Фатальный бренд

Чтобы объяснить, что такое «фатальный бренд» (а это название «боротьбисты»), стартуем двумя цитатами.

Первая: «Боротьбисты — украинская мелкобуржуазная националистическая партия, отражавшая классовые интересы сельской буржуазии, в первую очередь кулачества. Возникла в мае 1918 в результате раскола Украинской партии социалистов-революционеров (УПСР). Название получила от наименования центрального органа партии газеты «Боротьба». В марте 1919 Б. приняли название «Украинская партия социалистов-революционеров-коммунистов», а в августе 1919, после объединения с левой группой Украинской социал-демократической рабочей партии («незалежников») переименовали в «Украинскую коммунистическую партию (боротьбистов)». Лидеры партии — Г.Ф. Гринько, В.М. Блакытный, П.П. Любченко, Г.В. Михайличенко, А.Я. Шумский. По своей идейно-полит. платформе Б. были мелкобуржуазной, националистической партией, которая претендовала на политическую гегемонию в Украине, вела борьбу против Коммунистич. партии и ее составной части — КП(б)У. С этой целью Б. отстаивали доктрину т.н. украинской революции, национальной по своему характеру, которая якобы в корне отличалась от социалистической революции в России».

Вторая: «Если все левые политические течения, участвовавшие в украинской революции с советской стороны, расставить по их удельному тогда политическому весу, то это выглядело бы так: 1) Коммунистическая партия (большевиков) Украины — КП(б)У, 2) Украинская коммунистическая партия (боротьбистов), 3) Украинская коммунистическая партия — укаписты, 4) Анархисты (Махновского толка), 5) Украинская партия левых социалистов-революционеров (борбистов) и 6) другие — более мелкие группы (максималисты, революционные коммунисты и т.д.). Не упоминаем здесь еврейские левые группировки — Коммунистический бунд, Еврейская коммунистическая партия, которые, как и все прочие вышеперечисленные партии (кроме анархистов), влились позже в КП(б)У».

Первая цитата взята из одного из советских справочных изданий, а автором второй является наш земляк Иван Майстренко, который оказался после Второй мировой войны на Западе и написал несколько беспристрастных и ценных исследований. Цитируемые слова есть в его книге «Боротьбизм. История одного течения украинского коммунизма», которая в эпоху коммунистического господства находилась, ясное дело, в спецфондах библиотек.

УТРАТА ИЛЛЮЗИЙ

Итак, боротьбисты. Кто они? Составляя с лета 1917 года сначала небольшую группу в УПСР, они к концу этого ж года оформляются в законченное интернационалистское течение. На I V съезде УПСР 13 — 16 мая 1918 года во время гетманщины эта группа составляет руководство партии и последовательно ведет УПСР на советские позиции. В то же время происходит идеологическая эволюция УПСР в сторону коммунизма. Уже в 1919 году партия переименовывается. Теперь она имеет название «УПСР (коммунистов-боротьбистов)». Летом она объединяется с УСДРП (независимых — левых) и меняет название на «Украинская коммунистическая партия (боротьбистов)».

В феврале 1920 года боротьбисты обратились в Исполком Коминтерна с просьбой принять их в Коминтерн. Им отказывают. Лидер большевиков Владимир Ленин специально написал замечание на проект постановления Исполкома Коминтерна об отказе боротьбистам.

При этом он подчеркнул необходимость мотивировать отказ обвинениями боротьбистов «не в национализме, а в контрреволюционности и мелкобуржуазности».

26 февраля 1920 года исполком Коминтерна в своем постановлении отметил, что партия боротьбистов «отступает от принципов коммунизма в ряде важнейших вопросов», что «желание создать на Украине другую, параллельную партию В.К. Коммунистического Интернационала не может рассматриваться иначе, как попытка расколоть ряды трудящихся». В то же время в постановлении подчеркивалось, что «настоящим коммунистическим элементам боротьбистов никто не препятствует вступить в ряды КПУ (большевиков)». И такое вступление произошло. Весной 1920-го партия боротьбистов входит в КП(б)У (или, как тогда говорилось, «объединяется») и передает ей большое количество руководящих украинских кадров.

