Биографы Украины

«Хто знає, що тут відбулося?

Хто розказав це людям до пуття?

Неназване, туманом пойнялося,

Непізнане, пішло у небуття.»

Лина Костенко. «Маруся Чурай»

Порывы историка (то ли летописца древнейших времен, то ли ученого уже вполне современного типа), так же, как и стремление души высокого художника Слова — блестящее изложены в этих строках выдающегося украинского Поэта. Назвать (это очень важно), обозначить средствами точной и образной речи победы, триумфы, трагедии, океаны крови, тектонические сдвиги прошлого, и, что не менее существенно, узнать (!) движущие силы, определяющие жизнеописание народа, не дать наследию нации уйти в небытие — вот что здесь жизненно важным.

Тех выдающихся творцов, которые выполняли и выполняют эту колоссальной сложности задачу (кажется, что она превышает силы одного отдельного человека), как великих мастеров Слова (Шевченко, Кулиш, Леся Украинка, Франко, Лина Костенко), так и выдающихся историков (летописцев Времени) — со знаменитого Нестора начиная и до мыслителей ХХ века (Омеляна Прицака и Игоря Шевченко) — их всех мы можем и должны называть биографами Украины. Это определение является, несомненно, точным — независимо от того, идет ли речь здесь о многовековом духовном пути украинского народа, его поиске Правды, Свободы, Справедливости (ценой таких поисков были часто десятки, сотни тысяч человеческих жизней), или имеем в виду коллизии чисто политические, драмы столкновения государств, борьбу за независимость нации, за социальную справедливость, за воплощение нетленных христианских заповедей.

Мы здесь — за неимением места — остановимся только на тех биографах Украины, которые были профессиональными историками (не обходя вниманием и летописцев эпохи Киево-Руськой, Галицко-Волынской и Литовского Украины). То есть нас интересуют в этом случае «биографии» как образец творчества ученых, а не великих мастеров слова. Однако сразу хотелось бы обратить внимание на два очень важных момента, определяющих для понимания этой проблемы.

Во-первых, следует вдуматься в само содержание термина «биографы Украины». Разумеется, если речь идет о биографии какого-то конкретного человека — и неординарного, и, на первый взгляд, «совершенно обычного». Разумеется, как создается это жизнеописание (или, по— древнегречески, «биография»). А как составить жизнеописание целого народа? Если признать, что это — задача титаническая, требующая самоотречения в течение всей жизни историка — это еще ничего не сказать. Ведь жизнь народа (украинского, любого другого) — это безграничный Океан Бытия, которму нет ни конца, ни края, это, используя бессмертное выражение Шевченко, «і мертві, і живі, і ненарожденні», это безграничное течение Времени, и все — в одном направлении: от прошлого — в современность (а современность неизбежно накладывает отпечаток на творчество историка или летописца), и дальше — в будущее. Понятно, что дать убедительную, панорамную картину смены эпох будет способен только великий мыслитель. Такой, как Геродот и Фукидид в Древней Греции, Тацит и Светоний в Древнем Риме, Прокопий Кесарийский в Византии, Сыма Цянь в Древнем Китае ... И, конечно, наши Нестор-летописец и другие авторы «Повести временных лет», создатели Киевской и Галицко-Волынской летописей, Феодосий Сафонович, создавший в давние времена средневековья интереснейшую «Хронику», несомненно, казацкие летописцы — Самовидец, Григорий Грабянка, Самийло Величко (о нем — отдельный разговор впереди), затем — автор «Истории Русов», Николай Костомаров, Михаил Грушевский, Дмитрий Яворницкий, Вячеслав Липинский, Омелян Прицак, Игорь Шевченко (список, конечно, крайне неполный). Вот — выдающиеся биографы Украины, чьи произведения, идеи, поиски и прозрения должны стать нашим национальным достоянием. О некоторых из них речь пойдет далее.

НЕСТОР-ЛЕТОПИСЕЦ. ЕГО ЗНАМЕНИТАЯ «ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ», ДАЖЕ НЕОДНОКРАТНО ОТРЕДАКТИРОВАННАЯ В ТЕЧЕНИЕ ВЕКОВ, И ДО СИХ ПОР ОСТАЕТСЯ ФУНДАМЕНТОМ НАШИХ ЗНАНИЙ О ДРЕВНЕЙ РУСИ-УКРАИНЕ

Но есть еще вторая проблема, не менее важная, чем способность понять и осознать биографию родного народа среди бесконечных волн веков. Это — проблема морально-этическая, тяжелая, жгучая. Великийй Публий Корнелий Тацит сформулировал ее так: историк должен писать о драме прошлого «sine ira et studio» ( «без гнева и пристрастия» или «без гнева и предубеждения»). То есть писать так, чтобы факты, события, поступки людей, правдиво ним, историком, изложенные говорили сами за себя, не требовали бы прямой, «лобовой» авторской оценки. (Заметим, что сам Тацит с этой задачей справился блетяще: недаром еще в Древнем Риме его прозвали «грозой тиранов» — несмотря на якобы «отстраненность» повествования). И показательно: именно этот призыв «писать без гнева и предубеждения» (а как это сделать, если, по меткому слову Шевченко, «старого Данта полупанком нашим можна здивувать»?) и стал, возможно, самым тяжелым испытанием для многих биографов Украины. Без предубеждения — об океанах крови, об аде на земле, о несокрушимых героях? Посмотрим, возможно ли это вообще.

