Иосип против Иосифа

В конце июня 1948 г. в мире разорвалась информационная бомба. Даже привыкшие к частым крутым поворотам и колебаниям линии партии и вождя всех трудящихся советские люди были весьма удивлены помещенным на второй странице газеты «Правда» сообщением. Пространный текст представлял собой «Резолюцию Информбюро о положении в Коммунистической партии Югославии». В нем сообщалось, что на состоявшемся 20—22 июня в Бухаресте совещании Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформа) было обсуждено положение в Коммунистической партии Югославии, и осуждалась проводимая ею политика. Составленная в грубом тоне и крайне оскорбительных выражениях, эта резолюция заканчивалась призывом к «здоровым силам Компартии Югославии, верным марксизму-ленинизму, сменить нынешних руководителей и выдвинуть новое интернационалистское руководство КПЮ».

С чувством замешательства и недоумения читали советские люди тяжкие обвинения югославского руководства во главе с Иосипом Броз Тито в проведении враждебной политики в отношении СССР, в предательстве дела социализма. Казалось, что не было у СССР более верного союзника, чем Югославия. Все советские внешнеполитические шаги неизменно и без оговорок поддерживались Белградом. На совещании ряда коммунистических партий в сентябре 1947 г. в польском городе Шклярска Поремба вблизи Вроцлава югославская делегация поддержала предложение ЦК ВКП(б) о создании Коминформа. Бюро организации было размещено в Белграде. И вот теперь лидер Югославии, награжденный рядом советских орденов, в том числе и орденом Победы, стал в одночасье главой клики предателей и убийц. Теперь югославское руководство называли не иначе как клика Тито — Карделя — Ранковича.

Изумленный Запад некоторое время не мог понять, что происходит. Американский государственный департамент был уверен: это дьявольский ход Сталина в начавшемся кризисе вокруг Берлина. И только такой опытный политик, как Уинстон Черчилль, сразу определил, что началось разрушение мирового коммунизма.

МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ

Во время пребывания в СССР в конце 1930-х гг. Тито близко познакомился с руководителем Коминтерна Георгием Димитровым. Именно по его протекции и не без принятых в этой организации интриг ему удалось заручиться рекомендацией на руководство Компартией Югославии. При этом подавляющая часть югославских коммунистов, находящихся в эмиграции в СССР во главе с политическим секретарем ЦК КПЮ Миланом Горкичем (Иосип Чижинский), уже сгинула в застенках НКВД. В марте 1940 г. Тито прибыл в Загреб и в октябре того же года возглавил партию.

После оккупации Югославии в апреле 1941 г. войсками Германии и Италии в стране развернулась война сопротивления, которая быстро перешла в гражданскую. Сербские четники (чета — по-сербски «отряд») во главе с полковником Драголюбом (Драже) Михайловичем подчинялись эмигрантскому правительству в Лондоне и Каире, хорватские усташи (хорв. «повстанцы») были верными союзниками Германии, такими же, как и албанские баллисты (сторонники «Балли комбетар» — Национального фронта). Все они вместе с формированиями германского ставленника в Сербии Милана Недича и дивизией русских казаков генерала Краснова воевали против партизан и примыкавших к ним антифашистов, в частности, в Словении. Коммунисты противопоставили этническим чисткам четников, усташей и баллистов идею будущей федеративной Югославии, что нашло поддержку большинства населения. К тому же, в рядах партизан сражалась итальянская бригада им. Гарибальди, чехословацкий батальон им. Яна Жижки, венгерский батальон им. Шандора Петефи, польский батальон им. Тадеуша Костюшко, немецкая коммунистическая рота им. Эрнста Тельмана, болгарская бригада им. Георгия Димитрова, советская бригада, сформированная из бежавших военнопленных и русских эмигрантов. В ходе войны Тито выдвинулся в ряд руководителей антигитлеровской коалиции, которого поддерживал в первую очередь СССР и в определенной степени Англия. Президент Рузвельт относился к югославскому маршалу более чем прохладно. Красная армия в октябре 1944 г. участвовала только в штурме Белграда, а практически всю территорию Югославии освободила Народно-освободительная армия, которой командовал Тито.

