Почему украинцы теряют иммунитет от монополии

Роль кооперативов в цивилизованном развитии сельских территорий и самого аграрного сектора экономики стран мира, включая достижения Царской России в прошлом, неопровержима, о чем напоминают нам авторы статьи (День № 212, 20 ноября 2013 г.). Кооперативы в мире выполняют роль буфера — с развитием монополий бедные слои населения могли им противостоять в своей сельскохозяйственной деятельности только при условии, что они будут объединены в кооперативные структуры. И так как в основном добавленная стоимость создается на следующих стадиях интеграции — переработка, фасовка, хранение, транспортировка и торговля, поэтому участие фермеров в кооперативах, которые их охватили, обеспечивает им стабильно высокие доходы и экономическое развитие. Государства способствуют развитию именно фермерских кооперативов, включая бюджетную помощь, в результате чего они являются конкурентными в рыночной среде, где возникают мощные предприятия с частным капиталом.

Почему у нас отсутствуют кооперативы? А те, которые функционируют, созданы иностранными донорами в основном для организации сбора молока от населения и являются чрезвычайно маленькими — ни один из них не заготовляет более 2 т молока в сутки. Почему была ликвидирована Государственная целевая экономическая программа поддержки развития сельскохозяйственных обслуживающих кооперативов на период до 2015 года, принятая в 2009 г.? Ответ будет неоднозначный. Во-первых, составные элементы аграрной политики внедрены в Украине в виде постановлений правительства, тогда как в развитых странах — законами. А, как известно, постановления со сменой власти безболезненно отменяются или же игнорируются, и Украина с новой парадигмой и с новым вектором развития опять с нуля начала этап своего кооперативного забвения.

Но не только это главное. Сама история реформирования экономики методом проб и ошибок внесла свои коррективы. С началом реформирования Украина начала быстрое распределение земель на доли (паи) размером 0,5-5 гектаров с последующими несколькими его ускорениями, предусмотренными указами Президента. Как известно, развитие кооперативов, как и развитие любых социально-экономических процессов, в мире проходило эволюционно. При условии ускорения о кооперативах совсем забыли и вспомнили, когда уже было поздно в существующей рыночной среде.

А среда была неблагоприятной не только к 7 млн владельцев земельных паев, но и к крупнотоварным сельскохозяйственным предприятиям, которые каким-то образом уцелели после всеобъемлющего очередного для Украины социально-экономического эксперимента. С распадом СССР мы не только стали независимы, но и остались с экономикой, которая до этого была целостной в другом хозяйственном пространстве. Упадок промышленности и других отраслей сопровождался безработицей и соответственно — безденежьем населения. Со дня обретения независимости перед сельским хозяйством стояла проблема не потерять существующие рынки сбыта и по возможности — их расширять. Но в условиях безработицы емкость внутреннего продовольственного рынка резко сократилась. Одновременно эйфория относительно независимости от бывших республик закончилась еще и потерей российских рынков сбыта.

Возникает вопрос: как будет развиваться сельское хозяйство, если спрос на сельскохозяйственную продукцию сократился до трех-пяти раз? Ответом является даже ликвидация значительной доли крупнотоварных сельскохозяйственных предприятий. Осталась только та часть крупных хозяйств, которые могли обеспечить суженный в стране спрос на продукты питания. Сюда можно отнести те предприятия, во главе которых стояли талантливые руководители, и те с руководителями, которые пребывали в «близких» отношениях с чиновниками разных рангов. Могли ли в период сплошного уничтожения сельского хозяйства возникнуть более мелкие (и, к сожалению, без кооперативов практически не эффективные) хозяйства, которые где-то возьмут средства и создадут без помощи государства кооперативы по использованию техники и сбыту продукции? Ответ тоже не оптимистичный. Не будем напоминать, что многие крупные предприятия в состоянии убыточности не теряли надежду стать со временем эффективными, что в целом еще больше обостряло проблемы реализации не востребованного «базарным» рынком избытка сельскохозяйственной продукции.

При этом уничтожение отдельных отраслей (например, молочного скотоводства, где поголовье животных сократилось не меньше, чем в десять раз) создало ситуацию дефицита, скажем, молочных продуктов, мяса и тому подобное. В этой ситуации еще могли возникнуть кооперативы, но отсутствие законов, которые бы цивилизованно регулировали аграрные вопросы, и безразличие (а скорее — дефицит бюджета) государства похоронили последние надежды на развитие кооперативов. И еще одно обстоятельство, которое окончательно уничтожило надежды на какую-либо организацию селянских предприятий со своими земельными паями, — появление на аграрном небосклоне бизнес-структур по другим сферам деятельности. И тут напомним, что теоретики-разработчики цели реформирования — сделать счастливыми всех селян с земельными паями — забыли, что достижение этого будущего нуждается в разработке множества исследовательских сценариев, их сравнений и оценки, вариантов согласования интересов участников рынка, разработке новых законов в дополнение к существующим (или их изменении) и системе контроля за всеми процессами и тому подобное. При условии, что ничего не было сделано относительно управления, планирования, анализа и контроля развития принятого сценария организации селянских хозяйств вместе с кооперативами, кроме воспевания крылатого «чувства владельца», то бизнес-структуры спокойно заняли рукотворную нишу в экономике — аграрный сектор. При техническом прогрессе и специализации только на выращивании экстенсивных сельскохозяйственных культур практически без затрат труда как грибы возникали огромные и невиданные в этом веке латифундии. И сколько бы раз ООН не объявляла Международный год кооперативов и сколько с высоких трибун не говорилось бы о создании и поддержке кооперативов — они не будут функционировать в Украине, если не будут выполняться принятые законы и не будут приниматься те, которые решат перспективы относительно развития сотни латифундий (и их безудержного поглощения относительно меньших хозяйств) и развития миллионов сельских хозяйств вместе с кооперативами.

И напоследок напомним, что теорию кооперативного движения А.В. Чаянова, его методику относительно определения оптимальных размеров индивидуальных фермерских хозяйств усовершенствовал коллектив научных работников того времени — Лященко П.И., Дитяткин Ф.Т., Серебряков О.Э. и Петров И.Ф. Они впервые в Советском Союзе (в 1929 г.) разработали методику определения размеров группового оптимума некоторой совокупности отдельных сельских хозяйств (проектирование поселкового расселения). По их методике решаются не только вопросы наиболее дешевого производства сельскохозяйственных продуктов, их последующей переработки и сбыта, но и большой круг вопросов обслуживания населения поселков в социально-культурном отношении, а также целый ряд моментов, определяющих перспективы социально-экономической реконструкции хозяйства (кооперирование, индустриализация и тому подобное). В итоге на основе рассмотрения землеустройства каждого поселка с трех точек зрения: 1) как земельно-хозяйственная единица; 2) как элемент школьного гнезда и 3) как элемент гнезда индустриально-кооперативного, с перспективами на последующее обобществление был определен ряд важных параметров сельских территорий: оптимальных размеров земельных отводов (поселковые отводы), их рационального расположения и комбинирования в кооперативные структуры, проектов строительства школ, перерабатывающих предприятий и тому подобное. К сожалению, методика этих авторов была запрещена для использования в те далекие времена. И еще большее сожаление, что с ней не были знакомы авторы ускорения современной аграрной реформы. Такое бывает в недоразвитых обществах, когда отсутствует какая-либо ответственность за какие-либо советы, даже если они причинили стране неисправимый вред. И вместо расселения и развития сел наподобие европейского с развитием социально-экономической инфраструктуры мы оказались в заколдованном кругу: «маємо те, що маємо» (социальную пустыню).