Черная рада 1663 года и ее послелствия-3

Окончание. Начало читайте «День» № 47-48, 52-53

Здесь как раз имеем недальновидность молодой казацкой элиты, которая молниеносно поднялась с низин до верхов. Ее представители, которые стали скоробогатьками, готовы были демонстрировать свою пышность. Конечно, это раздражало низы. Что-то подобное имеем и сегодня. Нынешние украинские власть предержащие, которые сумели за последние годы нажить большие состояния, не стесняются демонстрировать роскошь. Какая реакция украинского люда, который преимущественно сводит концы с концами, думаю, понятно.

16 июня рада так и не состоялась. Между тем напряжение нарастало. Между конкурирующими сторонами возникали конфликты. Основные события черной рады развернулись 17 июня. С самого утра в этот день били бубны и литавры, призывая людей на раду. Московское войско заняло боевой порядок, охраняя палатку царского посланника. Около десяти утра Великогагин со своим окружением вошел в нее. Наблюдая, что казаки идут на раду вооруженными, с флагами, даже пушками, как на войну, он еще раз приказал им оставить оружие. Брюховецкий как будто согласился на это, хотя и колебался, поскольку боялся, что противник может нанести ему удар. Сомко же отказался разоружаться. Он видел, что царский посланец и московское войско на стороне Брюховецкого.

Ситуация для Сомко и его сторонников складывалась не наилучшим образом. Брюховецкий и его подручные сумели агитировать часть простых казаков из лагеря Сомко. Сделать это было несложно. Им говорили, что старшины жируют, а простые казаки должны страдать. Такая социальная пропаганда срабатывала. Между тем на раду приехал епископ Мефодий. Этот приезд, бесспорно, усилил позицию Брюховецкого. Мефодий вошел в палатку, где находился Великогагин, и начал с ним советоваться. О чем был этот совет, можем только догадываться. Очевидно, шла речь о том, как поддержать Брюховецкого. Великогагин вышел из палатки с царской грамотой в руках. Около него стоял Мефодий.

Были посланы офицеры к Сомко и Брюховецкому, чтобы те явились на раду. Отмечалось, что они со своими старшинами должны прийти обезоруженные. Сомко и в этот раз проигнорировал приказ. Он явился с саблей и сагайдаком. Около него шел его зять, который нес бунчук — гетманский символ власти. Сомко давал понять, что именно он является избранным гетманом. А рада должна всего лишь подтвердить его полномочия.

Несмотря на то, что рада была черной, главное слово принадлежало старшине, которая сначала должна была собраться, обсудить вопрос, а затем свое решение предлагать общественности. Приблизительно такая процедура выборов существовала на Запорожской Сечи. Гетманские выборы определенным образом ее копировали. Однако во время Нежинской черной рады все эти процедуры были поломаны, а сама рада превратилась в открытое вооруженное противостояние.

В начале рады Великогагин начал читать царскую грамоту, которая была многословной. По сути говорилось лишь то, что московский правитель позволил провести черную раду для избрания единого гетмана Войска Запорожского. Не успел царский посланец дочитать грамоту, как тут сторонники Сомко ринулись к палатке и начали кричать: «Сомко — гетман!» После этого сторонники Брюховецкого сделали то же самое, выкрикивая в поддержку своего претендента.

Сомковцы опередили противников. Подхватив своего вождя, они поставили его на стол и укрыли знаменами и бунчуками. Сторонники же Брюховецкого, быстро ополчившись, тоже своего проводника сумели поставить на стол. Великогагина оттеснили. И он пошел к палатке. Тем временем между сторонниками Сомко и Брюховецкого началась жестокая драка. Зять Сомко был убит. Бунчука, который он держал в руках, поломали. Сам же Сомко не удержался на столе, откуда его сбросили, забрав у него булаву.

