Карл Маркс – критик несвободы

14 сентября 1867 года гамбургское издательство «Отто Мейсен ферлаг» напечатало первые экземпляры (всего их было тысячу) толстой книги немецкого политэмигранта, который уже 17 лет проживал в Лондоне, рассматривался тогдашним прусским  правительством как злостный, опасный враг «существующего государственного строя» (и не без оснований, и так считало не только это правительство) и был известен в определенных, не слишком широких кругах (по большей части немецкой диаспоры в Англии, Франции и Бельгии, а также в руководстве Первого Интернационала) как блестящий философ, экономист, социолог и политический журналист. 700-страничный труд Карла Маркса (его имя стояло на обложке) под названием «Капитал. Критика политической экономии. Том I» (как известно, Маркс при жизни не успел подготовить к печати рукописи II и III томов своего труда, это сделал Энгельс после его смерти, а IV том в основном проработал Карл Каутский) — это произведение, казалось, должно было привлечь внимание только специалистов-экономистов: доскональный, тщательный, очень подробный анализ специальных экономических проблем (производство капитала, товар, природа стоимости, дополнительная стоимость, норма прибыли и т.п.), стиль временами блестящий, но в целом достаточно сложный.

Но судьба этой книги поистине уникальна. Произведение Маркса очень быстро начали переводить на иностранные языки (в частности, уже в 70-е годы ХІХ века на украинский и русский). Но это было только начало. История распорядилась так, что именно этот, казалось, совсем «оторванный от жизни» трактат по фундаментальных проблем политэкономии стал интеллектуальным флагом (и в то же время фундаментом) критики капиталистического общества (заметим — на его индустриальной стадии) с присущими ему жестким расслоением социума, социальным неравенством и реальным (не вымышленным Марксом!) антагонизмом. Более того, радикальное крыло адептов Маркса, прежде всего большевистского толка, толковали «Капитал» как «приговор старому миру», выполнить который призван новый мессия — пролетариат. Одним словом, марксизм (и в революционной, и в реформаторской, социал-демократической ипостаси) слишком сильно повлиял на историю ХХ века, чтобы от «юбилейной даты» первой публикации главного произведения основателя этого учения можно было просто «отмахнуться» (Маркс работал над произведением где-то с 1843 года).

Причем не суть важно, кто как относится к «основоположнику» (Хайек, Поппер остро, но научно корректно критиковали его теорию, Бисмарк считал, что «марксистский эксперимент стоит провести в той стране, которую не жалко», а Фромм, Леонтьев, Кейнс, напротив, отдавали Марксу должное). Популярное в «массовом сознании» мнение, что Маркс «никому уже не интересен» и «вообще является отцом ГУЛАГа», думаю, слишком примитивно. Автор «Капитала» является, несомненно, выдающимся, но исключительно противоречивым мыслителем. Его идеи (критически воспринятые) нужны и нам на фоне полуфеодального «марксового» украинского капитализма ХХІ (!) века. Эти короткие заметки — не более чем попытка напомнить читателю некоторые из этих идей.

Но чтобы правильно понять их — нужно понять, в чем заключались противоречия (внутренние) Марксовой теории. Коротко попытаемся привести их, как это видит автор этих строк:

1 Противоречие между наукой и политикой в творческом наследии Маркса, причем первое и второе «перепутано» и «перемешано» настолько, что трудно отличить одно от другого. Очень интересно, что большевики — «наиболее последовательные» марксисты — называли наследие Основоположника не наукой, а учением! А это уже — категория не теоретико-научная, а религиозная, предмет веры, а не знания. Это притом, что именно Маркс-ученый (а не Маркс-революционер или «пророк») действительно пережил свое время. Перед нами — трагический парадокс, во многом важный для понимания драматических коллизий ХХ века.

2 Противоречие между собственно «учением» Маркса как конгломератом всех его идей, временами прямо противоположных, и, с другой стороны, совокупностью тех его идей, которые в рамках диалектической логики составляют единое целое. Есть основания думать, что второй элемент имеет все преимущества над первым.

3 Маркс разработал политическую экономию капитализма ХІХ века настолько глубоко и детально, что и полтора века спустя исследователи, в сущности, мало что могли добавить или уточнить. Но действительно «научное определение» социализма у этого выдающегося критика капиталистической несвободы найти очень трудно. Оно является практически недоступным для рядовых читателей, поскольку сильно закамуфлировано революционной фразеологией. Фактором решающего значения для Маркса была (как в «Манифесте») «отмена частной собственности».

