«Донбасский разлом» в историческом измерении

Поиски ответа на ключевой вопрос — «Как стали возможными военная и гуманитарная трагедия на Донбассе и агрессия России» — продолжаются. Украинские интеллектуалы — писатели, публицисты, историки, политологи, философы, этнологи, экономисты — уже начали эту исключительно тяжелую, ответственную работу.

И вот — хорошая и долгожданная новость. Институт истории Украины НАН Украины выпустил 800 страниц фундаментального труда докторов исторических наук Станислава Кульчицкого и Ларисы Якубовой «Донеччина і Луганщина у ХVII–XXI ст.: історичні фактори й політичні технології формування особливого та загального у регіональному просторі». Пусть не пугает будущих читателей уж слишком, на первый взгляд, «академическое», «солидное» название книги. Вполне можно утверждать, что перед нами просто («просто»!) «История Донбасса». Временные рамки изложения — именно XVII–XXI века. Без преувеличения, такого обобщающего, всеобъемлющего исследования у нас еще не было. На фоне поворотных этапов политической, социально-экономической и этнокультурной истории нового и новейшего времени авторами реконструированы обстоятельства колонизации Донетчины и Луганщины, участие отдельных этнических групп в хозяйственном освоении региона, процессы этнокультурного обмена и противоречия, которые они генерировали. Исследованы государственные практики регуляции междунациональных взаимоотношений в Российской империи, СССР и Украинском государстве, в центре внимания Станислава Кульчицкого и Ларисы Якубовой — свойственные Донбассу формы социального и межэтнического взаимодействия, очерчиваются современные тенденции, перспективы и потенциальные угрозы. Тщательным образом исследованы противоречивые и потенциально конфликтогенные взаимоотношения региона с ядром формирования украинской нации. Авторы стремятся ввести очерченную проблематику в контекст государственной национальной и социогуманитарной стратегии с целью преодоления трагических последствий российской агрессии на Востоке Украины. Это является особенно важным в данный момент.

«Специфика Донбасса — отмечают Станислав Кульчицкий и Лариса Якубова — не является тайной ни для научных работников, ни для общества в целом. Понятно, что она является продуктом его противоречивой истории и следствием длительных социально-экономических, общественно-политических и этнокультурных процессов. Очевидно также, что стремление государств, в пределах которых происходило становление Донбасса, нивелировать его специфику, подчиняя ее естественным потребностям государственной стандартизации и унификации, находилось в постоянном противоборстве с объективным процессом формирования украинской нации, крайней юго-восточной околицей которого, собственно, и является современный Донбасс». Что же касается грубо имперской концепции «Новороссии» (есть определенные признаки того, что Путин вынужденно «сдает» ее «в архив»), то авторы вполне справедливо замечают: «Когда колонизаторы не могут обосновать свое право первенства на освоение территории, они развивают идею высоты их вклада в ее освоение (экономический, культурный и т.д.). Именно таким образом и родилось подавляющее большинство дискурсов, которые несут информацию об исключительном вкладе россиян в освоение Южной Украины, Донбасса и тому подобное».

С. Кульчицкий и Л. Якубова совершают экскурс в историю и напоминают, что «название, которое закрепилось за частью территории современных Донецкой и Луганской областей с легкой руки харьковского горного инженера Е. Ковалевского, который в 1820-х гг. исследовал Донецкий кряж и разработал первую карту залегания угольных пластов на территории Слобожанщины и Приазовья, оказалась значительно более живучей, чем названия ряда административно-территориальных единиц, в пределах которых размещался Донецкий бассейн (сокращенно — Донбасс)». Что же касается истории этого края в ХХ веке, то авторы отмечают: «В 1919–1920 гг. большевики задумывали и создавали Донецкую губернию (включив в нее земли Войска Донского, Екатеринославской и Харьковской губернии) как комплексную административную единицу, сердцевину которой составляли угледобывающие районы. Следовательно, эти районы должны были обеспечиваться необходимыми продуктами питания и рабочей силой окружающими сельскохозяйственными уездами. В советских документах межвоенной эпохи «Донбасс» — это не только угольный кряж и соответствующие промышленные объекты, но и вся территория губернии, а впоследствии — все созданные на ее основе административные единицы, независимо от изменений их границ (до появления в 1932 г. Донецкой области с последующим разделением ее в 1938 г. на Сталинскую (Донецкую) и Ворошиловградскую (Луганскую)».

И далее научные работники подчеркивают: «Стоит обратить внимание и на последовательную настойчивость, с которой большевики на протяжении межвоенной эпохи, невзирая на все административно-территориальные изменения, общественные противоречия, экономические и политические кризисы, пытались сохранить единство этого мнимого сообщества» (чтобы переделать его в «полигон» для «испытания» советского человека? И.С.), «превратить его в прототип будущего и ориентир общественно-экономического развития для всей Украины. Достойно внимания и то, что рассуждения большевистских теоретиков и экономистов никак не совпали с реальным состоянием массового сознания. Крестьяне аграрной округи воспринимали «Донбасс» как другой мир, а не органичную составляющую своего бытия: «уходить на Донбасс» означало поехать на заработки на промышленные предприятия и шахты, даже тогда, когда этот «другой» Донбасс находился всего в 15–20 верстах».

