Претензии или признание?

Вице-премьер-министр не скрывает, что является человеком Владимира Гройсмана. Более того, гордится, что в свое время, уже будучи директором коммунального предприятия, имел возможность многому научиться у тогда еще юного нынешнего главы правительства, а на тот момент депутата горсовета, с которым часто «пересекался» в депутатских комиссиях. Помнит, например, как впервые в стране в Виннице взялись реформировать общественный транспорт, почти половина которого на то время уже доживала свой век под забором.

«Мы понимали, если ничего не делать, то скоро, — говорит Кистион, — условия и цену перевозок в городе будет диктовать не избранная народом власть, а не понятно кто». Отмечает и другой жизненно важный для областного центра проект, инициированный и осуществленный командой молодого мэра: реконструкцию водоснабжения, которое до того обеспечивало город водой только по графику. С 2008 года жители Винницы, в отличие от многих других наших городов, получают воду круглосуточно, подчеркивает Кистион. Он считает себя производственником и с завистью говорит о том, что Гройсмана, наверное, еще мама научила искусству переговоров и компромиссов. «Это качество я примеряю и на себя и вижу, что такое мне не всегда удается и что над этим следует работать», — ставит себе задание вице-премьер, и мы переходим от ознакомительного разговора к вопросам и ответам.

— Помогает ли опыт реформирования инфраструктуры, приобретенный в Виннице, вице-премьеру и главе Логистического комитета?

— Безусловно. Я сегодня уже рассказывал о прогрессе, достигнутом Логистическим комитетом в ходе подготовки проекта постановления Кабмина о порядке и условиях заключения соглашений, по которым будет осуществляться компенсация субъектам ведения хозяйства инвестиций в портовую инфраструктуру. Вместе с бизнесом мы обсудили механизмы легализации портовых объектов, которые не были в свое время по различным причинам зарегистрированы. Поэтому после имплементации настоящего документа не будет возникать противоречий и злоупотреблений. Кроме того, комитет рассмотрел вопрос либерализации регуляции тарифов железнодорожных перевозок международного сообщения. По итогам этой работы правительство, в содружестве с бизнесом и экспертной средой, будет предлагать четкий и прозрачный механизм привлечения инвестиций в развитие логистических систем Украины.

— Говорят, что в «Укрзализнице» в последнее время растет социальное напряжение и дело может дойти до забастовки. Справится ли с этим Балчун?

— Только ленивый сегодня не критикует украинскую железную дорогу. Есть ли за что? Но, по-видимому, есть, и я в этом убежден. Но там есть и другая сторона медали. Cкажите мне, можно ли только за один год развалить, убить мощнейшую государственную компанию? Думаю, что это очень сложно сделать, если бы ее еще и до того десятки лет шаг за шагом не убивали. Я назвал только одну цифру. За 2015 год «Укрзализница» получила 15 миллиардов гривен убытков. 2014-й, 2015-й и кусочек 2016-го. Сколько вагонов за это время покупалось, капитально ремонтировалось? Плюс ситуация на востоке страны, где осталась часть подвижного состава.

ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»

Вот данные. В 2014-м году — ноль приобретенных вагонов. В 2015-м — ноль. В 2016-м уже 300 новых вагонов успели до конца года приобрести. Итак, отвечаю на вопрос, справилась ли новая команда. Уверен, нет. Можно ли было сделать больше? Уверен, да, может в десятки раз больше. И ситуация уже в нынешнем первом полугодии имеет не понижающуюся динамику, она не так быстро, как хотелось бы, но все же двигается вверх. Разве это похоже на катастрофу? Подняли же зарплату сотрудникам на 25%? Когда это делалось в прошлый раз, не помните?

У правительства также есть немало претензий к УЗ. Мы железнодорожникам все время говорим и советуем (приказывать не можем) не поднимать тарифы на перевозки, так как это окажет негативное влияние на экономику. Но надо учитывать и их аргументы. Только за упоминавшиеся два года — 2015-й и 2016-й — цена на металл выросла на 52%, на запчасти — под 40%, а тариф они проиндексировали только на 18%. Чем им закрывать дыры? Нужно объективно оценивать, а критиковать — только за реальные, а не надуманные промахи и помогать тем, кто стремится сделать лучше. И тут всем нужно помнить, что Украина должна максимально размещать все заказы на территории именно нашего государства, чтобы дополнительная стоимость оставалась в стране и обогащала наш народ.

— Вы говорили о компромиссах. Удастся ли найти его в нашей столице в связи с тем, что вместо «Киевэнерго» здесь должна со следующего отопительного сезона работать какая-то другая компания? Лично меня и мою семью это очень беспокоит. Ведь это огромный объем работ и достаточно большие риски.

