Газ цвета политики

На заседании правительства в минувший понедельник председатель НАК «Нефтегаз Украины» Игорь Бакай и министр внешних экономических связей Андрей Гончарук получили по выговору. На вновь назначенного замминистра энергетики Владислава Тарашевского (бывшего председателя Госнефтегазпрома), по словам премьера Валерия Пустовойтенко, подано представление об освобождении с поста. Кроме налоговых дел, речь шла, очевидно, и о газовых расчетах с Туркменистаном.

Первый вице-премьер-министр Владимир Куратченко подверг острой критике НАК «Нефтегаз Украины» за работу «в сфере расчетов за поставленный Туркменистаном природный газ». По словам В. Куратченко, изложенным агентством Интерфакс-Украина, «вопрос из чисто экономического приобретает политическую окраску».

Между тем такая окраска у этого вопроса присутствовала изначально, поскольку Украина всегда рассматривала туркменский газ в качестве альтернативы российскому и как средство ценового давления на российский «Газпром», но при этом почти никогда не выполняла своих обязательств перед партнером. Так было во времена «Республики», так есть и сегодня, когда «Нефтегаз Украины» возглавляет бывший глава «Республики» Игорь Бакай.

Именно соблазн получить «дешевый» среднеазиатский газ заставил Президента Леонида Кучму забыть обиды (в 1997 году Туркменистан из-за долгов в очередной раз прекратил поставку газа в Украину) и отправиться на поклон к Сапармураду Ниязову. В декабре 1998 года была достигнута договоренность о поставке в 1999 году в Украину 20 млрд. куб. метров топлива, а через пять дней в Москве — о транзите по территории России. И тут же развеялся миф о дешевизне туркменского газа: если на границе с Узбекистаном он стоил $36 за 1000 куб. метров, то на границе Украины уже $72. На практике это означало, что почти половина газа попросту не дойдет до Украины.

Глава РАО «Газпром» Рэм Вяхирев в те дни писал в Думу РФ, что «уступка части украинского рынка не принесет России и РАО «Газпром» реальных убытков». Еще бы! Российский «Газпром» намеревался получить от Украины за этот транзит $300 млн. Из них 40% в виде газа и 60% живыми деньгами. Правда, посол Украины в Туркменистане Вадим Чупрун еще в то время сомневался в способности Украины обеспечить валютное покрытие. По его словам, к началу 1999 года общий долг Украины Туркменистану составлял $457,5 млн., а по реструктуризированной задолженности Туркменистан в 1999 году должен получить от Украины $173 млн. Тем не менее в декабре 1998 г. отношения двух стран, из-за украинских долгов перманентно находившиеся на грани разрыва, поднялись до уровня стратегического партнерства. Соответствующую программу предполагалось подписать в Киеве в марте 1999 года.

Однако в этом самом марте правительство Украины наконец осознало, что не в состоянии платить по туркменским газовым счетам. Премьер-министр Валерий Пустовойтенко тут же заявил, что из-за этого с 1 апреля Украина прекращает брать туркменский газ. Но, как сообщали источники в «Нефтегазе», задвижку перекрывают не на нашей стороне.

Но, диво дивное, оказывается, в «Нефтегазе Украины» весьма приблизительно знают о своих долгах. Так, по сообщению агентства Интерфакс-Украина, за первый квартал из Туркменистана поставлено 6 млрд. куб. метров газа, а задолженность за него, по словам И. Бакая, составляла на средину апреля $240 млн. Примерно в то же время, 21 апреля, С. Ниязов (по сообщению московского Интерфакса) определил долг Украины в $223 млн., из них в валюте — $112 млн. Но уже 4 мая на совещании у первого вице-премьер-министра В. Куратченко выясняется, что на эту дату было поставлено лишь 4,2 млрд. куб. метров, но на сумму $308 млн. (УНИАН), в том числе живой валютой следовало оплатить $99,1 млн. (из которых $11,5 млн. уже оплачено). Товарные поставки, по словам В. Куратченко, не начинались.

Реакция туркменской стороны неоднозначна. По сообщению «Українських новин», она не соглашается прекращать поставки. Ведь договор-то действует. В плане на май, как сообщил источник в компании «Итера Украина», туркменский газ еще фигурирует.

Реакция Киева вполне предсказуема. Минэкономики, по словам осведомленного источника, утверждает, что туркменский газ Украине не по карману, а следовательно не нужен. Премьер это мнение игнорирует. А «Нефтегаз» заявляет, что с осени туркменским газом будут заниматься коммерческие структуры. Минэкономики глотает обиду и молча подсчитывает, на сколько возрастет госдолг.

Тем временем президент Туркменистана придал вопросу об очередных газовых долгах Украины политическую окраску и перенес, как сказали в украинском МИДе, свой визит в Киев. В переводе с дипломатического языка на житейский это звучит как заявление о разводе. О каком стратегическом партнерстве со страной, имеющей в мире имидж злостного должника, может идти речь?

КОММЕНТАРИЙ

Решение Украины отказаться от поставок туркменского газа вызывает недоумение: стоило ли с апреля 1997 года «воевать» за право его получать, чтобы теперь, когда самое время для пополнения запасов в подземных газохранилищах, прекращать поставки. Причем, якобы, добровольно. В общем-то, даже ссылки на растущие задолженности как-то не особенно впечатляют. Ведь государство на n-ом году реформ так и не позаботилось о создании системы финансовой ответственности за подписанные контракты.

Нам могут возразить, что 15 апреля 1999 года Кабмин принял постановление «Об обеспечении соблюдения дисциплины газопоставок и улучшения расчетов за использованный природный газ», целью которого декларируется «стабилизация финансового состояния предприятий нефтегазового комплекса». Действительно, игнорировать такое постановление и его влияние на украинско-туркменские газовые отношения нельзя. Однако, маловероятно, что упомянутое постановление как-то связано с механизмом сокращения газовых долгов. Скорее речь идет о другом.

Все опрошенные «Днем» эксперты обращают внимание на то, что основной мотив постановления — в монополизации газового рынка под «крышей» НАК «Нефтегаз Украины». В частности, постановление предписывает промышленным потребителям покупать газ только у непосредственных импортеров газа. За исключением дилерской сети НАК «Нефтегаз Украины». Этой компании дано право продавать газ, что называется, по своему усмотрению: и через дочерние компании, и через дилеров.

Почему же, получив значительные преференции, НАК отказывается от дополнительного газа? Вероятно, «Нефтегазу» для собственных коммерческих операций туркменский газ в самом деле слишком дорог. А может быть, НАК или его правительственных покровителей вдруг перестали устраивать какие-то контрактные условия. Сказать что-то более конкретное (то есть экономически обоснованное) о смысле антитуркменской акции достаточно сложно, поскольку нет ответа на ключевой вопрос, определяющий реалии газового рынка: какова реальная цена газа (в том числе и «бесплатного»), продаваемого в Украине? А это есть самая большая тайна украинского официоза!

Ирина КЛИМЕНКО, «День»