Протекционизм опять на коне

Найдите тех, на кого обычно падает подозрение. В течение любой президентской предвыборной кампании в Соединенных Штатах можно быть уверенным в том, что протекционизм прорвется, как и раньше. Но поворот Америки назад к протекционизму начался намного раньше — с установки тарифа на сталь президентом Джорджем В. Бушем в 2001 г.

Трудно было понять, в чем заключалась ее цель, когда администрация Буша наложила этот тариф на импорт стали. Тариф был плохим, с точки зрения экономики: он сделал Америку беднее. Тариф был плохим, с точки зрения меркантилизма: он принес меньше прибыли и отобрал больше рабочих мест у профсоюзов в потребляющих сталь промышленностях, чем дал сталелитейным промышленностям, а первые были, по крайней мере, так же хорошо организованными и слаженными в Вашингтоне, как и последние.

Наконец, тариф также был плохим, с точки зрения дипломатии: с какой стати кто-то должен вступать в соглашение с правительством Соединенных Штатов, которое, казалось бы, стремится продемонстрировать, что оно нарушит свои обязательства ради самых крошечных воображаемых внутренних политических выгод?

К сожалению, поворот Америки назад к протекционизму на этом не закончился. Он продолжался в прошлом году, когда администрация Буша, признавая, что у нее нет никакой политики повышения занятости, провела исследования, можно ли возложить вину за закрытие фабрик в Огайо на упавшую в цене валюту в Китае.

Тогда неудивительно, что в настоящее время Демократическая партия взяла в руки протекционистский жезл. Ее ведущий кандидат на должность президента Джон Керри говорит о том, как «Benedict Arnold CEO» предает Америку, перемещая работу в развивающиеся страны. Конкурент Керри Джон Эдвардс говорит о том, как сильно и глубоко он и Керри расходятся во взглядах на торговлю, — т.к. Керри поддерживает свободную торговлю.

За последние три года наблюдался гораздо меньший прогресс в процессе освобождения мировой торговли, чем предполагал почти каждый защитник свободной торговли. Если не остановить качание маятника в Соединенных Штатах, оставшаяся часть этого десятилетия будет столь же плохой.

Ни на Европейский Союз, ни на Японию нельзя положиться в том, что они способны на что-либо большее, чем позволить втянуть себя, пинаясь и визжа, в соглашения о либерализации торговли. Без агрессивного руководства Соединенных Штатов — имеется в виду исполнитель и Конгресс Соединенных Штатов, которые верят в свободную торговлю, — не произойдет либерализации торговли, а будет больше «экстренных» тарифов, «экстраординарных» квот и «добровольных» ограничений на экспорт.

Все эти шаги будут иметь минимальное воздействие на Соединенные Штаты. Но они обладают потенциалом приносить бесчисленные бедствия странам с зарождающимся рынком, которые экспортируют свою продукцию в Америку.

Может ли что-нибудь остановить это колебание маятника? При отсутствии внезапного, немедленного и резкого повышения внутреннего спроса в Соединенных Штатах, который превращается в продолжительное процветание с быстрым ростом занятости, вероятно, нет. Снижение за последние три года в пропорции между населением рабочего возраста и наличием рабочих мест в Америке было самым высоким в процентном отношении со времен Большой Депрессии.

Американские рабочие и избиратели более обеспокоены тем, будет ли у них работа, и все больше хотят винить все за отсутствие таких гарантий, потому что те, кто моложе восьмидесяти пяти лет, наблюдали самое глубокое ухудшение условий рынка труда за свою жизнь. Такой вялый рынок труда приводит в движение это колебание протекционистского маятника.

Так что мы, вероятно, должны признать, что протекционистское чувство останется сильным. Но мы должны искать способы уменьшить потраченное время и причиненный вред в конце этого протекционистского политического цикла. Существуют два аргумента и один экономический сдвиг, которые могли бы ускорить возвращение к либерализации торговли.

Два аргумента в пользу свободной торговли являются сильными, но, вообще говоря, они не были использованы. Первый аргумент должен быть сделан странами, экспортирующими свою продукцию в Соединенные Штаты: они должны рассказать журналистам, политикам, избирателям и рабочим в Соединенных Штатах обо всех американских рабочих местах, которых не было бы без их экспорта в Америку. Страх о том, что расширенная торговля разрушит рабочие места и подорвет американскую экономику, должен быть уравновешен страхом о том, что сокращенная торговля разрушит рабочие места и подорвет американскую экономику.

Второй аргумент должны сделать те, кто заботится о национальной безопасности Америки. XXI век будет постоянно видеть мир в состоянии войны с терроризмом. Война эта, в основном, будет состоять в том, чтобы сформировать с врагами терроризма продолжительный союз. Увеличенная мировая торговля может быть важной частью этого процесса построения союза.

Европа и Япония также должны осуществить экономический сдвиг: сдвиг от дефляции к рефляции. Сильный рост спроса в Японии и Европе, который повышает уровень американского экспорта, был бы самой мощной силой про-торговой либерализации, которую только можно представить.

Слишком долго Европа и Япония подчиняли поиски полной занятости другим целям, независимо от того, насколько чрезвычайно низкой была инфляция (Европа), или избегая цены экономического пузыря (Япония). Убедить простых американских избирателей в том, что либерализация торговли является положительной силой, будет легче, если Соединенные Штаты будут не единственным локомотивом, который тянет мировой спрос вперед, и не будут мировым импортером последней надежды.

Д. Брэдфорд ДЕЛОНГ — профессор экономики в Университете Калифорнии в Беркли, работал помощником министра финансов Соединенных Штатов во время президентского срока правления Клинтона.