Ничего «личного»

Падение курса доллара к основным валютам длится уже несколько месяцев. Не достигнутой целью саммита Большой семерки, проходившего 7 — 8 февраля во Флориде, была стабилизация ситуации и смена тенденции к ослаблению доллара на противоположную. Валютные рынки отреагировали на саммит повышением курса доллара на два-три цента на два-три дня, и затем падение доллара продолжилось. 18 февраля курс европейской валюты к американской побил абсолютный рекорд, превысив 1,29 долл./евро. А вот реакция главных участников валютной игры на весь этот ряд событий должна бы удивлять: США довольны, а европейцы паникуют. Хотя еще недавно все было наоборот. ЕС радовался любому укреплению своей валюты, а Штаты прилагали все усилия, чтобы росту курса евро помешать.

Конечно, реакция и ЕС, и США объясняется интересами их экспортеров, чья продукция становится, соответственно, менее или более конкурентоспособной по цене на внешних рынках. Однако эта аргументация является лишь частью правды, причем не самой главной ее частью. Конкурентная борьба идет не за внешние рынки, а за валютное доминирование в мире.

С 1999 по начало 2003 г. Америка уделяла самое пристальное внимание противодействию усилению позиций новой валюты единой Европы в мире и была готова платить за это практически любую цену. Ради ослабления евро в этот период Штаты неоднократно прибегали и к некорректным мерам. Так, если экономической целью военной кампании против Афганистана было разогревание американской экономики за счет роста военных заказов и, во вторую очередь, сдерживание экономики европейской, то тот факт, что главным экономическим мотивом проводимых силами НАТО бомбардировок Косово весной 1999 г. был удар по недавно появившемуся евро и европейской экономике в целом, сегодня не оспаривает никто. За время военной операции в Косово курс евро к доллару упал более чем на 10%.

Изменившаяся в результате иракской войны геополитическая ситуация в среднесрочной перспективе закрыла два принципиальных для Америки вопроса: «евродолларов» и «нефтедолларов». Проблема «нефтедолларов» для США заключается в недопущении перехода экспортирующих нефть стран на расчеты за нефть в евро вместо долларов. Под «евродолларами» же принято понимать доллары, размещенные за пределами США. Здесь США преследовали цель сохранения за долларом роли основного компонента золотовалютных резервов любой страны мира, в чем и преуспели. На доллар приходится в среднем около 70% резервов центральных банков мира.

Эффективное решение тактических евро- и нефтедолларовых проблем США является для них залогом успеха фундаментальной задачи — сохранения за долларом того особого «привилегированного статуса», которым не обладает ни одна другая валюта в мире. Этот статус ведет свою историю еще с 40-60-х годов прошлого столетия.

В 60-х годах, в процессе краха Бреттон-Вудской валютной системы, началась практика превращения долларов в евродоллары. Соединенные Штаты платили за импортируемые товары долларами, которые покидали США и не возвращались обратно, поскольку продолжали свое обращение на еврорынке. Таким образом, США получали товары из других стран в обмен на свои зеленые купюры, т.е. практически бесплатно. В те годы актуальными задачами американцев стали одновременное размещение долларов на международном рынке в обмен на импортную продукцию (т.е. постоянное получение бессрочного и безвозвратного товарного кредита) и во-вторых — недопущение возвращения долларов на родину, что означало бы необходимость возврата кредита (поскольку любая валюта по определению является долговым обязательством выпустившего ее государства). Сегодня Вашингтон не хочет допустить перехода международных расчетов на другую основную валюту и утратить сопутствующие выгоды. Поэтому вплоть до недавнего времени внешнеэкономический инструментарий США был направлен на позиционирование доллара как однозначно сильной валюты. Сейчас же американцы, осознав, что в среднесрочной перспективе проблема борьбы за мировое финансовое господство между долларом и евро уже не стоит, стали играть на опережающее понижение.

Казалось бы, решение проблемы излишнего усиления позиций евро лежит на поверхности. Европейский центральный банк может провести на валютном рынке интервенцию, продать евро и сбить таким образом его курс. Это предложение неоднократно звучало на встрече Большой семерки. Но европейцы прислушиваются к нему с крайней неохотой. Причина тому — различные принципы и задачи, лежащие в основе валютной политики Европы и Штатов.

ФРС США нацелена на эмиссию ничем не обеспеченных денег. Хотя «ничем не обеспеченные» — понятие относительное, означающее лишь необеспеченность товарной массой. Доллары обеспечены доверием к долларам («доллар — и в Африке доллар»), жесткой внешней политикой США, тем, что крах доллара будет означать кризис всей мировой экономики.

Европейцы же с самого начала создания валютного союза определили, что будущая единая европейская валюта установит повышенную валютную стабильность, станет центральным элементом стратегии роста, создаст условия для более глубокой интеграции в рамках ЕС.

При полном переходе на евро с начала 2002 г. эмиссия евро была ограничена потребностями реального сектора европейской экономики, экспортеров и импортеров. Не приветствуется использование европейской валюты для спекуляций на финансовых рынках. Поэтому и спрос на евро для использования в виртуальном секторе сравнительно низок. Такая жесткая политика проводится Европейским центральным банком по двум причинам. Во-первых, несколько лет назад в стабильности и надежности будущего евро многие сомневались. Поэтому новую валюту ни в коем случае нельзя было дискредитировать, подорвать к ней доверие. Во- вторых, спекулятивные капиталы всегда угрожающе нависают над экономикой и в случае каких-либо серьезных проблем на финансовых рынках могут привести к глубокому кризису реальной экономики. Европейцы этот дамоклов меч создавать не желают, потому к предложениям новых эмиссий подходят очень взвешенно.

Есть и другая причина нежелания бороться с ростом курса евро эмиссионными методами. Дополнительная евроэмиссия может не привести к девальвационному эффекту в среднесрочной перспективе. Она способна курс евро ненадолго «сбить», но затем все вернется на круги своя. ЕС опасается повторения японского опыта. В конце 90-х годов на фоне медленно растущей экономики и низких (иногда нулевых) процентных ставок Япония испытывала дефляцию, дополнительно замедлившую экономический рост и ухудшившую экспортные позиции. Увеличение денежной массы в обороте не приводило к инфляции, так как экономика была насыщена деньгами и спрос на дополнительную денежную массу отсутствовал. Не было и инфляционных ожиданий. Как следствие, ожидаемой девальвации японской иены не происходило. Сложившаяся в Европе ситуация аналогична японской.

Можно предположить, что девальвация доллара на самом деле началась не в сентябре 2003 г., а сразу после азиатского финансового кризиса, т.е. с 1998 г. Но Соединенные Штаты постоянно оказывали на евро девальвационное давление. Евро падало одновременно с долларом, и потому их паритет сохранялся. Но в прошлом году внутренние и внешнеполитические девальвирующие евро факторы исчерпались, и курс доллара стал снижаться в одиночку. Единственно верным ходом США стало форсирование этого снижения. Цель — ухудшить конкурентные позиции европейских экспортеров на американском рынке и таким образом компенсировать возможные геополитические последствия стабилизации евро.