Связь Москвы с югославским коммунистическим руководством до мая 1944 г. была только информационной. Тито приходилось принимать в сложной и быстро меняющейся обстановке самостоятельные решения, которые не всегда нравились советскому руководству. Во время тяжелейших боев на реках Неретве и Сутьеске в феврале-марте и мае 1943 г. итальянцы фактически пропустили партизан через свои позиции и тем самым дали им возможность выйти из плотного немецкого окружения. Тогда Москва расценила подобные действия как пособничество врагу.

После войны СССР дипломатически поддерживал Югославию, которая имела территориальные претензии буквально ко всем своим соседям. Уже в мае 1945 г. возник острый кризис вокруг Триеста. Этот итальянский город был захвачен партизанами. Западные союзники категорически возражали против таких действий Тито. Противоречия вокруг итальянской области Венеция-Джулия (югославское название Юлийская Краина) грозили перейти в вооруженное столкновение недавних союзников. Сталин на это пойти не мог по многим причинам. Поэтому Москва предложила Белграду найти компромисс с союзниками. Это вызвало недовольство Тито, сквозившее в его речи в Любляне 26 мая 1945 г. Примерно таким же образом развивался кризис в отношении части австрийских провинций Каринтия и Штирия, населенных преимущественно словенцами (Корушская область). Требование присоединить ее к Югославии было категорически отвергнуто англичанами. Каринтия и Штирия входили в английскую зону оккупации Австрии. И здесь Москва настояла на выводе югославских войск из Корушской области.

Югославское руководство принципиально следовало советскому примеру как в процессе построения федеративного государства — за образец был взят СССР — так и в экономике: национализация предприятий, коллективизация сельского хозяйства. Тем не менее, проблемы нарастали, как снежный ком. Смешанные советско-югославские торговые и промышленные компании работали неэффективно и фактически использовались для тотального контроля над югославской экономикой. Советские специалисты, как гражданские, так и военные, занимались вербовкой югославских граждан. Доходило до анекдотичных ситуаций. Съемки фильма «В горах Югославии» были использованы советской агентурой для вербовки югославских артистов, занятых в картине. Доклад об этом министра внутренних дел Александра Ранковича вызвал негодование Тито и привел к резкому разговору с советским послом Лаврентьевым. При этом Тито и Ранкович прекрасно знали, что сам посол возглавляет советскую резидентуру в Югославии. В результате в конце 1947 и начале 1948 г. советские специалисты демонстративно были отозваны из Югославии.

РАЗРЫВ

Особое беспокойство Сталина вызвали самостоятельные действия руководства Югославии и Болгарии по заключению договора о дружбе и подготовке к созданию Балканской федерации. Последовал вызов болгарского лидера Димитрова и Тито на ковер в Москву. Понимая, чем это может закончиться, последний от поездки уклонился, послав вместо себя второго человека в партии Эдварда Карделя и Милована Джиласа, который знал русский язык. Сталин в резкой форме отчитывал Димитрова, хотя все понимали, что главным виновником он считает Тито. Югославская делегация отбыла из Москвы с тяжелым чувством. Было очевидно, что в отношениях партий и стран назревает кризис.

Начавшаяся холодная война означала глобальное противостояние СССР с Западом. В такой обстановке для Сталина было чрезвычайно важно пресечь попытки коммунистов восточноевропейских стран проводить более независимый курс. Этот вопрос советский идеолог Андрей Жданов должен был поднять на совещании в Шклярской Порембе, но Сталин в последний момент решил подождать. В ЦК ВКП(б) были подготовлены аналитические справки о националистическом уклоне в компартиях Чехословакии, Венгрии, Польши и Румынии. Следовало ожидать удара по их руководству, но первой оказалась Югославия. В хорошо подготовленной и подробной справке ЦК ВКП(б) «Об антимарксистских установках руководителей Компартии Югославии в вопросах внешней и внутренней политики» от 18 марта 1948 г. среди крупных политических ошибок были названы «пренебрежение марксистской теорией», недоброжелательное отношение к Советскому Союзу, переоценка своих достижений и элементы авантюризма, оппортунизм в политике по отношению к кулаку, растворение Компартии в Народном фронте. В аналогичных справках по положению в других компартиях критика в отношении некоторых из них была куда более серьезной. Венгерская компартия обвинялась в националистических ошибках и буржуазном влиянии, Польская рабочая партия — в ошибочности идейно-теоретических установок и ярко выраженном националистическом уклоне, Компартия Чехословакии — в распространении парламентских иллюзий, пренебрежении ленинско-сталинским учением по национальному вопросу.

