это создает напряжение в обществе и порождает сопротивление реформам. Это только один пример. А в целом сегодня правительство принимает много политических решений, которые в итоге заканчиваются плохо.

— Несмотря на наличие «зеленого» тарифа, доля обновительной энергетики в Украине растет очень медленно. Что мешает реализовывать системную государственную политику?

— Альтернативная энергетика невыгодна энергетическим олигархам, которые привыкли качать деньги из воздуха, а государство еще не понимает до конца важности этой темы для энергобезопасности страны. Нет понимания, куда двигаться. Именно поэтому структурно модель украинской электроэнергетики выглядит до сих пор так: атомная генерация — 45%, тепловая — 42%, остальные — гидро— и обновительная энергетика. Сегодня есть проблемы с поставками угля, изношенностью основных фондов тепловой энергетики — все это нуждается в колоссальных инвестициях. Кроме «Центрэнерго», вся тепловая генерация «приватизирована» за копейки, она — в руках конкретных олигархов. Поэтому надо уже решать, каким образом ее реформировать и модернизировать.

Варианты решения очень непростые, включая национализацию. Но на этом фоне забывают еще об одном важном вызове — экологии, которой наносится колоссальный удар. Что может быть альтернативой? Обновительные источники энергии (ОИЭ). Все говорят — это дорого. Но строительство одного ядерного блока, например на Хмельницкой АЭС, будет стоить приблизительно восемь миллиардов долларов. Это тоже дорогое удовольствие. Поэтому государство должно наконец выстроить единую энергетическую концепцию и четко вписать в нее место ОИЭ. За последние четыре года в стране произвели 1,5 ГВт электроэнергии из альтернативных источников энергии. Отнимите оттуда 400 МВт энергии «солнца» в аннексированном Крыму. И все это — за средства инвесторов, государство ни копейки не потратило. «Зеленые» тарифы компенсирует бизнесу потребитель.

—  Парламент принял в целом законопроект № 2010-д о снижении «зеленых» тарифов для солнечных электростанций. Что еще он меняет?

— Первое — предлагается уменьшить «зеленый» тариф (и внести соответствующие изменения задним числом для уже действующих проектов) на 44% для уже построенных солнечных электростанций мощностью 10 МВт и больше. Для других видов ОИЭ — тарифы неизменны. Это нужно, чтобы установить социальную справедливость относительно других участников рынка ОИЭ. Ведь теперь из 100% всех платежей по «зеленой» энергетике — приблизительно 65% средств получает «солнце», а 90% этой суммы приходится именно на станции, мощностью 10 МВт и больше. Это колоссальные деньги — миллиарды и миллиарды гривен. Вокруг этого сейчас идет много вопросов.

Второе — ликвидировать в действующем законе понятие «местная составляющая» (колебалась в пределах 30—50%, в зависимости от направления), которая существенно тормозила развитие альтернативной энергетики. Это значительно упростит приход инвестиций в «зеленую» энергетику. 

Третье — Законом определяется понятие «биомассы», что тоже будет содействовать развитию этого направления в энергетике. А перспективы здесь значительные, ведь Украина — мощное аграрное государство.

— То есть норма по снижению «зеленых тарифов» затрагивает солнечный бизнес Клюева?

— Поговаривают, что значительная часть этих проектов (солнечных электростанций. — Авт.), приблизительно 95%, принадлежит одной ФПГ. Фамилию владельца вы назвали. Но это слухи. Юридически так это или нет? Скорее всего — так.

— В действительности «зеленая» энергетика — это не только ветер, солнце, вода, но и биомасса (солома, верба энергетическая и т.п.). Почему в Украине не видят деньги под ногами?

— По оценкам специалистов, только биомасса позволит заместить 5—6 млрд м куб. газа. Как этого достичь? Рынок биомассы надо формировать, как и любой другой. А это значит — создавать правила, финансово стимулировать те же агрохолдинги реализовывать такие проекты. Ведь сегодня срок окупаемости таких объектов, несмотря на заявления НКРЭ, составляет 8—10 лет. Из-за военных, политических и экономических проблем инвесторы не стоят в очереди, чтобы вкладывать средства в украинскую «зеленую» энергетику.

Сегодня мы работаем в комитете над концепцией относительно использования биометана, разрабатываем ряд нормативных документов, чтобы ускорить использование биомассы для замещения газа. Но не все так быстро. Никуда не делась проблема дорогих импортных технологий (она еще усилилась при девальвации) и часто некачественного украинского оборудования.

— Какой из обновительных источников должен быть приоритетным в энергостратегии  Украины на ближайшие годы?

— Каждый регион должен иметь свою структуру альтернативной энергетики. Ведь у них разные климатические условия. На юге страны целесообразно развивать солнечную энергетику, в центре — солнце, биомассу и биогаз, в Закарпатье — биомассу, солнце. Надо научиться максимально эффективно использовать потенциал каждого региона. Стоит поторопиться с определением. Ведь до 2020 года Украина должна нарастить часть альтернативной энергетики до 11% в структуре общего потребления. Я уверен, что это можно сделать. Но для этого украинское законодательство должно быть европейским. В ЕС уже есть страны, которые поставили себе цель выйти на 100% альтернативной энергетики.

— Для нас, по-видимому, это пока еще недосягаемая планка.

— А почему нет? Основная проблема Украины — мы 24 года идем вперед с повернутой назад головой. В современном мире этого нельзя делать. Нужны нестандартные решения и амбициозные задачи. Украина спокойно может войти в десятку самых развитых государств по ОИЭ, но при условиях упорной работы.

За что сегодня борются лидеры мира? За интеллектуальный ресурс (даже в Украине иностранные государства вычисляют выпускников вузов и забирают к себе) и инновации. Если сохраним сегодняшние подходы, то через 5—10 лет можем потерять свой интеллектуальный и инновационный потенциал.

Поэтому я — за сильные амбиции Украины. Должна быть высокая планка, максимальная концентрация профессиональной команды, и успех придет.