«Упорядочить банковское и финансовое законодательство нужно как можно скорее»

Недавно Нацбанк Украины опубликовал отчет за 2016 год. Он подвел итоги последнего года деятельности Валерии Гонтаревой в должности главы НБУ, которая, как известно, в мае подала в отставку. Пока отставка не принята парламентом, она находится в отпуске, и центробанком управляет исполняющий обязанности Яков Смолий. Какую оценку заслужил Нацбанк последних трех лет за монетарную политику, можно ли было избежать такой резкой девальвации гривни и чего ждать дальше - эти вопросы сейчас стоят на повестке дня украинских экономистов. «День» побеседовал на эту тему со «старожилом» банковской системы Борисом МАРКОВЫМ - заместителем главы НБУ в 1992-1995 гг., длительное время президентом Ассоциации коммерческих банков Украины, народным депутатом первого созыва. Валерия Гонтарева в должности руководителя НБУ создала совещательную группу из узкого круга экс-руководителей регулятора, в которую входил Марков и принимал участие в разработке рекомендаций по стратегии развития и текущим вопросам деятельности НБУ.

«Гонтарева сделала то, что должны были сделать еще ее предшественники»

- Как вы оцениваете работу пани Гонтаревой в должности председателя Национального банка Украины?

- Неоднозначно. Что касается непосредственно деятельности банковской системы, то целый ряд ее шагов был абсолютно правильно сделан. Она фактически расчищала то, что должны были сделать ее предшественники. Я имею в виду прекращение деятельности банков, которые были разворованы или владельцами, или правлениями банков. Она делала это мужественно, хотя это очень сложная работа. Но что касается развития экономики, здесь оценка другая: она не справилась с проблемами, которые стояли перед ней. В чем суть? Национальный банк вообще-то не очень может помочь развитию экономики, однако разрушить может быстро, зажав развитие.

Национальный банк является кредитором последней руки, а у нас он превратился в заемщика последней руки. Так, валовой корпоративный кредитный портфель банковской системы только в текущем году сократился на 13,1 млрд гривен. А по сравнению с данными на начало 2014 года доля кредитов юридическим лицам уменьшилась с 50,7% до 35,8%. Зато возросло вложение средств в государственные ценные бумаги и депозитные сертификаты НБУ. Их совокупная доля выросла до 26,2% с чистых активов, а на 1 января 2014 было 6,9%. На депозитных сертификатах НБУ в последние годы находятся от 60 до 90 млрд гривен. То есть, когда коммерческому банку некуда девать средства, он кладет их в Нацбанк под 12-18% годовых, берет этот депозитный сертификат, и вместо того, чтобы направить эти деньги в экономику, - они лежат. Эти «фокусы» начались еще раньше, но при Гонтаревой они продолжались. Гривна, слава Богу, стоит, и в том, что она не падает, тоже есть заслуга нынешней главы НБУ. Но надо снижать учетную ставку Национального банка, давать стимул, чтобы банки передали деньги в экономику. Скажу, что для этого делалось очень мало. Такова моя оценка ее деятельности.

- Вы сейчас затронули тему курса валют. В самом начале, когда Валерия Гонтарева возглавила Национальный банк, произошла сильная девальвация гривны. Возможно ли было ее избежать?

- Сильная девальвация гривны началась не при ней, а при Степане Кубиве. Во-первых, когда он пришел в Национальный банк, за один день раздал банкам 7,8 миллиарда гривен так называемого рефинансирования. И потом это продолжалось. Если посмотреть на рефинансирование, которое делал НБУ для коммерческих банков, то за последние 10-15 лет есть два огромных пика - это в 2008 году при Владимире Стельмахе и при Степане Кубиве в 2014 году. Гонтарева деньгами не фонтанировала, ее действия были определенной инерцией относительно курса. Но есть другой момент - большие ограничения в отношении валюты по снятию со счетов и перечисление средств я считаю неправильными. Надо было иначе останавливать этот кризис. Но сказать, что это она сделала курс с 8 до 26, а были дни когда отметка достигала 40, - это нет. Основное количество денег было выброшено ее предшественником в 2014 году, а не ею.

«У нас не было своевременности ответных действий»

- Нацбанк имеет определенную самостоятельность, но для его продуктивной деятельности нужна соответствующая законодательная база. Как бы вы оценили работу Национального банка в связке с Верховной Радой?