Конечно, не обошли вниманием Станислав Кульчицкий и Лариса Якубова и зловещие события весны 2014 года. Они подчеркивают, что «едва уловимые голоса научных работников о том, что нет Новороссии, нет аутентичной культуры донецких новороссов, а существует лишь региональная субкультура, были на то время не в тренде. Вспышка социальной агрессии, в сто раз усиленная фальшивым ощущением унижения, подавленная Майданом «Главности» и токсичной пропагандой идей «Русского мира», вынесла на авансцену новейшей политической истории Донбасса таких «лидеров» и такие формы «политической борьбы», при которых физическое существование всего общества донбассовцев... было поставлено под большое сомнение». Авторы отмечают, что «украинскость» региона не может быть обжалована любым честным специалистом, не зомбированным путинским «русским миром»; да, «исследования украинских историков, языковедов и этнологов свидетельствуют о том, что северная Луганщина является органичной составной частью южной Слобожанщины с ее своеобразными аутентичными языками и бытовой культурой». С другой стороны, не менее важно, по мнению С. Кульчицкого и Л. Якубовой, учитывать, что «водораздел в ментальности региональных составляющих в действительности пролегает не в культурной, а в социально-экономической плоскости. Не является исключением и Украина. Критическое обострение социально-экономических противоречий, как свидетельствует исторический опыт, традиционно выступает катализатором общественных вспышек (! И. С.). В какой форме они будут происходить — холерных бунтов, еврейских погромов или демонстраций «русскомирцев» — зависит от ряда факторов, в частности, и внешнеполитических».

Читатель должен принимать во внимание, что том объемом 800 страниц, о котором мы рассказываем — это, «по определению», книга многосодержательная, и хоть никоим образом не «всеобъемлющая» (кто охватит такую безграничную тему, как история Донбасса?), тем не менее рассказывает нам и о том, в чем, собственно, заключается уникальность культурного пространства Донбасса, и о Донбассе на пути капиталистической модернизации — от Дикого Поля к экономическому чуду (возникают определенные параллели с Диким Западом!), и об утверждении большевистской власти на Донбассе, о трагедии советской индустриализации, об ужасе Голодомора на Донбассе и чекистском терроре, о Донбассе в 1943–1990 гг. (речь идет о цене «восстановления», о годах нарастания системного кризиса советского строя, в конце концов, конечно, и о Донбассе в независимой Украине, в системе координат «двух Украин»).

Что дальше «делать с Донбассом», каким является будущее этой земли? Авторы книги, равно как и ответственный редактор, академик Валерий Смолий, не уклоняются от ответа на этот вопрос. Валерий Смолий, в частности, пишет: «В результате непонимания базовых общественных законов полюсом общественной дискуссии стал дискурс относительно отделения Донбасса ради сохранения мира (он беспрепятственно распространяется в медийном пространстве). В качестве антитезы хочется задать вопрос: «Известен ли хоть один пример в истории, где держава/страна с такой легкостью отказалась бы от части своей территории и от граждан, которые проживают в ней?». Этот своеобразный «сепаратизм большинства», — утверждает академик Валерий Смолий, — является не менее опасным общественным симптомом, чем условный региональный сепаратизм. Как устоявшаяся и принятая обществом тенденция, он ведет лишь к бесконечному дроблению государства в соответствии с попытками решить текущие проблемы. Эту тенденцию следует признать одной из наиболее опасных угроз целостности украинского государства».

А вот взгляд на эту проблему Станислава Кульчицкого и Ларисы Якубовой: «Мы можем либо отказаться от своего наследства и дать ему превратиться в пыль, а можем, заработав денег, составив план-проект, построить на этом фундаментальный дом, достойный будущего наших детей и внуков. Стратегически неверно отказываться от донбасского наследства. Невзирая на сегодняшнюю внешнюю бедность и непривлекательность, ее общетеоретический и познавательный потенциал является колоссальным, в частности и в том, что касается теорий наций и национализмов, имперских практик маргинализации и объективных необратимых процессов формирования нации. История Донбасса — сплошной стон народа, который, поддавшись обманчивым идеям большевизма, выпил чашу испытаний и бед до дна. Вся его советская история является свидетельством того, что коммунистическая идея это утопия, а попытка претворить ее в жизнь оборачивается массовым террором, социально-экономической и этнокультурной деградацией. Этот урок должен быть заучен не только украинским обществом, но и донесен до остального мира. Важнее всего то, что он может и должен быть использован ради перехода украинской нации на принципиально новый ментальный, культурный и социальный уровень».

Хочется думать, что читатели этой содержательной книги согласятся с таким выводом.