«Антисоветский» советский человек

Виктор Суворов — известный автор в России, Украине и государствах, возникших на территории СССР. Его произведения, прежде всего «Ледокол», «Аквариум», «День «М», «Очищение» и другие стали своеобразными бестселлерами, в которых история Советского Союза предложена в несколько необычном, альтернативном плане.

В общих чертах концепция советской истории В. Суворова выглядит приблизительно так: коммунисты во главе с В. Лениным, прийдя к власти в России, создали преступную систему, которая держалась на репрессиях; в силу своей природы, эта система не могла существовать только в одной стране и была сориентирована на экспансию; И. Сталин был гениальным политиком, действовавшим в рамках этой системы; проводимые им репрессии вовсе не были абсурдными, а имели целью превратить СССР в мощное государство, что и удалось сделать; именно И. Сталин, используя А. Гитлера как некую марионетку в большой политической игре, спровоцировал Вторую мировую войну; эта война должна была помочь И. Сталину завоевать если не весь мир, то, по крайней мере, Европу.

Разумеется, профессиональные историки в России, Украине, других странах отнюдь не соглашаются с подобной концепцией. Однако это, похоже, не особенно волнует В. Суворова. В книге «День М» он иронически заявляет: «Историческая наука существует сама по себе, факты — сами по себе», считая, что правда на его стороне.

Но как бы кто ни относился к произведениям В. Суворова. стоит признать, что они оказывают заметное влияние на сознание людей и в России, и Украине. Дело здесь не только в скандальной альтернативности его концепции. Эти книги написаны живо, интригующе, с большим полемическим запалом и потому заметно выигрывают на фоне опусов профессиональных историков. Мы не собираемся дискутировать, насколько «истинное» или «неистинное» видение В. Суворовым советской истории. Считаем только необходимым сказать, что это видение имеет свою логику, подкрепленную многочисленными фактами, а значит, имеет право на существование. Нас интересует другое: откуда именно такое видение истории у В. Суворова, как оно обусловлено ментальностью автора.

Итак, кто такой В. Суворов в ментальном плане? Прежде всего, это так называемый «советский человек». Подобный тип людей активно формировался в СССР в послевоенный период. Это люди, для которых родиной был Советский Союз. Они могли прижиться в любой точке «от Москвы до самых до окраин». Их мировосприятию соответствовали слова одной популярной песенки — «мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». Для них национальность не имела какого-то принципиального значения, а национальные территории были некой непринципиальной экзотикой в однородном советском пространстве. Языком общения этих людей, разумеется, был язык русский. Культурный мир их также был преимущественно русским, правда в уже скорректированном советском варианте.

Важную роль в формировании советской идентичности играла армия. Здесь молодой юноша (уже полноправный гражданин СССР) общался со своими однолетками из других регионов гигантской страны. Общался, понятно, на русском языке, который (по крайней мере, в определенной степени) нивелировал национальные отличия. Не зря, многие ребята-нерусские, вернувшись из армии «забывали» свой родной язык и предпочитали общаться на «общепонятном». В армии молодой гражданин СССР должен был прийти к выводу, что все мы — «советские», а, значит, одинаковые. Он также должен был проникнуться гордостью за свою армию и страну.

В. Суворов значительную часть своей жизни отдал советской армии. Поэтому «советскость» в его ментальности стоит на первом месте. Читая книги этого автора, приходишь к выводу, что для него родина — это Советский Союз, когда-то могущественная страна, которой стоит гордиться. Это родина и русских, и украинцев, и белорусов, и других народов. Нередко в книгах В. Суворова Советский Союз отождествляется с Россией. Вот, например, один поэтический отрывок из «Аквариума»: «Мать Россия, ты машешь мне детской рукой с железнодорожной насыпи, ты открываешь передо мной свои необозримые дали. Осинки, березки, елочки, разграбленные церкви, девочки на сенокосе, заводские трубы и опять дети на насыпи. Они машут мне вслед и улыбаются мне. Мосты, мосты. Десна-река прогрохотала стальными пролетами. Конотоп, Брянск, Калуга. Стучат колеса на стыках» («Последняя республика»). Как видим, для автора «мать Россия» — это также и Десна, и Конотоп.

Свою российскость (часто довольно поверхностную) В. Суворов пытается постоянно демонстрировать. В его произведениях можно найти немало славословия в адрес России. Его лектурой являются произведения преимущественно русских и русскоязычных авторов. Даже свою далеко не благозвучную украинскую фамилию Ризун (в русской интерпретации — Резун) он «превращает» в благородную фамилии Суворов, которая сразу же ассоциируется с фамилией известного русского полководца. Однако В. Суворов нерусский. Несмотря на советскость, показную российскость, он во многих моментах ментально остается украинцем. Причем эта украинскость входит в неосознанный конфликт с «советскостью», что в значительной степени определяет оригинальность, «альтернативность» творчества В. Суворова.

Одна из главных основ в творчестве этого автора — антикоммунизм. Причем этот антикоммунизм специфический и основывается на видении украинского крестьянина. В ряде своих произведений В. Суворов обращает внимание на свое крестьянское происхождение с Восточной Украины. Так, в «Аквариуме» герой, собственно автор, в разговоре со своим начальником-полковником даже несколько кичится своим крестьянским происхождением.

