Чужие среди чужих

Как говорится, большим кораблям — большое плавание... Так вот этих «кораблей» сегодня на широких полях Украины в лице больших латифундистских компаний всего несколько десятков из 18 тысяч различных агроформирований. Зато свои «фишки» они расставили почти в 20% сел и арендуют свыше 40% гектаров пашни в Украине. Как это им удалось, вытесняя или переманивая на свою сторону местных арендаторов, отдельным из которых даже передоверили свои права, уже не секрет. Крестьяне, которые сдали им в аренду землю, и, по большей части, не по собственной воле, сейчас путаются не только в названиях фирм, потому что они часто меняются, но и в фамилиях настоящих владельцев, а не их доверенных, а то и подставных лиц.

Схема таких «добровольных союзов» с пайщиками начала активно разрабатываться лет пять назад. Механизмы известны: сначала не без содействия местных чиновников доводили до банкротства хозяйство, потом дискредитировали «непослушного» руководителя сельхозпредприятия. А дальше — дело техники. Кто упирался — применяли рейдерские методы. Так что рейдерство в Украине прошло обкатку сначала на селе, на бесправных крестьянах, а потом уже распространилось на другие отрасли и сферы. Причем все проходило под прикрытием местных силовиков и при содействии районных судов, в почти полном повиновении сельских жителей. Это уже когда рейдеры добрались до больших городов и столицы, то их «деятельность» засветилась в средствах массовой информации и мы стали свидетелями захватов чужих предприятий бандитскими методами.

Конечно, таким образом «брали села» не все большие компании, но большинство из них. Но все обещали если не золотые горы, то новую богатую жизнь, не уточняя, кому и когда. Так вот, о зажиточной жизни. Возьму для примера один район — Монастырищенский на Черкасщине. Почти 70% земель уже четыре года здесь арендуют три общества с ограниченной ответственностью, за которыми стоят крупные компании не областного уровня. На их «родительском» попечении 15 сел — третья часть. Что изменилось за это время в этих селах? Практически ничего: не построено при их участии ни одного социального объекта, не увеличилось количество дорог с твердым покрытием, не выросло благосостояние крестьян, не сократился уровень безработицы, в плачевном состоянии животноводство, поскольку эта отрасль не входит в круг интересов компаний. Перестали работать перерабатывающие предприятия, а это сотни рабочих мест сельских жителей. Наоборот — около полутысячи крестьян потеряли работу. А что качается выращенной продукции, то все, что выращивается, вывозится в неизвестном направлении без согласия крестьян-владельцев земли, которое и должно их кормить. То есть какую сферу не возьми — везде частица «не». Для крестьян.

Зато сплошные «плюсы» для арендаторов. Даже указ Президента и распоряжение Кабинета Министров о повышении минимальной арендной платы с 1,5 до 3% за пользование землей (паем) для них не указ, потому что носит рекомендательный характер, поскольку государство, по выводам экспертов, не может вмешиваться в арендные отношения. А, кстати, в адрес именно этих субъектов и направлены, в первую очередь, требования Президента и Кабинета Министров, продиктованные жалобами крестьян. Однако именно представители этого бизнеса стали первыми в позу обиженных.

ФИГАРО ТУТ, ФИГАРО ТАМ

Как ни удивительно, но с юридической точки зрения большой бизнес не может считаться ни сельским, ни тем более крестьянским, поскольку чаще всего эти структуры обходятся без привлечения рабочей силы и имущества пайщиков данного населенного пункта, а земли сельской территории используют только как сырьевую базу на арендных основах. Всего 3-4 раза в год приезжают в село мобильные бригады представителей этих крупных фирм: посеять, обработать посевы и собрать урожай. Не случайно их называют «гастролерами». А почему бы не узаконить норму, согласно которой, каждый, кто берет землю в аренду, либо покупает ее, обязан создать в селе агропредприятие и соответствующее количество рабочих мест?

С другой стороны — такой бизнес невыгоден и для бюджета села. Потому что в качестве налогоплательщиков эти компании зарегистрированы в основном в больших городах, где и выплачивают их. А свои отношения с сельским советом (общиной) поддерживают на условиях добровольного спонсорства, то есть, хотят — помогут, не хотят — выдумают 100 причин. Или более-менее приведут в порядок одно село из десяти и рекламируют по всем СМИ.

Как ни удивительно, но официально и претензий к ним не предъявишь, потому что юридически они не обязаны заботиться о социальном развитии. А узаконить эти отношения не спешат. Почему бы, например, не предоставить юридические права на обязательное, а не добровольное заключение соответствующих правовых соглашений между компанией (арендатором) и сельским советом? То есть между коммерческой структурой и государственной? Ведь крестьяне-арендодатели являются членами сельской общины, жителями села, и их паи, с которых арендатор имеет определенную материальную выгоду, должны работать на социальное развитие села. На содержание тех объектов, которыми пользуются крестьяне: школы, больницы, и т.д. Других ресурсов, кроме земли, нет. Причем, эта помощь может быть не только в виде прямых финансовых вложений. Главное, чтобы эти отношения были узаконены и прозрачны для общины.

ПРИБЫЛЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ

Серьезные претензии именно к этому «гастрольному» бизнесу предъявляют агрономические и экологические службы. Первые — за пренебрежение системой землепользования, в частности, севосменами, разрушением структуры грунтов, их истощением, вторые — за избыточную техногенную и химическую нагрузку на окружающую среду. Ведь известно, что у этих больших компаний цель одна — прибыль любой ценой. Поэтому они не обременяют себя набором различных культур, а специализируются только на тех, которые требуют меньше затрат и имеют спрос на внешнем рынке: зерно колосовых и кукурузы, семена подсолнуха и рапса. Другие подотрасли растениеводства их не интересуют. В погоне за высокими урожаями применяется избыточное количество химических препаратов. Более того, все чаще для обработки посевов используется собственная сельскохозяйственная авиация. И при этом не всегда придерживаются правил экологической безопасности, которой наносится вред как крестьянским хозяйствам, так и окружающей среде. Один из таких случаев произошел этим летом, в частности, в упомянутом уже Монастырищенском районе. Здесь авиаторы так увлеклись работой, что и не заметили людей, которые работали на полях малого фермерского хозяйства.

И еще один важный нюанс. Именно большой бизнес наиболее заинтересован в как можно скорейшем снятии моратория на покупку-продажу земли. Имея крупный капитал и свои банки, они готовы оптом скупить не только арендованную ими землю, но и остаток. Им нужна только земля, без села и людей. Причем именно сейчас, на нынешних условиях несовершенной законодательной базы, укреплению которой противодействуют всеми средствами и способами. Но зато в любой момент готовы не только изменить под себя Земельный кодекс, но и даже Конституцию, чтобы только расширить свои земельные владения. Такая философия нынешних аграрных латифундистов. Поэтому неслучайно приходилось слышать, что при таком подходе, с такими аппетитами, этот вахтенный бизнес никогда не станет своим среди своих. «Он чужой селянам по духу, — признался один сельский председатель. — Эти юноши, как Фигаро: то тут, то там. Для них главное — сегодняшняя выгода, а село хочет иметь будущее. Село должно молодеть, а не стареть. А это могут сделать только свои, местные, а не приезжие. Когда-то даже помещик жил в селе, а не в столице. Люди уже начинают это понимать».

Кстати, местных, в частности, районных чиновников устраивает такая расстановка бизнесовых структур на селе. Потому что для чего, например, морочить голову с десятками различных малых и мелких хозяйств, если проще и выгоднее для себя иметь дело с одной или двумя-тремя большими компаниями...