Но! Именно Марксу («Экономико-философские рукописи» 1844 года, «первое зернышко» «Капитала») принадлежат такие гениальные слова: «Любая частная собственность чувствует — по меньшей мере по отношению к более богатой частной собственности — зависть и жажду нивелирования, и даже сами эти чувства составляют сущность конкуренции. Грубый коммунизм является лишь завершением этой зависти и этой нивелировки, и они исходят из представлений об определенном минимуме. У такого коммунизма — определенная, ограниченная мера. То, что такая «отмена» частной собственности никоим образом не является ее настоящим усвоением — это видно как раз из абстрактного отрицания целого мира культуры и цивилизации, из возвращения к неестественной простоте человека, который является нищим, грубым и не имеющим никаких потребностей, — человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже еще не дорос до нее». Разве перед нами — не самый яркий пример внутренних противоречий в мировоззрении Маркса?

4 Противоречие между «молодым Марксом», которому принадлежат вышеприведенные строки, и «зрелым», «поздним» Основоположником, который много писал о «диктатуре пролетариата» и других подобных жестких вещах.

5 Противоречие между Марксом — абсолютно трезвым критиком любой религии («Религия — это вздохи угнетаемой элиты, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она — дух бездушных порядков. Религия является опиумом народа»; очень интересно, что это написал внук раввина!) и Марксом, который верил в «мессианскую», спасительную для человечества судьбу пролетариата, ступая уже здесь на сугубо религиозную почву (какими бы блестящими и объективными, по мнению автора «Капитала», исследованиями это ни доказывалось).

6 Фундаментальное противоречие между пониманием развития общества (Маркс не раз отмечал, что это «естественно-исторический процесс», который, по логике, имеет объективный характер) — и ставкой на насилие, классовую борьбу (и то, и это он рассматривал как «повивальную бабку» истории, необходимую при рождении нового).

* * *

Автор перечислил лишь малую часть противоречий Марксовой научной теории — и его же «учения». Но (в ожидании очень нужных аналитических публикаций на эту тему) — вчитаемся в некоторые строки «Капитала». Кстати, ЮНЕСКО признала эту книгу и подготовительные рукописи к ней «культурным наследием человечества», а Би-Би-Си по итогам опроса включила этот труд в перечень 30 самых влиятельных произведений всемирной истории. Итак, откроем страницы труда, изданного 150 лет назад.

«Нынешнее общество не является твердым кристаллом. Это — организм, способный превращаться; он находится в постоянном процессе превращения»;

«На плоской равнине каждый горбик кажется холмом»;

«Этикетка системы взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что она вводит в заблуждение не только покупателя, но часто и продавца»;

«Паук осуществляет операции, которые напоминают операции ткача, и пчела построением своих восковых ячеек стыдит и обесславливает некоторых людей — архитекторов. Но и самый худший архитектор с самого начала отличается от самой лучшей пчелы тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса работы мы имеем результат, который уже в начале этого процесса был в воображении человека, то есть идеально»;

«Любая экономия сводится, в конечном итоге, к экономии времени»;

«Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но если есть достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов прибыли — и капитал согласен на любое использование; при 20 процентах он становится оживленным; при 50 процентах, несомненно, готов сломать себе голову; при 100 процентах он презирает все человеческие законы; при 300 процентах нет такого преступления, на какое он не пошел бы — даже под угрозой виселицы» (здесь Маркс в несколько отредактированном виде приводит цитату из Томаса Даннинга, английского публициста ХІХ в.).

И наконец, еще одна мысль — уже не из «Капитала», а из «раннего» Маркса («Критика гегелевской философии права», 1843 г., автору 25 лет): «Бюрократия является кругом, из которого никто не может выпрыгнуть. Ее иерархия является иерархией знания (только, по-видимому, не научного, а другого, весьма специфического. — И.С.). Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания отдельных, конкретных вещей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания общего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение».

Разве не это происходит сейчас у нас? Тоже тема для необходимой дискуссии.

* * *

Полтора века с момента публикации «Капитала» — это повод для размышлений. Если мы примем во внимание, что далеко не все движения, именуемые современными западными СМИ «марксистскими», в действительности являются таковыми (да, вряд ли можно считать таким колумбийское экстремистское движение «ФАРК», и вообще, напомним, что Маркс на склоне лет не раз говорил: «Я сам — не марксист»), если вспомним, что Би-Би-Си по результатам опроса 1999 года признала Маркса самым «влиятельным мыслителем тысячелетия» (с другой стороны, поражает: и Улоф Пальме, и Мао Цзедун позиционировали себя как «марксисты»), если, наконец, вдумаемся в удивительный факт: Маркс вынес приговор капитализму, но его же беспощадный анализ язв и кризисов этой системы в конечном итоге способствовал реформированию и трансформации капитализма, в сущности, спас его — если мы поймем это все, то согласимся: наследие Маркса очень нужно и обсуждать, и изучать.