Анализ показывает, что конфликт был искусственным, многие обвинения — надуманы и необоснованны: они были поводом, а не причиной. Поэтому югославская сторона от непонимания переходила к состоянию просителя и готова была идти на компромисс по любому вопросу. Она до последнего надеялась, что разрыва с Москвой не произойдет. Однако Сталин сознательно не шел на примирение, а использовал пример Югославии для консолидации других стран в едином блоке под руководством СССР и ВКП(б). Интересно, что назревающий конфликт коснулся сторон жизни, на первый взгляд весьма далеких от политики. Константин Симонов вспоминал, что поэту Николаю Тихонову не дали Сталинскую премию за цикл стихов «Югославская тетрадь». Как объяснил Сталин, «мы не можем дать ему за них премию, потому что в последнее время Тито плохо себя ведет... Очень плохо... Я бы сказал, враждебно себя ведет».

В марте 1948 г. в письме югославскому партийному руководству Сталин и Молотов обвинили некоторых югославских руководителей, в частности Владимира Велебита, в то время заместителя министра иностранных дел и доверенного человека Тито, в шпионаже в пользу Великобритании. Самое интересное в том, что в годы войны Велебит действительно выполнял поручения... советской разведки. У него на связи были некоторые члены знаменитой Кембриджской пятерки. Находясь в Лондоне, он осуществлял связь между английским правительством и Тито, о чем подробно информировал Москву. Об этой стороне его деятельности в югославском руководстве знали. Кстати, когда он вернулся в Белград в январе 1945 г., представитель советской разведки установил с ним контакт, но работать на Москву Велебит отказался. Тем не менее, Тито в какой-то момент времени готов был пожертвовать даже своим доверенным ради достижения компромисса со Сталиным. Об этом Велебит рассказал в своем интервью известному югославскому журналисту Драгану Бисеничу в 2002 г.

Нежелание югославского руководства усиливать противостояние создало у Сталина иллюзию его слабости. В партии действительно было много сторонников СССР. Информировавшие Москву Андрия Хебранг и Сретен Жуйович входили в руководство страны, были и поддерживающие Сталина высшие военные. В своей информации в Москву Хебранг настаивал на усилении давления на Тито в надежде, что тот осуществит свою угрозу, высказанную на пленуме ЦК КПЮ, и подаст в отставку. Есть основания считать, что в Москве видели в Хебранге кандидата на замену югославскому руководителю.

Формально отлучение Югославии произошло на совещании Коминформа в Бухаресте 19—23 июня 1948 г. Тито получил приглашение принять участие во встрече. Но на совещании высшего партийного и государственного руководства было принято решение в Бухарест не ехать. Надежды на возникновение антититовской оппозиции в КПЮ развеялись после V съезда партии в конце июля 1948 г. Из 468 тыс. членов партии и 51 тыс. кандидатов в члены КПЮ в поддержку резолюции Информбюро высказались 55 тыс. коммунистов. Все «коминформовцы» были исключены из партии, а около 16-ти тысяч репрессированы и заключены в лагеря на островах Голый Оток и Гргур в Адриатическом море. Самым известным представителем командного состава югославской Народной армии, ставшим жертвой конфликта, стал генерал-полковник Арсо Йованович, начальник Военной академии. Он погиб при попытке нелегального перехода румынской границы. Тито в своей борьбе с политическими противниками пользовался методами своего врага. Среди репрессированных было 300 офицеров в ранге от командира полка и выше, начальник личной охраны Тито полковник Момо Джурич. Однако масштаб репрессий в Югославии нельзя даже сравнивать с тем, что происходило в это время в СССР.