А теперь — очень кратко об изменении мировоззрений этих биографов (ибо все они, не забывайте, были детьми своего времени!). Начнем со знаменитой «Повести временных лет» Нестора (а также монаха Сильвестра и еще, возможно, неизвестных нам авторов). Какая историческая концепция, идея, собственно, определяет это произведение? Для Нестора и Сильвестра (так же, как и для великого митрополита Илариона — создателя «Слова о Законе и Благодати») не подлежала сомнению самодостаточность Руси (!) — и духовная, и политическая, и углубленная исторически. Государственность Руси — законный результат внутреннего развития народа, она не была привнесена извне ни Визвнтией, ни варягами (хотя знаменитый рассказ о «призвании варягов» в повести занимает важное место, однако из всего содержания произведения, составленного или и отредактированного Нестором, следует, что никак ни с тех пор «єсть пошла Русская земля», а значительно раньше). Нестор убежден, что Русь — государство христианская, и в этом — залог его стойкости и величия как сейчас, так и в будущем. Вот почему «Повесть ...», написанная 9 веков назад (!) — не сухой перечень дат, княжеств, военных походов (в году таком-то ...), а вдохновенный гимн — биография Древней Украины-Руси. Не говоря уже о том, что это произведение остается, и, очевидно, навсегда уже останется единственным источником сведений (насколько достоверных и научных — другое дело) о Руси.

Другие выдающиеся летописные памятники Украины-Руси, а именно: Киевская летопись (составленная, скорее всего, Выдубицким игуменом Моисеем; хронология событий доведена до 1199 года), а также Галицко-Волынская летопись (рассказывается о событиях, произошедших до 1292 г.) — в целом идут в русле Несторовой концепции. Самодостаточность и суверенность Руси не оспаривается, как и ее право на государственную самостоятельность; обжалуются бесконечные распри и междоусобицы князей как губительные для Руси; подчеркивается цивилизационная и духовно-консолидирующая роль руського христианства (которое уже давно имело своих признанных национальных святых); превозносятся те князья, которые воплощали на практике христианские и общечеловеческие принципы гуманизма, справедливости и патриотического единения (Роман Мстиславич, Данило Галицкий, его брат Василько Романович).

Другие времена — другие биографы. В эпоху правления королей Речи Посполитой в Украине внимание привлекает «Кройника» — очень интересное произведение Феодосия Сафоновича, игумена Киевского Златоверхого Михайловского монастыря (умер во второй половине XVII века.). По Сафоновича, все потомки Владимира Святого и Владимира Мономаха, в какой бы части Древней Руси они ни властвовали, были ровно достойными (как увидим, в обнародованном 1674 году «Синопсисе» лаврского архимандрита Иннокентия Гизеля подход был полярно противоположным). По Сафоновичу, «рус шаблею, а не пером, бавячися и писат не знаючи по папіру, толко по головах албо хрибтах. И где прилучилося, шаблями пишучи, не описали своих старовічних княжат имен».

«Синопсис» же Гизеля, можно сказать, до сих пор является неким «ядром», «квинтэссенцией» промосковского (пророссийского) толкования истории Украины. В этом смысле роль этого произведения недостаточно изучена. Гизель изложил некую аксиому, на которой в течение нескольких веков основывалось имперское восприятие нашей национальной истории: вхождение Украины в Московское царство — это законное возвращение земель наследия Рюриковичей, которые по праву были монархами сначала Киевской, а затем Московской Руси и «присоединили свое». Вообще, «Синопсис» — это первый труд, где украинская история излагается в связи (причем в подчиненной, вторичной связи) с историей Московского государства. Интересно, что это произведение на протяжении не одного века было довольно эффективным средством нивелирования национальной идентичности украинцев.

А теперь — о Самийле Величко и его «Летописи» (была завершена через пять десятилетий после публикации «Синопсиса»). У читателя есть возможность самому убедится, насколько новаторскими были идеи этого последнего из казацких летописцев (и одновременно — выдающегося биографа Украины). Во многом — обоснованная диаметральная противоположность Гизелю.

Начало. Продолжение читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»