Большие иллюзии, или Парадоксы американской советологии

Рождественский вечер 25 декабря 1991 года. Президент США Джордж Буш-старший произнес эмоциональное обращение к американскому народу относительно распада Советского Союза и победного для Запада завершения «холодной войны».

В течение семи минут триумфальной речи Буш не скупился на похвалу демократическому устройству, непримиримой позиции США и ценностям свободы, неведомым в «империи зла». «Восточная Европа свободна. Советский Союз прекращает существование. Это победа демократии и свободы. Это победа нравственной силы наших убеждений», - подчеркнул президент.

Аналитики и журналисты спешно бросились возвеличивать победу сил добра. Однако для некоторых наблюдателей такая интерпретация «конца истории» отдавала цинизмом, ведь американский политический и интеллектуальный истеблишмент не был таким категоричным всего за несколько лет до этого.

Useful idiots

Традиция уступок западных интеллектуалов относительно  России вовсе не выдумка современности. Достаточно вспомнить «феномен» Уолтера Дюранти, так точно описанный Джеймсом Мейсом в «Повести о двух журналистах». Их - слепых поборников ленинской модели на Западе - шутливо (а порой вполне серьезно) называли «полезными идиотами» (useful idiots).

И действительно - тотальная ложь и иллюзии, массово растиражированные коммунистической пропагандой, заразили не одного западного интеллектуала. Не остались в стороне даже американские исследователи СССР (советологи), тесно связанные с государственными структурами - ЦРУ и Госдепартаментом.

Сформировавшись как направление после окончания Второй мировой, советология (sovietology) стала важным орудием ведения «холодной войны». Буквально за несколько десятилетий в американской академической среде появился ряд исследовательских учреждений, университетских кафедр, щедро спонсируемых из бюджета. Все с одной целью - узнать больше о противнике, распознать его сильные и слабые стороны.

Учитывая обстоятельства появления советологии, ей традиционно приписывают нескрываемую враждебность в отношении коммунизма и СССР. Реальность, однако, была несколько иной. Большинство американских интеллектуалов времен «холодной войны» в своих оценках Советского государства исходили из нескольких предположений: 1) Советский Союз имеет мощную «жизненную силу» и нельзя надеяться на изменение его системы извне; 2) только путем взаимных уступок можно достичь «мирного сосуществования» (конвергенции) двух систем - коммунистической и капиталистической. Следовательно, по убеждению советологов, США и СССР являются скорее конкурентами в большой игре за мировое господство, чем непримиримыми соперниками. Отсюда появилось утверждение о взаимном признании сфер влияния каждой из супердержав, нарушать которые нельзя при любых условиях. Признание за СССР «особых интересов» в Восточной Европе (так наз. «ялтинский синдром») абсолютно соответствовало этим политическим настроениям.

К середине 1960-х со времен «маккартизма» (когда коммунизм объявили врагом №1 США) не осталось и следа. На смену жесткой линии в отношениях с «красной чумой» пришел незамаскированный цинизм. В самом сердце американской науки - Гарвардском центре исследования России - практически до распада СССР висел портрет Маркса, а сотрудники центра с большим энтузиазмом отмечали столетие со дня рождения Ленина. Эти символические моменты отражали общую атмосферу, царившую в среде американского истеблишмента 1960-1980 годов. Атмосферу страха перед Советским государством и стремление договориться любой ценой. В чем же причина такой политической недальновидности и иллюзий советологического мейнстрима, который так и не смог предвидеть краха СССР - этого колосса на глиняных ногах?

Архитектор "разрядки" Генри Киссинджер и в дальнейшем пропагандирует политику "умиротворения" в отношении России

Корни иллюзий

Как это ни парадоксально, «отцами-основателями» американской советологии были русские эмигранты. Михаил Карпович - между прочим ученик Василия Ключевского - стоял у истоков кафедры российской истории в Гарварде; Георгий Вернадский - возглавил кафедру в Йеле, а экс-глава Временного правительства Александр Керенский преподавал в Калифорнийском университете. Все они воспитали целую плеяду американских интеллектуалов и, разумеется, повлияли на их восприятие России (не будем забывать, что советологи преимущественно смотрели на СССР как на «русское» мононациональное государство). Российский «интеллектуальный десант» убеждал американцев, что «ненавистный коммунизм» не следует отождествлять с государством Пушкина и Достоевского. Совсем наоборот: большевистский эпизод - это только искривление российской истории, случайность, несчастливое стечение обстоятельств. Другими словами - нет «вечной России», которую, по словам классика, сложно понять умом и безапелляционно противопоставляется Западу. А значит - перспективы американо-российского диалога.

