Особенности национального банкротства

— Какие виды предприятий сегодня наиболее уязвимы для доведения до банкротства?

— Труднее всего устоять в таких условиях мелким частным предприятиям, и как ни странно, государственным полностью или с долей госсобственности.

— Процедура банкротства регулируется Законом «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом». Достаточно ли этого акта для того, чтобы при любых условиях сохранить предприятие и его рабочие места?

— В законе, естественно, есть определенные недостатки, которые мешают воплощать в жизнь замысел законодателя, о котором идет речь в вашем вопросе. Но это недостатки не только данного документа, а всей законодательной системы. Конечно, никакой закон не может стопроцентно расписать каждую ситуацию — это будет уже не нормативный акт, а метод регулирования. Большинство действующих законов не дают четкой регламентации особенностей регулирования каких-либо общественных отношений. И эти недописанные, недосказанные места, все эти умолчания, допущенные то ли по небрежности, то ли умышенно, очень дают о себе знать в правоприменительной практике. Когда читаешь Закон «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» — особенные недостатки в глаза не бросаются, но когда начинаешь использовать его нормы, сразу видишь пробелы — они там, где адвокату не хватает правового поля.

— С какими проблемами вам приходится сталкиваться на практике?

— Скажем, в деле о банкротстве Городенковского сахарного завода. Там было 25% государства. Но оно ни до того, через своих представителей, не участвовало в управлении, ни потом не предложило ничего, что могло бы вывести предприятие из кризиса. Я общалась с представителями органов власти и управления, но слышала только декларативные заявление типа «нужно найти деньги и погасить задолженность». Нужно, но где? Я ни разу не встречала на практике активного и действенного участия представителей государства в этом процессе — ни на подготовительной стадии, ни в процессе рассмотрения дела о банкротстве.

— В итоге предприятие обанкротилось?

— Нет, была проведена процедура санации, но, к сожалению, частным капиталом. Государство, как правило, не санирует предприятия. А раз не санирует, то теряет свою долю собственности и, что называется «сдает позиции». Городенковский завод пережил процедуру санации. Когда предприятие обанкротилось, завод стал, и чтобы возобновить его работу необходимо было заново включать теплоносители, нужны были запасы газа и воды — на это понадобилось больше миллиона гривен. И вот очередной сезон завод отработал неплохо, рассчитался со всеми партнерами — от абсолютного нуля перешел к положительным показателям. Сегодня на предприятии нет социальной напряженности, люди продолжают работать, рабочие места за ними сохранились. Завод быстро переработал сырье, рассчитался за него. Но понятно, что материальные расходы на восстановление производства были существенными.

— Теперь все это выглядит благостно: пришел добрый дядя и навел порядок...

— Самая большая проблема — это невозможность стопроцентного погашения долгов. Когда перед предприятием вырисовывается явная перспектива банкротства, долги уже настолько велики, что практически нереально найти необходимую сумму или санатора, который мог бы ее полностью погасить. Часто рыночная стоимость предприятия не соответствует массе задолженности, и, соответственно, деньги на воздух никто выбрасывать не может. Для меня, как адвоката, самый тяжелый момент наступает именно тогда, когда я понимаю: стопроцентного погашения задолженности не будет. Очень мало в этом отношении помогает и Государственная исполнительная служба. Исполнители обязаны в кратчайшие сроки сообщить предприятию о том, что началось рассмотрение процесса о банкротстве. Но в большинстве случаев исполнительная служба игнорирует это требование закона, и когда предприятие обращается за помощью к адвокату, то оказывается, что реестр кредиторов утвержден, и прошли все сроки подачи требований. Кредиторам в таком случае не помогает никто — ни исполнительная служба, ни органы государственной власти, и они оказываются «за бортом». И государство никогда не берет на себя доли ответственности, хотя в законе четко прописано, что за долги отвечает собственник. По моему мнению, государство тоже должно в этом участвовать, раз уж оно имеет долю собственности. Никто не следит за тем, как из года в год накапливаются убытки. И даже такой важный вопрос — почему государство не получает свою долю прибыли, само государство, похоже, не интересует.

— Что вы можете посоветовать предприятиям, которые находятся на грани банкротства? Как они могут облегчить свою дальнейшую участь?

— Главное — не доводить объем долгов до уровня, когда их невозможно погасить. Когда еще нет снежной лавины и обвала долгов, тогда легче найти и инвесторов и санаторов. Но почему никто не думает о тех людях, которые отдали предприятию свои деньги и свой труд? Ведь долги предприятия не накапливаются за один день. Банкротство страшно не только тем, что меняется форма собственности предприятия. Когда оно полностью ликвидируется, то хуже всего то, что при этом теряются рабочие места, а это — человеческие судьбы.