В ряды большевиков были приняты, в частности, Василь Блакытный, Григорий Гринько, Панас Любченко, Александр Шумский, Андрей Хвыля и другие деятели, имена которых мы еще будем упоминать.

Ленин якобы приветствует вступление боротьбистов в большевистскую партию. В выступлении на IX съезде РКП(б) в 1920 году он скажет: «Мы обещали боротьбистам максимум уступок, но с тем, что они будут вести коммунистическую политику. Таким образом мы доказали, что у нас ни малейшей нетерпимости нет, и что эти уступки сделаны совершенно правильно, доказано тем, что все лучшие элементы боротьбистов вошли теперь в нашу партию. Мы эту партию перерегистрировали и вместо восстания боротьбистов, которое было неизбежно, мы получили... то, что все лучшее, что было среди боротьбистов, вошло в нашу партию под нашим контролем, по нашему признанию, а остальные исчезли с политической сцены. Эта победа стоит нескольких добрых битв».

Ключевые слова Ленина: «все лучшие элементы боротьбистов вошли теперь в нашу партию», и «эта победа стоит нескольких добрых битв». Жизнь показала, что ничего та победа не стоила. Почему? Потому что у Ленина была, кроме процитированной, и секретная директива, которой он не оставлял боротьбистам никаких шансов на существование. Еще 6 февраля 1920-го появилась эта директива: «Всю политику нужно вести систематически и неуклонно к ликвидации боротьбистов, что предполагается в недалеком будущем». В 1920-м боротьбистов ликвидировали как бренд. В 30-е годы пришла очередь «лучших элементов боротьбистов», то есть тех, кто этот бренд олицетворял или был объявлен его сторонником.

ДЕЛО СДЕЛАНО

Историю фабрикации «дела боротьбистов» невозможно правильно понять вне контекста начатого Сталиным в 1932 — 1933 годах последовательного наступления на политику «коренизации», в том числе на «украинизацию».

Еще в начале 1933 г. ГПУ объявило о разоблачении так называемой Украинской военной организации (УВО), которая якобы «возглавляла повстанческую, шпионскую и диверсионную работу, а также организацию саботажа в сельском хозяйстве». УВО с полным основанием можно назвать «резиновой» организацией, к которой «добавляли» так называемых участников в течение 1933 — 1934 годов. Всего в этот период по лживым обвинениям в принадлежности к УВО были обвинены 148 человек. Среди них было немало украинских литераторов и художников. В декабре 1934-го после убийства лидера ленинградских большевиков Сергея Кирова с молниеносной скоростью были «разоблачены» не только ленинградская, но и белорусская (в Минске) и украинская (в Киеве) группа «террористов».

В этот же период «драматурги» из НКВД начали фабриковать дело так называемой «контрреволюционной боротьбистской организации». Итог: 27 и 28 марта 1935 года на закрытом судебном заседании в Киеве выездная сессия Военной Коллегии Верховного Суда СССР под председательством Василия Ульриха рассмотрела это дело и вынесла приговор. Всего осудили 17 человек. Вот они: А.А. Полоцкий, М.П. Любченко, С.М. Семко-Козачук, Ю.А. Мазуренко, Д.Е. Кудря, Л.Б. Ковалев, М.Г. Кулиш, Г.Д. Эпик, В.Л. Полищук, В.Я. Вражлывый-Штанько, В.П. Пидмогильный, Е.П. Плужник, А.С. Панов, В.Ф. Штангей, П.З. Ванченко, Г.Й. Майфет, А.И. Ковинька.

