Наш Учитель

История украинского народа богата мастерами педагогики (именно мастерами, потому что педагогика — это искусство, искусство передать потомкам опыт, накопленный человечеством и нацией, а главное, передать умение жить среди людей!). Народная казацкая педагогика (отрасль, почти совсем не исследованная до сих пор), Григорий Сковорода, Константин Ушинский, Михаил Драгоманов, Григорий Ващенко, Антон Макаренко, чье наследие, возможно, больше всего пострадало от тенденциозных, политически мотивированных искажений, будучи одновременно порождением жестокого времени, Василий Сухомлинский, Иван Зязюн...

Все эти выдающиеся личности хорошо помнили одну основополагающую истину, которую в свое время афористически выразил знаменитый французский революционер Жорж Дантон: «После хлеба для народа важнейшей является школа» (А теперь мы можем уточнить эту мысль: хлеб есть там, где высокая, достойная ребенка и учителя школа. Опыт образования в Финляндии, других скандинавских странах, Японии, Канаде, Франции, Германии неопровержимо свидетельствует: именно здесь спрятан ключ к достижению наивысшего уровня жизни в мире). Понимали они и тот тезис, который отображен в записях Ушинского: «Посредственный учитель рассказывает; хороший учитель объясняет; прекрасный учитель показывает; гениальный учитель вдохновляет».

Таким гениальным Учителем был Василий Александрович Сухомлинский (28.09.1918 — 02.09.1970), человек, который из всех наших педагогов, возможно, сделал наибольший вклад в учебную казну мирового сообщества. Его творчество давно и заслуженно обрело самое широкое международное признание (с 1990 года в Марбургском университете в Германии действует Общество последователей Сухомлинского, которое ежегодно проводит педагогические чтения ученых Европы, посвященные наследию Василия Александровича, а докторские диссертации по «сухомлинсковедению» защищают в далекой Австралии). Зато трудно избавиться от впечатления, что на родной земле украинца Сухомлинского постепенно, но неумолимо гаснет интерес к его идеям, делам, к его жизненному подвигу (почему в слове «подвиг» абсолютно отсутствует пафосное преувеличение — мы объясним ниже). Но Сухомлинский — личность действительно уникальная; так относиться к его наследию (а тем более в условиях серьезных проблем с воспитанием, заметной деградации морали) — это бросать в реку алмаз.

История не терпит примитивных упрощений. Сухомлинский не был диссидентом (в политическом понимании слова). В 1944 году вступил в партию; в 1968 году стал Героем Социалистического Труда (выходит, превратился в «любимца режима»?! Нет, режим просто вынудил отдать положенное). Он сделал другое огромное дело: год за годом, на протяжении почти двух с половиной десятилетий, закладывал мировоззренческие принципы поистине гуманистической, человекоцентричной (и в то же время украиноцентричной -прочтите его глубоко национальные стихотворения и сказки для детей) педагогики. И этим самым подрывал фундамент официального, казенного учения о «человеке коммунистического будущего» — безгранично «идейном», безнациональном, нерушимом в своей, без всяких сомнений, убежденности. Да, у Сухомлинского тоже есть труды (потому что он также был человеком своего времени) наподобие:  «Воспитание коллективизма у школьников», «Коммунистическое отношение к труду и его воспитанию». Но обратим внимание на названия других трудов: «Верьте в человека» (1960); «Духовный мир школьника» (1961); «Человек неповторимый» (1962); «Моральные заповеди детства и юности» (1966); «Сердце отдаю детям» (1969); «Рождение гражданина» (1970); «Как воспитать Человека» (1975) — таких произведений десятки. Здесь есть настоящий Сухомлинский.

Он говорил в конце 60-х годов (разве можно сказать: «на склоне лет», ведь прожил неполных 52...): «Смыслом моей жизни была, есть и всегда будет, до последнего вздоха, любовь к детям). А его жизнь была истинным подвижничеством.

Родился в селе Васильевка (теперь это — Кропивницкая обл., степная Украина) в малоимущей семье мастера-плотника. Учился в родном селе, в 1933 году окончил 7-летку. Летом того же года поехал в Кременчуг, закончил рабочий факультет, впоследствии — педагогический институт (в том страшном, смертельно голодном 33-ом чудом выжил, о чем есть скупые, но редкой трагедийной силы строки в его «Письмах к сыну»).