— Вопрос очень актуальный для киевской громады. Но его прежде всего следовало бы адресовать команде мэра Виталия Кличко. Это ее прямые и неотъемлемые полномочия. Но могу изложить и свое мнение по этому поводу. Убежден, что монополия — это однозначно плохо. В ее рамках очень трудно, а иногда и невозможно достичь позитива для потребителя. Думаю, что решение разорвать отношения с «Киевэнерго» станет эффективным, если будут созданы продуманные и понятные правила вхождения нового оператора. От этого потребитель должен выиграть.

Но, думаю, делать это нужно не наскоком. Должен быть поэтапно спланирован прозрачный процесс, в ходе которого следует предусмотреть и заложить правила, обязанности и выгоды, как для инвестора, так и для потребителя. В столице пора уже принимать, возможно, болезненные решения, которые позволили бы двигаться вперед. Все знают, что тепловые сети в Киеве изношены более чем на 70%. Но когда приходило «Киевэнерго», то были совсем другие обещания. Подобные примеры у нас есть и в других городах. Так, Одесский водоканал был сдан в концессию на 49 лет под определенные обязательства, которые не выполняются. Поэтому должны действовать правила и соответствующий контроль за их выполнением всеми сторонами таких соглашений.

— Но речь идет о естественной монополии, и что старый, что новый монополист им и останется.

— Вопрос дискуссионный. Если рассматривать только кратковременную перспективу, то с вами нельзя не согласиться. А в долгосрочной перспективе это не должна быть естественная монополия. При желании такую монополию можно разделить на производство тепла и электроэнергии, их транспортировку и услуги по реализации. Но к этому нужно идти поэтапно и цивилизованно. У нас уже есть закон о рынке природного газа, и мы двигаемся в его рамках шаг за шагом.

Не может так быть, что сегодня рынка еще нет, а завтра он вдруг появляется. Недавно одобрен достаточно дискуссионный, на первый взгляд, закон о рынке электроэнергии. Ясно, что он сразу, на завтра, не заработает. Даже у наших соседей поляков, где рынок природного газа действует более пяти лет, 85% граждан продолжают пользоваться услугами того же производителя. Но, как ни странно, у нас монополист «Нафтогаз Украины» уже сегодня имеет менее 1% контрактов по снабжению газом субъектов ведения хозяйства. То есть наш бизнес работает с поставщиком напрямую, на рыночных условиях. И вот читаем информацию: «Волыньгаз» уменьшил стоимость газа для юридических лиц на 13%. То есть система рынка уже работает. А вот бытового потребителя нам еще нужно защитить.

— Каким образом? Взять даже не тарифы, а, казалось бы, такую мелочь, как плата за услуги. Теперь хозяйка должна разбираться с кучей платежек, причем они приходят в разнобой, и, чтобы заплатить, в очереди нужно стоять не один, а несколько раз. Да и поставщиков услуг стало намного больше. Говорят, вскоре и за мусор будет отдельная платіжка. Очевидно, чем дальше, тем труднее будет человеку разбираться в том, кто виноват в отсутствии той или иной услуги — скажем, производитель горячей воды или ее транспортер, поставщик газа, или, может, расчетная служба одного, второго или третьего.

— Все на самом деле просто. Данную проблематику меряю по себе. По большому счету, бытовому потребителю не надо вникать и знать, кто что делает, кто отвечает за производство, кто за транспорт. Думаю, это немногим в действительности нужно. Потребителю необходима лишь качественная и в полном объеме предоставленная услуга. И все вопросы он должен адресовать предприятию, которое находится в конце технологической цепочки, то есть тем, кто посылает ему платежку. И уже поставщик должен искать виновных среди своих смежников — производителей и транспортировщиков.

Честно сказать, я еще не имел возможности глубоко изучить, а тем более влиять на систему предоставления и оплаты услуг в столице — для этого есть КГГА и определенные законом полномочия местной власти. Но там, где я раньше работал, в Виннице, у потребителя нет проблем с кучей платежек. Ему приходит одна бумажка, один счет на оплату жилищно-коммунальных услуг, где и газ, и электроэнергия, и тепло, и вода, и водоотвод, и вывоз мусора. В городе есть единый расчетный центр, куда стекается вся информация, прорабатывается, и потребитель получает счет со всей необходимой информацией, за что и сколько он должен заплатить. На уровне города создана единая диспетчерская служба, которая знает все, что делается на предприятиях жизнеобеспечения, — где авария, где плановые ремонтные работы, где идут испытания сетей, а самое главное — когда будут завершены работы и снабжение возобновится.