Официальных сообщений не было. Молчание. Оно позволяло сохранить в тайне самое главное — никаких реальных доказательств «контрреволюционной» деятельности упомянутых «боротьбистов» не существует. Впрочем, некоторые официальные выступления можно назвать. Это, в частности, выступление второго секретаря ЦК КП(б)У Павла Постышева на апрельском 1935 года Пленуме Правления Союза советских писателей Украины. Об этом деле упомянул также в выступлении на Пленуме ЦК КП(б)У, состоявшемся 24-25 февраля 1935 года, тогдашний нарком внутренних дел УССР Всеволод Балицкий, коротко заметив: «Я не собираюсь говорить о подпольной боротьбистской организации, которая нами разоблачена...»

В Государственном архиве Службы безопасности Украины я неоднократно листал тома «дела» этой организации. Листал, листал и понял: суть этого дела в недоверии . В недоверии большевистского руководства к боротьбистам. Ключевой вопрос: «Для чего, с какой целью они вошли в КП(б)У?» В обвинительном выводе указывалось, что «боротьбистское руководство весной 1920 г. не смогло принять открытого боя с КП(б)У, было не в состоянии пойти на открытое вооруженное восстание, а вынуждено было решиться на ликвидацию партии и на вхождение в КП(б)У».

Итак, сверхзадача «дела» заключалась в том, чтобы лишний раз доказать, что боротьбистов нельзя считать надежными политически, даже при условии, когда они идейно, как говорилось, разоружились. Ну, а украшено все это было обвинениями в том, что «деятельность террористических групп, в том числе и переброшенных из-за границы боевиков-террористов, была тесно связана с подпольной боротьбистской контрреволюционной организацией, руководители которой предоставляли всяческую помощь террористическому подполью и непосредственно принимали активное участие в практической подготовке террористических актов».

Этот вывод базировался исключительно на признаниях арестованных. Никаких других доказательств в ходе следствия не приводилось. Итак, общая картина выглядела следующим образом: после вхождения в КП(б)У боротьбисты не «разоружились», сохранили свои органы руководства, руководили своими периферийными организациями, стремились расставить кадры в центральных органах власти и учреждениях культуры. То, что многие деятели, обвиняемые в боротьбистских «грехах», собственно, боротьбистами никогда не были, не смущало организаторов дела. Из этих людей выжимали признание наряду с настоящими боротьбистами, с реальными носителями фатального бренда.

РЕАЛЬНЫЙ БОРОТЬБИСТ ШУМСКИЙ

Создание в 1935 году «контрреволюционной боротьбистской организации» было связано с политическими событиями десятилетней давности, с поражением так называемого шумскизма в середине 20-х годов.

Вот что, например, показал в связи с этим 1 января 1935 года Николай Любченко: «Достаточно окрепнув организационно, в конце 1925 г. боротьбистское подполье начинает выступать извне, стремясь открытой борьбой закрепить и расширить захваченные позиции.

Потерпев поражение в шумскистской оппозиции, боротьбисты, уйдя глубже в подполье, учли опыт первого неудачного этапа борьбы».

Аналогичные показания дал 20 января 1935 года Семен Семко-Козачук: «Разгром шумскистской оппозиции сильно ударил по подполью, но не уничтожил его. Организация глуб же ушла в подполье и энергично начала подтягивать кадры. В 1929 г. я был переброшен на работу в Харьков и назначен в наркобраз. Здесь я примкнул непосредственно к верхушке боротьбистского подполья, которое сосредоточилось в наркобразе».

Было объявлено, что «руководящий центр» состоял из Полоцкого, Николая Любченко, Мазуренко, Эпика, Кудри, Семко-Козачука, Кулиша, Ковалева, но одним из руководителей был назван также Александр Шумский, нарком образования Украины в 1924 — 1927 годах, в прошлом один из активных боротьбистов.

Шумский в середине 20-х годов под влиянием Сталина, а в первую очередь Кагановича, был объявлен лидером «национального уклона» в КП(б)У. Он уехал с Украины, работал в Ленинграде и Москве, а в 1933-м его арестовали. 5 сентября 1933 года Коллегия ОГПУ СССР приняла решение: 10 лет исправительно-трудовых работ, потом эту меру наказания заменили ссылкой в Красноярск.

