Махно
Поворачиваясь лицом к прошлому — эпохе, рожденной в жгучем огне великого мятежа, разрушительной силы убийства, уничтожения, кровавого действия, великой свободы приговоренных к казни, видишь эту фигуру — одинокий символ века, символ свободы и нации, ее черную душу — фигуру поэта и убийцы, красивого юноши и мужчины-любовника, гениального стратега партизанской войны, жестокого «отца» украинской анархии, врага любой власти — Махно.
Каждый народ стремится иметь своего Мессию. Каждый человек хочет лично видеть бога. Он при жизни стал богом для крестьян, его выходили встречать на край села, как пророка, неся на вышитых рушниках хлеб-соль, ему кланялись, от него ожидали чудес. За ним шли, как за праведным гневом, принося жертвы черной земле, которой было уже мало дождя и снега, земле, которая требовала красного вина человеческих смертей. Самозванный Христос, еретический святой, нарушив Моисееву заповедь: не убий, — встал во главе армии, созданной им самим, армии обрезов и сабель, спрятанной в сердце каждого села: в скирдах, под стрихами, за каждым забором, армии легенд и отчаяния, которая могла быть мобилизована и распущена за считанные часы.
Он олицетворил вековую, тысячелетнюю ненависть крестьянина к власти, его непреодолимое желание быть хозяином на своей земле, слепую крестьянскую веру в высшую, божественную справедливость. Он создал особый род войск, привинтив пулемет к бричке, став гениальным тактиком войны тачанок, героической романтики, рвения и мести. Разменивая людей на медные гильзы, он стал обладателем утопии, единственным хозяином развращенного Гуляй-Поля, искателем правды среди шабаша революций. Приговоренный к поражению жестокостью времени, сам жестокий мститель в долгой памяти кровавой истории XX века.
Таким он покинул страну. Тем чувствам, которые руководили его сознанием не было места там, где оживало сознание рабства, психология побежденных, готовых повиноваться. Его армия не имела немой дисциплины комиссаров, которые монотонно покоряли народ, обманывая наивные надежды крестьянина. Он оставил этот покоренный ветхозаветный мир покорно верить и постепенно умирать, ожидать великого голода 33-го года, чтобы покориться навсегда, чтобы не иметь даже предположения о свободе, даже утопии. Еще раздавались одинокие выстрелы в неправду комиссаров, остатки горячих голов мстили и также бежали за границу, и их судьбам уже не было места на свете.
Он умер в чужом городе в бедности. Единственное, что теперь стало невозможным для него — тихое забвение. Рыцарь или разбойник, синоним анархии, он остался загадочной частью нераскрытой вселенной прошлого, за гранью доступного; звездой, которая угасла, но еще не закончила свой путь в пространстве.
XX век заканчивается, его гении и герои становятся вечностью, чем-то таким, что навсегда связано со временем, и никогда уже не станет настоящим. Как птица под пылающим солнцем, которая падает на землю тенью, дух мести и справедливости, оживает этот образ бледного юноши с красивыми волосами, бросает вызов всему миру и собственной судьбе.
Человеку, которому нечего убивать, кроме напрасного времени, слабому существу в совсем непонятном мире, иногда хочется наказать этот мир, вызвав его на поединок, где будут плакать раненые кони и первые заморозки будут закрывать глаза мертвым.