— Можно ли обязать все города придерживаться такой системы?

— Точно нет. Это должны решать на местах, исходя из имеющихся условий. Рекомендовать можем. Я считаю, что ничего никому нельзя навязывать. Потому что конечного позитива не будет. Надо предложить такой механизм, который был бы всем удобен и, к тому же, выгоден, ведь все коммунальные компании сейчас частные. Тем не менее, все они с удовольствием воспринимали предложенную им в Виннице модель.

— Рада одобрила не в целом, а в первом чтении внесенные правительством изменения в государственный бюджет, где, в частности, речь идет и о дополнительном выделении 14 миллиардов гривен для выплат по субсидиям на жилищно-коммунальные услуги. Как это может отразиться на подготовке к следующему отопительному сезону и на работе энергетической отрасли?

— Система социальной защиты потребителей услуг, которые имеют право на субсидии, основывается на взаиморасчетах предприятий, которые предоставляют услуги. На данное время объем задолженности государства по выплате субсидий достигает почти 15 миллиардов гривен — немножко ошибся прогноз. Соответствующие изменения в бюджет действительно поданы. Надеюсь, что на будущей неделе народные депутаты вернутся к этому вопросу и примут окончательное решение. Если же по различным причинам этого не произойдет, ситуация будет угрожающей в плане энергетической безопасности и подготовки к зиме. Ведь этими 15 миллиардами планируется профинансировать (в виде оплаты льгот и субсидий) теплоснабжающие предприятия, чтобы они могли подготовиться к работе в отопительном периоде, то есть отремонтировать сети, котлы — все, что нужно.

Без этого возможны дополнительные штрафные санкции со стороны «Нафтогаза» для тех предприятий, которые в прошлом периоде получили энергоресурсы, переработали их в тепло и предоставили услуги потребителям. Поэтому парламентариям стоило бы отложить какие-либо политические вопросы и в первую очередь позаботиться о наших гражданах. Придет осень, а за ней и зима. Это неминуемо. Поэтому я надеюсь на здравый смысл парламентариев и призываю их рассмотреть на очередной пленарной неделе первым же вопросом соответствующие изменения в бюджет и одобрить их в целом.

— По-видимому, критическим для государства является и блокирование счетов самого крупного в стране и, замечу, государственного газодобытчика «Укргазвыдобування». Какова здесь позиция правительства?

— Конечно, правительство имеет свою позицию в отношении предприятия, которое добывает 80% украинского газа. Напомню, что среди важнейших последних решений правительства, направленных на обеспечение энергетической безопасности государства, единая цена на газ, концепция развития газодобывающей отрасли Украины, которая одобрена Кабмином, план реализации которой на сегодня выполняется. А блокирование счетов «Укргазвыдобування» подрывает реализацию задекларированного пути правительства.

Почему это недопустимо? Потому что перед УГВ концепцией поставлена задача ежегодно наращивать добычу и уже к 2020 году довести ее объем до 20 миллиардов кубометров. А если счета заблокированы, то о какой реконструкции и модернизации оборудования, о какой разведке новых запасов и бурении скважин может идти речь?

Между тем у нас есть Национальная акционерная компания «Нафтогаз Украины», где сформировано правление и независимый наблюдательный совет, в обязанности которых входит решение таких проблем. В том числе и наработка решений по решению проблематики «Укрнафты», в которой государству принадлежат 50% уставного фонда. Долги этой компании перед бюджетом 15 миллиардов гривен, суд в Стокгольме удовлетворил иск по ней к Украине на $4,5 миллиарда. Закончились сроки действия двух специальных разрешений на месторождения «Укрнафты» в Сумской области, к которым непосредственно подсоединены бытовые потребители. Люди остались без газа. Именно такие задачи необходимо решать менеджменту НАК «Нафтогаза»

— Энергетическую стратегию, о которой вы только что говорили, в парламенте критикуют. Что вы воспринимаете, а что отвергаете?

— Наверное, нет таких людей, которые бы очень любили критику. Тем не менее я считаю, что она всегда работает на позитив. Когда ее нет, то я ловлю себя на мысли, что, по-видимому, делаю что-то неверно. Однако предела для совершенства, как известно, нет. Это показывает и история этого документа. Два года он прорабатывался в разных версиях. В работе над ним принимали участие самые уважаемые научные центры страны, включая Национальный институт стратегических исследований, который возглавляет академик Горбулин, международные и отечественные эксперты, общественные организации. Это обобщающий документ, который определяет цели нашего государства до 2035 года и глобальные шаги для их достижения.