В действие вступило московское войско. В толпу казаков, которые дрались между собой, начали бросать ручные гранаты. Это делалось будто для того, чтобы прекратить драку. Однако московиты подыгрывали сторонникам Брюховецкого. В результате их действий на поле осталось немало убитых и раненных казаков. Сомко вынужден был бежать. Отступили и его сторонники, которых закидали гранатами из московского войска. Около шатра остались лишь сторонники Брюховецкого.

Вот такой оказалась демократия во время Нежинской черной рады. Ее «обеспечило» московское войско. Как и во время освободительных соревнований 1917—1920 гг., когда большевики на штыках несли «демократию» и «социальную справедливость» в Украину. Как и сейчас, когда россияне, воюя против украинцев на Донбассе и отобрав Крым, вроде бы утверждают в Украине «справедливость».

Итак, Брюховецкий оказался победителем в этой кровавой бойне. В его руках оказались знаки гетманской власти, отобранные у Сомко, — бунчук и булава. Сторонники этого запорожского гетмана торжествовали. Их вождь отправился в свой лагерь с гетманскими клейнодами. Над полем, где состоялась черная рада, звучало «Брюховецкий — гетман!». И все же триумф Брюховецкого не был полон. Переговорив в своем лагере со старшиной, Сомко отправил посольство к Великогагину. Он заявил, что не признает Брюховецкого гетманом, хотя тот и захватил булаву. Обещал вернуться в Переяслав, а оттуда писать царю, что Брюховецкого избрали гетманом вопреки желанию большинства. Поэтому Войско Запорожское не принимает его.

Брюховецкий 17 июня официально не был провозглашен гетманом. Великогагин отправился с поля, где происходили выборы, под охраной московских войск в Нежинский замок. Выглядело так, будто совет еще не закончен. На следующий день утром Сомко предложили прибыть опять на выборы. Наказной гетман здесь допустил ошибку, которая стоила ему очень много. Он наивно надеялся, будто под Нежином удастся взять реванш — и гетманская булава окажется в его руках. Когда бы Сомко сразу, еще 17 июня, направился в Переяслав, как об этом заявлял, он имел шанс сохранить свой полк, сторонников, в конце концов, свою жизнь. Можно только думать, как бы тогда развивались последующие события. Но случилось то, что случилось.

В Нежине время работало против Сомко. Во-первых, начальный этап черной рады ярко засвидетельствовал, что московиты были на стороне Брюховецкого. Поэтому не только казацкие низы, но и некоторые представители казацкой старшины решили отойти от Сомко и податься в лагерь к его противнику. Этот переход стал заметен после событий 17 июня. Во-вторых, на низовых казаков неплохо влияла демагогическая пропаганда посланцев Брюховецкого, которые настраивали простонародье против старшины. В стане Сомко началась дезорганизация.

18 июня Сомко по пути к палатке царского посланца увидел, как его казаки переходят в лагерь оппонента. Он ринулся бежать, чтобы не попасть в руки перебежчиков. Вероятно, московиты и Брюховецкий организовали и провели блестящую спецоперацию относительно нейтрализации Сомко. Сначала (об этом уже шла речь) им удалось сагитировать часть казаков, которые были сторонниками наказного гетмана, и даже организовать против него бунт. Вероятно, этот бунт специально подогревался сторонниками Брюховецкого. Была создана такая ситуация, что Сомко и его сторонникам ничего не оставалось, как просить помощи у московитов. А последние этим воспользовались. Арестовали их, забрав у них коней, оружие, имущество.

Словом, Сомко с его соратниками сумели нейтрализовать. Теперь уже Брюховецкий становился единственным претендентом на гетманство. Осталось лишь формально утвердить его избрание. На поле, где проходила рада, Брюховецкий прибыл со своей конницей и пехотой. Все они, как и требовал Великогагин, были без оружия. Царский посланец и епископ Мефодий со свитой, находясь под охраной, вышли на середину круга. Туда же вступил Брюховецкий в сопровождении верных ему старшин — полковников, сотников, атаманов и есаулов, где его уже официально провозгласили гетманом.