- Последние два года почти ничего не сделано. И стоит большой вопрос «Почему?». Проблемы, которые у нас есть, уходят корнями в 90-е годы и являются фундаментальными. Они приводили к кризису в 1998-м, 2008-м и 2014 годах. А меры, чтобы их избежать, ни Национальным банком, ни Верховной Радой не приняты. Они касаются явления, которое можно назвать "псевдорефинансированием". Нормальное рефинансирование нужно употреблять со словом "ликвидность". Это помощь тому банку, который является платежеспособным, но временно не может рассчитаться по обязательствам. То есть для этого ему надо идти на продажу определенного имущества. У нас нет в законе определения сроков рефинансирования и платежеспособности, условий, при которых банк имеет право на существование, а при каких нет. Например, в директивах ЕС все рамки четко прописаны - если достаточность капитала упала до двух процентов, банк должен быть закрыт. И есть четкий алгоритм расчета достаточности капитала. В Европе законодательство требует прекратить деятельность банка до того, как начнется хищение средств вкладчиков и клиентов. А у нас не описаны эти ключевые моменты в законодательстве, более того, не видно обеспокоенности Верховной Рады и Нацбанка.

- Да, нужны законы, регулирующие банковскую систему. Каким, по вашему мнению, должно быть взаимодействие профильного комитета Верховной Рады по вопросам финансовой политики и банковской деятельности и Национального банка Украины?

- Это классическая ситуация. Комитет активно должен контролировать, во-первых, Национальный банк, во-вторых - создавать законы, которые сейчас необходимы. На многие сегодняшние экономические проблемы Украины уже есть апробированные в мировой практике механизмы и инструменты решения. Однако знаю, как проходит работа над соответствующими законопроектами - они просто пылятся. Между тем инфляция стала огромным бременем и налогом на людей. У нас ответственность ни Совета Национального банка, ни Правления в законе не описана. А предъявить потом можно лишь то, что четко записано в законе. Или когда «падает» банк, и оказывается, что в нем 70% активов уже разворовано. Я когда-то спрашивал руководителя Ассоциации страхования депозитов Канады, мол, когда у вас закрывается банк, сколько у них нет активов? Говорит - 10%. И уже банк закрыт. У нас, к сожалению, ликвидация банков начинается после потери 50-70 процентов активов, а то и больше. Отсутствуют законодательные механизмы принуждения Национального банка для своевременного принятия мер к неплатежеспособности банков. По этому кризису мы видели, что банки закрываются уже разворованные. А нет соответствующей реакции со стороны Верховной Рады - изучить и проанализировать этот вопрос. И самое главное - разработать целый ряд регулятивных норм, четких и недвусмысленных.

Кроме того, в автобусах, метро, подъездах расклеена реклама банков, что они принимают депозиты под 30% или около того. Это банки-зомби, которые берут деньги для того, чтобы в итоге не возвращать...

«Без внимания законодателей остается проблема предупреждения ростовщичества»

- ...где-то таким же образом действуют и кредитные союзы.

- Да, люди несут средства, а затем банк «падает», и выплаты переводятся на налогоплательщиков. В фонде гарантирования было чуть больше 20 млрд гривен, когда начался банковский кризис. После этого он привлек 70 млн у Кабмина и тоже раздал, а когда он их вернет - у меня большой вопрос.

Вы назвали кредитные союзы. Во всем мире это кассы взаимопомощи на предприятиях или по месту жительства, где люди хорошо знают друг друга и поэтому занимают. Эти средства не облагаются налогами, кредитные союзы зарегистрированы как неприбыльные организации и на этом существуют. В классическом виде они функционируют в США, Западной Европе, во времена СССР действовали как кассы взаимопомощи на предприятиях. У нас же возникла совсем другая ситуация. Когда они создавались в 90-х годах, то фактически стали банками. Сейчас будет еще хуже, потому что в комитете (комитете Верховной Рады по вопросам финансовой политики и банковской деятельности. - Прим.) лежит законопроект, который позволяет кредитным союзам принимать к себе юридических лиц и выдавать, соответственно, кредиты. Кстати, у них кредиты были (в некоторых кредитных союзах. - Прим.) значительно дороже, чем даже в банках. Хотя и там весьма завышены проценты, что является результатом отсутствия должного регулирования. Получается, собрали деньги, разворовали их, и на этом все закончилось. А сейчас пытаются перебросить на Фонд гарантирования, точнее - граждан государства. Назвать это разумным я не могу.

- Ликвидировать - самый легкий и не всегда эффективный путь. Возможно, надо четко отрегулировать на законодательном уровне?

- Да, законодательство должно быть с учетом мирового опыта и наших реалий. Сейчас в комитете Верховной Рады по вопросам финансовой политики и банковской деятельности лежит еще один законопроект о производных ценных бумагах. В чем суть выпуска производных «ценных» бумаг? Для перекладывания проблем на более широкий круг людей, больше ничего. Знаменитый экономист и один из самых богатых людей в мире Уоррен Баффет говорит, что это абсолютно ненужная вещь, и они (производные ценные бумаги. - Прим.) должны быть ликвидированы. Австралийская экономическая школа, одна из самых эффективных и известных в мире, вообще считает, что это - чистой воды криминал, а у нас их сейчас хотят узаконить. Остается без внимания законодателей проблема предотвращения ростовщичества, защиты минотарных акционеров, деятельность финансовой компании.