В свое время, в 20-е годы, ему уже приходилось оправдываться в том, что он сделал. Оправдываться, чтобы выжить. И вот опять — оправдание, но уже в условиях ссылки. Не находя каких-либо действенных аргументов, он объявляет голодную забастовку. Это было в январе 1936-го. При этом он пишет письмо Сталину, а копию отсылает наркому внутренних дел Генриху Ягоде. Вот отрывок из этого письма, которое никогда не публиковалось: «...Поскольку мои просьбы не действуют, то у меня осталось только одно средство — моя жизнь. И я должен был пустить его в ход. Ведь этими клеветническими обвинениями я отброшен в лагерь врагов коммунизма. Коммунисты считают меня врагом, а враги используют мое имя как орудие против коммунизма. Понятно, что я обязан изъять свое имя из списка врагов коммунизма. Изъять ценой жизни, вычеркнуть собственной кровью. Иначе я не имею права считать себя коммунистом».

А далее Шумский пишет: «Мой протест направлен не против партии и Советской власти, а против неправильных действий аппарата... Я не... самоубийца и хочу жить и быть полезным партии. Но без Вашего, товарищ Сталин, участия у меня надежды на добрый конец нет... Вот почему я прошу Вас, товарищ Сталин, вмешаться в мой вопрос и уделить ему минутку внимания».

И Сталин уделил внимание. Шумскому отправили телеграмму следующего содержания: «Советуем немедленно прекратить голодовку и заняться сбором материалов, которые реабилитируют Вас». Эта телеграмма лишний раз разоблачает тех, кто организовал «дело боротьбистов», ведь дана она была «вожаку контрреволюционеров», «злостному врагу» Советской власти.

Дальнейшая судьба Шумского сложилась так. На основании телеграфного распоряжения НКВД СССР от 9 сентября 1937 года он был снова арестован. Ему инкриминировали «контрреволюционную деятельность», на него собирался соответствующий материал. И опять-таки он неоднократно до смерти писал Сталину. 20 июня 1946 года он пишет записку «для следствия»: «Решение о самоубийстве, эту последнюю высшую форму протеста, я принял после того, как исчерпал все средства борьбы за реабилитацию». Однако неудачным самоубийцей оказался бывший нарком: клинок ножа не достал до сердца. Однако в тот же год самого Шумского «достали» органы. Как признался в своих мемуарах бывший генерал НКВД Павел Судоплатов, 18 сентября 1946 года Шумский, возвращавшийся из ссылки в Украину, был уничтожен.

«ФАШИСТСКИЙ ЗАГОВОР» И «ЗАГОВОРЩИКИ»

А в 1935-м тех, из кого выбивали признание в связях с Шумским, обвинили в первую очередь в подготовке «фашистского заговора». Если верить обвинительному заключению, этот заговор осуществлялся через «литературные кадры писателей-националистов Ялового, Хвылевого, Досвитнего, Кулиша и др., внедряя эти кадры в литературные организации, которые были легальной базой для контрреволюционной националистической работы на литературном фронте». В подтверждение этого приводились типичные для 30-х годов предубежденные оценки деятельности литературных группировок «Гарт», «Плуг», «Ваплите» («Вольная академия пролетарской литературы»), существовавшие до создания в 1934 году Союза писателей Украины. Например, «Ваплите» обвинили в том, будто она выставила «на своем знамени уже откровенную национал-фашистскую программу хвылевизма-шумскизма». Никаких, кроме, естественно, показаний арестованных и уже осужденных по делу УВО, доказательств не было.

Когда я изучал документы «дела боротьбистов», в глаза бросилось следующее: в принципе любое письмо, цитата из какого-то рассказа, повести, романа того или иного писателя могла быть приобщена к следственному делу в качестве доказательства вины.