Но царский посланец не передал Брюховецкому такие важные символы власти, как флаг и булаву, дав понять, что эти регалии тот получит, когда предстанет пред «царские очи». Тем самым вводилась новая практика, чтобы новоизбранный гетман должен был ехать на поклон к царю и там окончательно утверждаться. Благодаря этой (пусть даже символический процедуре) он попадал в зависимость от московитов.

Словом, очень «демократичная» Нежинская черная рада стала заметным шагом в деле инкорпорации Левобережной Украины в состав Московии. Брюховецкий готов был идти на существенные уступки, лишь бы сохранить и утвердить свою власть. Он прекрасно понимал, что стал гетманом при поддержке московитов. И без дальнейшей их протекции не сможет обходиться. Поэтому в знак благодарности согласился на размещение в украинских городах московских гарнизонов, на содержание которых предусматривался лановой налог и особый налог, который вводился на мельницы. Также для московских ратников должны были отдавать хлеб, который собирали в каждом полку на полковника. Кроме того, в каждом городе, где будут стоять московиты, воеводам и офицерам отводилось на пятнадцать верст земли для пастбищ и сенокоса. Следовательно, украинцы на свои средства должны были содержать на своих землях московское войско.

Пойдя на такие уступки, Брюховецкий просил, чтобы ему отдали на расправу Сомко, Золотаренко и их товарищей. К сожалению, подобные политические торги и договоренности стали традиционными для казацких гетманов. В итоге они и свели автономию молодого казацкого государства на нет. Великогагин, со своей стороны, дал понять Брюховецкому, что поможет тому расправиться с его врагами.

Брюховецкий сразу заменил всех полковников и старшины, назначив новых — преимущественно из своих запорожцев. Он же и позволил черни расправляться с богачами. Началась настоящая вакханалия — грабежи, убийства старшин, сопровождаемые разгульным пьянством. Тот, кто носил кармазинный жупан, не мог быть уверенным за свою жизнь.

Вести о погромах в Нежине и в его околицах быстро распространились на территории Левобережной Украины. Под впечатлением от них население Переяслава собиралось бежать на Правобережье, имея страх перед «казацкими революционерами». Не менее тревожными были настроения летом 1663 г. и в других левобережных городах, а особенно там, где старшина накануне черной рады заявляла о своей поддержке Сомко.

В т. н. Лизогубовской летописи встречаем следующую информацию: «И тогда запорожцы большую беду людям причиняли и грабежи по поблажке Брюховецкого. Обесчестило себя славное низовое Войско Запорожское, христианское, не хуже татар издевалось оно, глумилось над честью девичьей и женской, и бедные мужья и отцы не смели противоречить его бесчинству бусурманскому; а те, которые просили о пощаде женщин и детей, тем доставалось, как от ненавистных ляхов православным; но ведь запорожцы — своя родная кровь малорусская, одной веры православной благочестивой! А сколько забили они людей, попирая честь семейную, страшно и вспомнить...».

Однако от Нежинской черной рады выиграла не чернь. Конечно, ей дали возможность в течение нескольких дней грабить разбогатевшую старшину. Но этот «праздник» длился недолго. Скоро все стало на места свои. Улучшение жизни простонародья не произошло. Правда, некоторые выходцы из низов очутились на высоких положениях — стали старшиной. Но это были единицы.

Казалось, в выигрыше был Брюховецкий. Он получил взлелеянную в мечтах гетманскую власть. Ему обещали дать разрешение расправиться с его противниками. И он расправился. Однако это была пиррова победа. Став гетманом при помощи московитов, он вынужден был с ними расплачиваться. А платой стало ограничение гетманской власти. Брюховецкий пытался, заигрывая с царской властью, не допустить этого ограничения. Однако в конечном счете проиграл.

Настоящими победителями на Нежинской черной раде стали московиты. При помощи черни им удалось сделать гетманом своего ставленника. Все это выглядело красиво, демократично. Хотя, как было показано, без военной поддержки московитов такое избрание не состоялось бы.

Имея своего ставленника на гетманстве и ограничив его власть, московиты получили большие возможности для вмешательства в дела Левобережной Украины.