Не удивительно, что в своих произведениях В. Суворов постоянно возвращается к теме голодомора 30-х, когда погибли миллионы украинских крестьян («День «М», «Очищение»). В книге «Ледокол» он приводит свидетельства своих односельчан: «Коммунисты уверяют, что Сталин к войне не готовился, а в нашем селе на Украине люди помнят молодую женщину, которая убила и сожрала свою дочку. Ее помнят, потому что она убила свою дочку. Тех, кто убивал чужих детей, не упомнишь. В моем селе люди съели все ремни и сапоги, съели желуди в соседнем чахлом лесочке».

Голодомор, массовое истребление крестьян — это едва ли не наибольший грех, который В. Суворов так и не может простить коммунистам. Немало достается от него коммунистическим вождям, их теориям. Однако (как ни парадоксально!) И. Сталин, в правление которого и был этот голодомор, выступает в книгах В. Суворова, скорее, положительным персонажем, нежели отрицательным. Особенно это просматривается в книге «Очищение», где он представлен дальновидным вождем, который превратил СССР в могущественное государство. К этому парадоксу мы еще вернемся, когда охарактеризуем украинские элементы ментальности В. Суворова.

Все-таки В. Суворов сознает свое украинское происхождение. В книге «Освободитель» пишет «мой украинский народ», иногда приводит украинские пословицы, подчеркивая, «как говорят у нас на Украине». В. Суворов понимает, что СССР — не государство украинского народа, следовательно, и не его. Он может служить этому государству, но может и относительно легко его предать, не ощущая особых упреков совести. Такое понимание вещей прослеживается в книге «Аквариум». Причем измена автора СССР здесь трактуется как нечто мистически неотвратимое, «изначально заложенное». Не является ли подобный «мистицизм», собственно, и выражением «бездержавной ментальности» украинца? В то же время эта измена является и своеобразной неосознанной местью В. Суворова коммунистам (фактически же — «родине» СССР) за изнасилованную голодомором, уничтожаемую репрессиями крестьянскую Украину. Не зря же он обещает в эмиграции работать как проклятый, чтобы показать «правду» и развенчать коммунистов.

«Бездержавная ментальность» особенно ощутима в анархизме В. Суворова. Он в своих произведениях неоднократно дает понять, что был, есть и остается анархистом. Анархическое понимание государства демонстрируется им, например, в «Последней республике». Здесь читаем следующее: «Если государство начинает вмешиваться в жизнь людей, в их деятельность, то ничего хорошего из этого не получится». Он признает только две функции государства: защита граждан и создание условий, «чтобы люди охотно и хорошо работали». Не зря политическим идеалом для него является батька Махно. От последнего В. Суворов просто в восторге.

«Хорошие были времена, — читаем в «Аквариуме» о временах гражданской войны. — Захотел к красным — пожалуйста. Не захотел — можешь к белым убежать или еще к каким. Много всяких было: григорьевцы, антоновцы, петлюровцы. (Как видим, армию УНР В. Суворов сводит до уровня военных отрядов атаманов. — П.К. ) А лучше: Революционно-повстанческая армия Украины — РПАУ. РПАУ — это и армия, и государство. Философия простая: роль государства — защищать население от внешних врагов. Это, и все. Внутри государства — каждый сам себе государь. Делай, что хочешь, только других не обижай. Если враги нападут, государство армию выставляет — только добровольцы. Не хочешь за свою свободу воевать — будь рабом. Вот такие были порядки в РПАУ. У нас на хуторе все старики те славные времена помнят. И руководителя той армии помнят — Нестора Ивановича Махно» («Аквариум»). А дальше уже сплошное славословие в адрес «батьки», занимающее целых две страницы. Ни об одном политическом деятеле В. Суворов так тепло не высказывался, как о Н. Махно. Такой анархизм украинцев (преимущественно «схидняков») имеет довольно глубокие корни и фактически ведет свое начало еще с казацких времен. Не зря кое-кто склонен усматривать в деятельности Н. Махно «восстановление» казацкой вольности.

Украинскому казаку государство не нужно. Его «хата с краю». Он — индивидуалист-хуторянин. И готов сам защищать свою «хату». Но чтобы дать отпор врагу, все-таки стоит скооперироваться с подобными хуторянами. Для этого нужен вождь, атаман, который поведет на бой. Отсюда, казалось бы, малосочетаемые вещи: с одной стороны, изоляционизм, хуторянство, своеобразный индивидуализм, а, с другой, культ вождя-атамана. Кстати, В. Суворов идеализирует не только «батьку» Н. Махно. Он в восторге и от других украинских атаманов времен гражданской войны. Однако и Н. Махно, и другие «батьки» для него не являются актуальной историей. Это прошлое, некий «золотой век», которым можно любоваться и не больше.

Здесь мы подходим к вопросу об идеализации В. Суворовым И. Сталина. Фактически в Сталине он увидел вождя, который сумел эффективно защищать «родину». А это для В. Суворова как ментального анархиста и в то же время военного человека едва ли не самая большая ценность.

Можно по-разному относиться к историческим исследованиям В. Суворова. Можно смотреть на них как на шарлатанство и дешевый популизм, что часто и делают профессиональные историки. Можно, наоборот, увлекаться тонкими наблюдениями автора, его логикой разведчика и оригинальностью. Но стоит иметь в виду, что произведения Виктора Суворова — это, прежде всего, не исторические исследования, а своеобразная публицистика. И понять эту публицистику можно, только поняв ментальность автора.