В качестве примера можно взять, скажем, случай с блокнотами Валериана Полищука. Были тщательно изучены все компрометирующие заметки. Приведу некоторые из них:

«Ударничество — это скорее функция бедности, это настоящий тришкин кафтан».

«Богданов, бесспорно, гениальный философ нашего времени, который стал выше Бергсона и Ленина».

«Была в художественном институте расправа над Ермиловым. Сколько животной тупости и жестокости, неоправданной злобы и пресмыкающегося холуйства в современной молодежи. Но на этом фоне особенно... сияют чистые и правдивые образцы нашей молодежи».

«Было бы скучно и опасно, если бы мир вдруг начал искать пути для своего развития в одной какой-то системе, что этого до сих пор нет и, очевидно, никогда не будет».

«Хотите потерять массу, которая с вами идет, — подкладывайте принуждение под ее желание и она их сорвет и разорвет, как динамит разрывает камень».

Кстати, по поводу последнего афоризма Полищук вынужден был 13 января 1935 года давать специальные показания. На вопрос, какой политический смысл имеет этот афоризм, он ответил: «Этот афоризм представляет собой общую историческую формулировку взаимоотношений массы и власти. Этот афоризм можно толковать по-разному и в этом его ошибочность».

Александр Ковинька был вынужден признать, что в изъятом у него романе «Блоха» он пропагандировал «террористические идеи», хотя можно с уверенностью говорить, что ничего подобного он и не думал пропагандировать. Те, кто хотел это доказать, просто пользовались выхваченными из контекста цитатами.

И на таких приемах основывались обвинения в терроризме. Тем не менее на предварительном следствии в 1934 — 1935 годах все обвиняемые, за исключением Льва Ковалева, виновными себя признали. На суде он виновным себя также не признал, а Валерьян Пидмогильный и Андрей Панов признали свою вину только частично. Остальные осужденные, хотя на суде и признали себя виновными, вместе с тем изменили показания, данные на предварительном расследовании. Мыкола Кулиш, Валерьян Полищук, Данило Кудря, Александр Ковинька после осуждения подали жалобы, указывая, что они невиновны, впоследствии подали ходатайство о помиловании.

Однако помилования не было: 15 человек, кроме Кудри и Семко-Козачука, были осуждены на 10 лет лишения свободы. Из них по постановлению тройки УНКВД Ленинградской области в 1937-м, во время уничтожения большой группы соловецких узников, были расстреляны Юрий Мазуренко, Валериан Пидмогильный, Мыкола Кулиша, Владимир Штангей, Григорий Эпик, Василий Вражлывый-Штанько, Николай Любченко. Среди тех, кто погиб во время «украинизации» Соловков, то есть находясь там в ссылке, был Евгений Плужник. Умер он, впрочем, своей смертью от чахотки.

«НЕУКЛЮЖИЙ ПЛОТ В БЕЗВЕСТНОСТЬ»

Вспоминая о деле «боротьбистов», современник тех далеких событий написал: «Свели их на следствии в республиканском НКВД ни много ни мало — семнадцать человек. Силой связали одной цепью причин и следствий. Осудили за террор и диверсии, которых они никогда не совершали даже в мыслях… Все семнадцать получили «вышку», замененную десятью годами спецлагерей. И поплыла их жизнь, словно неуклюжий плот в безвестность…»

Плыла, словно «плот в безвестность», и сталинская политика в отношении бренда «боротьбизм», который казался все еще опасным. После страшного голодомора начала 30-х годов, с поворотом от курса «украинизации» к жесткой линии на русификацию боротьбисты были обречены. Не случайно в показаниях уже по этому делу начали упоминаться имена тех, кто будет уничтожен позже, в 1937-м, по делу «антисоветской националистической организации бывших боротьбистов». Именно тогда будут окончательно уничтожены самые выдающиеся представители этого бывшего заметного течения украинского коммунизма (Панас Любченко, Григорий Гринько, Андрей Хвыля и другие).

Впрочем, это уже совсем другая история...