И такой диалог стал реальностью в конце 1960-х. Советник президента Никсона и чрезвычайно влиятельный дипломат Генри Киссинджер стал «архитектором» detente - «разрядки» в отношениях с СССР. Впоследствии нобелевский лауреат мира стал олицетворением тенденции к «умиротворению» коммунизма, учитывая попытки советских элит реформировать систему в форме «оттепели» и частичной десталинизации. Киссинджер, как и другой известный геополитик Хантингтон, мыслил в категориях «теории конвергенции», которая утверждала, что на пути модернизации различные политические и идеологические системы уподобляются. А так как нет структурных противоречий между коммунизмом и капитализмом, то и компромисс является лишь вопросом времени. В конце целая когорта западных интеллектуалов, политиков и дипломатов, иногда левого толка, влюбленных в русскую «душу нараспашку», ни на шаг не отходили от этого тезиса.

Одна из причин слепой веры в необходимость компромисса с советской системой носит психологический и ментальный характер. Советологи исходили из предположения, что все народы более или менее одинаковы, а значит – русские в глубине души такие же, как и американцы. Им только нужно дать шанс и они обязательно примут демократические ценности и либеральную модель. Как покажет время, в США несколько наивно верили во врожденную доброту человека и то, что мир стремится наследовать американский образ жизни.

Новое поколение политиков и ученых, пришедшее на смену убежденным антикоммунистам первых послевоенных лет, ошибочно считало, что только через союз с Москвой можно избежать угрозы ядерной войны. Американцы в большинстве своем не понимали ни марксизма, ни истории России и СССР, поэтому рассматривали проблему коммунизма исключительно в категориях внешней политики - их интересовало, как предотвратить обострение в отношениях между двумя лагерями, что могло спровоцировать ядерную катастрофу. По этой причине советологи занимали конформистскую позицию, подчеркивая положительные события в коммунистическом блоке и минимизируя  различия двух политических систем. Культовый американский историк Ричард Пайпс (nota bene один из оппонентов Киссинджера, а впоследствии - советник президента Рональда Рейгана) даже сравнивал ситуацию в Вашингтоне 1970 гг. с политикой умиротворения гитлеровской Германии Чемберленом и Деладье: «Настроения, царившие в Госдепартаменте относительно Москвы, не слишком отличались от тех, которые были в британском Форейн Офис в 1930 годах».

Порой даже сами американские аналитики верили в советскую легенду о том, что «Дядюшка Сэм» хочет завоевать мир. А тех, кто предупреждал об опасности необдуманных уступок коммунистам - так называемых «cold warriors» («воинов холодной войны»), - считали опасными безумца, которые могут развернуть маховик Третьей  мировой. Их пытались изолировать от принятия важнейших решений, зато поддержку получали так называемые «голуби» внешней политики - активные поборники сотрудничества и «неприкасаемых» сфер влияния.

Личности играют особую роль в истории. Одной из таких стал Рональд Рейган - президент, который призвал выбросить СССР на «свалку истории» и путем последовательных непримиримых шагов похоронить «империю зла». Именно Рейгану Америка обязана победе в «холодной войне». Именно он, а не Джордж Буш-старший, более всего способствовал падению советской империи. Однако, по иронии судьбы, именно Бушу (одному из упомянутых «голубей»-конформистов американской политики) представилась возможность на весь мир объявить распад СССР и приветствовать появление новых независимых государств на его обломках. Государств, самостоятельное существование которых до сих пор ставят под сомнение потомки «красных идиотов»...

Вместо эпилога

Большие иллюзии относительно мирного характера московского экспансионизма остались и сейчас. Все призывы к умиротворению Путина - политика, который пытается вернуть былое советское величие, угрожая всему цивилизованному миру, - имеют непосредственные корни в традиционном подходе мейнстрима западных элит по поводу отношений с Россией. Совсем не случайно именно архитектор «разрядки» Киссинджер сейчас призывает «понять Путина», называя политику российского президента «политикой здравого смысла». Таким образом он возвращает к жизни призраки геополитики «холодной войны». Во время последнего визита 92-летнего дипломата в Москву (в феврале 2016 года) неоднократно звучали призывы к новой «разрядке», пусть даже за счет Украины и других государств региона. Несмотря на это, Запад остается верным абсолютному неприятию российской агрессии. Хочется верить, что так будет продолжаться и дальше. Ведь в словах «патриарха мировой политики» не больше здравого смысла, чем в поступках его маниакального кагэбистского друга.