О трех приоритетных задачах для министра экономики

Почти два месяца торговый представитель Украины Валерий Пятницкий исполнял обязанности министра экономического развития и торговли Украины. В это время, как он сам отметил в разговоре с «Днем», ему было не до интервью и эфиров. Поэтому разговор с «Днем» в определенной степени «эксклюзив». «Дню» удалось пообщаться с пока еще заместителем министра в кулуарах презентационного мероприятия информационной кампании «Сильнее вместе!» «EUROбізнес. Выход на рынок ЕС». Поговорили и о новом министре, и о проблемах украинской промышленности.

— Вы уже встретились с новым министром? Какие впечатления? Вы были знакомы раньше?

— Да. Но встреча была очень короткой. Понятно, он сейчас «нарасхват». Ему нужно еще осознать, где он находится.

— Вам уже известно, сохраните ли свою должность после смены правительства?

— Я не могу давать таких гарантий. Должность заместителя министра с недавних пор стала политической. Но я не принадлежу ни к одной из политических партий.

— Тем не менее, вам поручили выполнять обязанности министра, после того как Павел Шеремета подал в отставку. Что за эти два месяца Министерство успело сделать под вашим руководством? Рекомендации по бюджету на 2015 год уже готовы?

— Все необходимое мы уже сделали. Мы же работали не в вакууме. Все соответствующие разговоры с Министерством финансов и лично с паном Шлапаком состоялись. Были достаточно плодотворные дискуссии с Международным валютным фондом.

То есть все, что зависит от министерства, мне кажется, мы уже сделали.

— Расскажите, какой показатель ВВП и инфляции Министерство прогнозирует на следующий год: максимально и минимально?

— Я не хочу. Есть новый министр, и это его дело.

Но повторюсь, мы свое отработали. Если ставится задание до 15 декабря вынести в парламент проект бюджета, а ничего нет, то чуда не случится, если Минэкономики и другие профильные министерства не сделают соответствующую работу...

— То есть вы до 15 декабря еще должны провести вводной инструктаж для нового министра?

— Министерство экономики — это машина. Если ее резко остановить на полном ходу, поломается «коробка передач». Поэтому никаких резких изменений в работе Министерства нет. Оно и дальше продолжает работать. За эти два месяца мы не бегали на эфиры и не давали интервью, а выполняли свою работу. Мне кажется, что Министерство экономического развития сегодня в абсолютно нормальном состоянии, оно способно выполнять те задания, которые перед ним поставил премьер...

Вопросы безопасности мы решаем все время. Это для нас — приоритет. Но также подготовка бюджета и работа с международными финансовыми институтами, чтобы заложить основы для стабилизации экономической ситуации и перехода на режим развития и восстановления. Без конца в режиме падения мы не можем существовать.

— Отрасли, с восстановлением которых будут наибольшие проблемы, по вашим прогнозам?

— На мой взгляд, Украина, с точки зрения реорганизации экономики, сегодня переживает уникальную ситуацию. Мы всегда были чрезвычайно зависимыми от отраслей, которые генерировали сырье, причем в разном формате — от руды до семян подсолнуха. Предприятия этих отраслей работали в дотационном режиме и очень часто на старых технологиях. И сегодня многие из них на востоке Украины разрушены. Я не говорю, что это уникальный шанс для Украины — начать жизнь с начала, но говорю, что это — шанс перейти к другому способу развития, особенно в промышленности. И мы уже постепенно это делаем. Из-за дорогого газа мы в отрасли использования энергоресурсов достигли того, чего не могли сделать много лет: стали экономными в использовании ресурсов.

В настоящий момент мы проводим активную работу по привлечению европейских инвесторов. Очень трудно привести сюда бизнес. Когда страна в войне и ситуацию сложно спрогнозировать, инвестор десять раз подумает, прежде чем решиться на какое-то капиталовложение... Но опять же, он понимает, что это его шанс «сорвать джекпот»: вложить сейчас в Украину, которая в будущем станет очень успешным государством.

Отмечу, что у нас хорошая ситуация с сельским хозяйством. Вспоминаю, какой шквал критики раздавался в нашу сторону, относительно текста соглашения о зоне свободной торговли с ЕС в части АПК. Мол, не о том договорились, не так выписали, село погибнет. И вот буквально за пять лет мы увеличили производительность аграрного производства вдвое, экспорт втрое. 30% того, что мы экспортируем сегодня, это все еще продукция черной металлургии, но уже почти 30% обеспечивает АПК. А в 2008 году АПК давало до 10% экспорта. То есть мы видим, как изменяется структура украинского экспорта...

— То, что падает доля промышленных товаров в структуре, это неутешительная тенденция. Мировой опыт показывает, что аграрные страны — это преимущественно бедные стране.

— Если мы будем аграрной страной, которая продает сырье, да — это путь к бедности. Но если мы будем углублять степень переработки, тогда нет. И тенденция к углублению переработки у нас есть. Ресурс, особенно то, что касается продуктов питания, становится дефицитным. Поэтому придется думать, как ими распорядиться более эффективно. Аграрный сектор становится своеобразным заменителем для энергетических ресурсов...

Но, конечно, от нас зависит то, как мы воспользуемся своим аграрным потенциалом. И для этого нам нужно в конце концов дать ответ на те старые вопросы и проблемы, которые зависли. Вот сегодня опять затрагивается вопрос продажи сельскохозяйственных земель. Первый вопрос, адресованный новому министру АПК, был именно о его отношении к рынку земли в Украине. И он не смог четко ответить на него.

Взгляды на этот вопрос разные. И все они имеют право на жизнь. Власть может не захотеть резать курицу, которая несет золотые яйца. Агросектор сегодня для Украины несет золотые яйца. И мораторий на продажу сельскохозяйственных земель — это определенный элемент стабильности на рынке АПК. Возможно, в настоящий момент не лучшее время его нарушать. Мы и так сегодня в состоянии войны. Может, все же не стоит заигрывать с общественным мнением, чтобы село не взялось за вилы.

— Вы проводили расчеты, как быстро Украина может компенсировать потерю российского рынка и за счет чего? Можем ли мы покрыть потери только рынками ЕС?

— Не нужно рассчитывать на то, что европейский рынок станет абсолютным заменителем российского рынка. Этого не будет. Структура нашей торговли на этих рынках была всегда разной. В свое время мы провели такое исследование: взяли 20 товаров, которыми мы больше всего торгуем на российском рынке, и 20 — на европейском, и сравнили их. Всего лишь по трем группам было пересечение. Те, кто торговал с Россией, уже ищут товары, которые могли бы быть интересны для европейского рынка. Конечно, шахтное оборудование, даже самое лучшее, не интересует ЕС, наш уголь — тоже...

— Оно нам самим сегодня «интересно». Но также есть товары, которые, безусловно, будут интересны ЕС, при условии, если мы их будем перерабатывать в Украине. Скажем, тот же диоксин титана, например.

— Конечно. Можно пойти еще дальше и создавать уже здесь готовый продукт. Для этого, например, можем обратиться к практике коопераций. Но не по такому образцу, по которому она была у нас реализована со странами СНГ. Мы работали «по старинке», как учил Советский Союз, пришло время осваивать правила современного мира.