Там, действительно, не выписано конкретно, что и как нам надо делать завтра и послезавтра. Но это должно было бы быть не в стратегии, а в так называемом пошаговом плане ее реализации. Разве мы можем адекватно и точно выписать, что будет, скажем, через 18 лет, какими будут технологии? Поэтому там заложены цели. А пошагово будем детализировать только первый этап стратегии — до 2020 года. Не исключаю также, что через определенное время мы будем вынуждены дорабатывать и корректировать эту стратегию. Стратегия не доходит до каждого энергетического блока. Даже до атомного. Она, в частности, предусматривает структуру потребностей в энергетике. Так, атомная энергия к 2035 году будет давать 50% электроэнергии страны, возобновляемые источники — 25%, гидроэнергетика — 13%, а остальное будет покрываться за счет тепловых электростанций.

— Как идет реструктуризация «Нафтогаза»? И почему так медленно?

— Могу с ответственностью сказать, что мероприятия, выполнение которых предусмотрено планом реструктуризации «Нафтогаза», к июлю 2017 года по состоянию на сегодня реализованы на 80%.

Остались некоторые штрихи, которые сходятся на финальной версии и которые можно в данное время реализовать. Основной проблемный вопрос — передача активов от одного к другому оператору. Однако дело в том, что это можно будет сделать только после завершения рассмотрения исков в Стокгольмском арбитраже, потому что стороной там выступает с нашей стороны НАК «Нафтогаз Украины». Чтобы суд не увидел в этом нецивилизованный вывод активов, в плане записано, что активы передаются по получении конечного решения в Стокгольме. Но мы уже почти все, что можно было, сделали. Создан и зарегистрирован новый оператор газотранспортной системы — компания «Магистральные газопроводы Украины». Уже сформирован уставный капитал, определен предварительный перечень активов, которые надлежит передать, а также избран исполняющий обязанности главы правления. Хотя 14 июня правительство утвердило план передачи активов, робота по его имплементации продолжается, так как это архисложный документ.

— В чем сложность?

— Она в том, что в «Укртрансгазе» два вида имущества: государственное и имущество, приобретенное в ходе работы, то есть собственное. По закону если государственное имущество можно передавать по решению владельца, то имущество акционерного общества бесплатно передавать нельзя. К тому же в «Укртрансгазе» есть кредитные и налоговые обязательства. Нельзя же передать и все это новому оператору, чтобы он с первого дня стал банкротом и не мог начать производственную деятельность. Именно над решением этих вопросов мы сегодня и работаем.

Отдельный важный вопрос — формирование наблюдательного совета. Над этим сейчас работает Министерство энергетики и угольной промышленности Украины. В свою очередь, правительство в изменениях к бюджету, о которых мы уже говорили, такие расходы среди прочего предусмотрело.

— О подземных хранилищах газа уже есть решение? Чьими они будут — МГУ или, как и ранее, «Укртрансгаза»?

Это отдельный важный вопрос, над которым мы скрупулезно работаем. По моему мнению, хранилища — это единая технологическая цепочка, и их следовало бы передать новому оператору, чтобы он мог начать эффективно работать. Потому что это то же, что разделять автомобиль. Одному владельцу дать колеса и ходовую часть, другому — все остальное. Вопрос: кто из них сдвинется с места? Поэтому сомневаюсь, что это вообще нужно делать.

— Что будет с антрацитом?

— Чтобы мы уверенно вошли в зимний отопительный период, его нужно иметь 1,8 миллиона тонн. На последнем еженедельном совещании субъекты генерации заверили, что уже законтрактовано 700 тысяч тонн и через несколько дней планируется законтрактовать еще два миллиона. У теплоцентралей накопление антрацита также идет нормально. В августе они ожидают несколько «лодок». Правда, сложная ситуация в «Центрэнерго», которое как государственное предприятие должно действовать по соответствующей процедуре — через тендеры. А они уже дважды срывались, потому что владельцы угля хотели получить $97 за тонну. На такую цену нельзя было соглашаться. Дело в том, что рынок угля у нас еще на самом деле не сформирован. Это позволяет определенным дельцам спекулировать на наших проблемах. Что же касается угля газовой группы, то он планомерно тоже наращивается.

P. S. Один молодой правительственный чиновник в разговоре с «Днем» назвал Владимира Кистиона «серым кардиналом» здания на улице Грушевского. Что укладывалось в это определение, осуждение или признание? «День» имеет свое мнение, но не имеет сомнений, что читатели, прочитав это интервью, получили достаточно материала для размышлений и сделают выводы самостоятельно.