В Белграде отдавали себе отчет в том, что Сталин может предпринять попытку вооруженного вторжения. На этот случай были разработаны планы отступления в горы и перехода к партизанской войне. Из пограничных районов важные промышленные объекты переводились вглубь страны. Расходы на армию и ее вооружение были удвоены. Какие-то мероприятия в СССР проводились, однако основные усилия были направлены в область подрывной работы. В Албании на границе были созданы разведывательные центры, занимающиеся направлением на югославскую территорию вооруженных групп. Аналогичные центры создали болгарские спецслужбы в Драгоманде, Кустендиле, Святом Враче. Венгерский разведывательный центр в г. Сегедине вербовал для шпионской деятельности югославов, бежавших в Венгрию и сотрудничавших с оккупантами. В этот период в СССР формировались воинские подразделения для помощи Израилю, воевавшему с арабскими соседями. Однако во второй половине лета 1948 г. эта подготовка была приостановлена. Командирам приказали изучать балканский театр военных действий. В 1949—1952 гг. на границах Югославии с восточноевропейскими странами произошло более пяти тысяч вооруженных инцидентов. Впрочем, нет данных, что нападение на Югославию реально планировалось.

Напряженное положение в Германии, Польше не позволяло перебросить войска оттуда в Югославию. К тому же, ось советской политики со второй половины 1948 г. была повернута на восток. В Китае коммунисты побеждали в гражданской войне. Поэтому для Сталина более предпочтительными были диверсии и террористические акты. Некоторые из них разрабатывались дилетантами с партийными билетами, направленными в МГБ. Наиболее экзотический план был предложен в феврале 1953 г. Осуществить планировавшееся покушение должен был один из участников убийства Троцкого — работавший под дипломатической «крышей» разведчик Иосиф Григулевич, специалист по Латинской Америке, писавший впоследствии книги под псевдонимом Лаврецкий. Он должен был, используя свое официальное положение посла Коста-Рики в Италии и в Югославии, попасть на прием в честь Тито и «произвести теракт путем бесшумного выстрела из замаскированного под предмет личного обихода механизма». Военный историк Дмитрий Волкогонов утверждал, что «посол Григулевич» должен был вручить Тито коробку с бриллиантовым перстнем, в которой содержался механизм со смертоносным газом.

Свой провал в Югославии Сталин выместил на присмиревших сателлитах. Там прошли антититовские судебные процессы, круто замешанные на антисемитизме. В Албании в мае 1949 г. был осужден и расстрелян Кочи Дзодзе, заместитель председателя правительства и министр внутренних дел. В Болгарии в декабре 1949 г. — Трайчо Костов, заместитель председателя правительства, в Венгрии в сентябре 1949 г. — Ласло Райк, министр иностранных дел, на другом процессе был осужден Янош Кадар — будущий бессменный руководитель страны, в Чехословакии в ноябре 1952 г. — Рудольф Сланский, генеральный секретарь ЦК КПЧ. За «правый националистический уклон» был осужден генеральный секретарь Польской рабочей партии Владислав Гомулка.

С подачи Сталина усиливалась информационная война. В газете «Правда» 8 сентября 1948 г. была опубликована статья «Куда ведет национализм группы Тито в Югославии». Своим грубым и безапелляционным слогом она выдавала авторство вождя. Эта статья задавала тон следующему заседанию Информбюро в Венгрии в ноябре 1949 г. На нем по докладу румынского партийного руководителя Георге Георгиу-Дежа была принята резолюция «Югославская компартия во власти убийц и шпионов». Кстати, это заседание было последним. В 1956 г. Коминформ был распущен.

Накал противостояния резко снизился после смерти Сталина. Однако югославский вопрос стал предметом борьбы со смертельным исходом в Кремле против Берия. И только в 1955 г. Хрущев поехал в Белград для урегулирования отношений. Но еще долго призрак югославского ревизионизма блуждал по партийным документам в начавшейся ссоре КПСС с китайскими и албанскими коммунистами.

Конфликт Тито — Сталин показал, что в коммунистическом мире может быть не один, а несколько центров. Первыми такой вывод сделал Мао Цзедун. Сразу после смерти Сталина он начал максимально дистанцироваться от Москвы. Следующими были итальянские коммунисты. После ХХ съезда КПСС они без особого шума перестали выполнять указания советских товарищей. За ними в той или иной мере пошли испанские и французские коммунисты. События в Чехословакии в августе 1968 г. вызвали попытку примирить коммунизм и демократию в виде так называемого еврокоммунизма. Это было последнее эхо конфликта Тито со Сталиным.