В 17 лет стал учителем заочной школы недалеко от родного села (через 3 десятилетия вспоминал: «Сбылась моя мечта учить детей...»). Окончил Полтавский пединститут (1938) и три довоенных года был учителем украинского языка и литературы в Онуфриевской средний школе. В 1941-ом пошел на фронт добровольцем. В начале 1942-го был тяжело ранен под Ржевом (Тверская область России) — осколок снаряда остался в его груди навсегда. Был признан непригодным для дальнейшей военной службы. Как только появилась возможность, вернулся в родные края, откуда уже выгнали немцев (начало 1944-го). Недолгое время заведовал отделом народного образования («чиновническая работа — не мое, хочу к детям!»), и, наконец, в 1948 году стал директором Павловской средней школы на Кировоградщине (тогда — обычная сельская школа, очень сильно разрушенная войной). Проработал там 23 года — до последнего дня. Превратив эту сельскую школу в удивительную педагогическую лабораторию, Василий Александрович стал человеком, известным во всем мире.

Что же нового внес Сухомлинский в теорию педагогической науки и практику воспитания? Об этом уже выданы сотни книжек в разных странах (как и его произведения переведены на десятки языков мира). Если очень коротко:

1 В противовес «производственному обучению» (особенно популярному во времена Хрущева) настойчиво подчеркивал исключительную роль эстетического воспитания школьников. По его мнению, ребенок должен понять невероятную красоту целого мира, родной земли в частности, и тогда зерна добра, посеянные с детства, желание делать добро для людей прорастут. Потому что как можно порочить этот мир вечной, нетленной красоты — и людей среди нее!

2 В противовес имперско-советскому «интернациональному воспитанию» на протяжении многих лет разрабатывал концепцию формирования среди молодежи национального мировоззрения. Ведь был убежден, что нельзя представить народ без имени, без памяти, без истории. Именно поэтому создавал для детей на украинском языке замечательные сказки, стихотворения, притчи.

3 В противовес официальному «коллективизму» настаивал на «приоритете личности в учебно-воспитательном процессе», на первостепенном значении общечеловеческих, а не классовых ценностей, на «расширении сферы неприкосновенности духовного мира личности». Писал в одном из писем: «Какой же это опасный инструмент — власть человека над человеком! С какой мудрой осмотрительностью использует его, лишь в исключительных случаях, настоящий воспитатель!». Считал себя последователем Льва Толстого и Януша Корчака.

4 Уважение к ребенку — вот ключ к решению самых сложных проблем воспитания. (не любил формулу «уважение в сочетании с требовательностью», официально распространенную в ту эпоху). Но воспитание требует времени, часто колоссального времени, спешка в этом деле не нужна.

5 Согласно мнения «Воспитатель сам должен быть воспитан» создал в Павлише первую в СССР специализированную «школу для родителей», что дало вскоре прекрасные результаты.

***

Это — даже не «капля в море» из педагогического наследия Учителя. Но и она, надеемся, заинтересует читателей. Этот лояльный к власти (?!) недиссидент говорил абсолютно откровенно: «Я уверен, что у нас в Украине у меня больше всего друзей, а если и есть недруги, то это кто-то из начальства, черт побери!». Недруги были: в 1967 году в московской «Учительской газете» появилась статья сталиниста-»педагога» Бориса Лихачева под красноречивым названием «Нужна борьба, а не проповедь», где Сухомлинский обвинялся в «абстрактном гуманизме» и пренебрежении «классовым подходом» (это тогда, когда Учитель находился в больнице после инфаркта!). Но Сухомлинский верил в детей, в Человека вообще — и не уступил мраку.

Вот его исповедь как педагога: «Я написал повесть, в основу которой было положено событие, произошедшее в нашем районе в первый год войны. Колхозница спасла от гибели трех маленьких евреев — двух девочек и мальчика. Она сделала для них потайное место в погребе, ежедневно приносила еду и воду, ночью выводила на двор. Каждый раз, когда женщина спускалась в абсолютно темный погреб, дети спрашивали: «А нас не заберут фашисты?». И я, читая эту повесть, с радостью отмечал, что мои дети — школьники младших классов — стали всматриваться в глаза людей, которые окружали их, стали в них видеть и чувствовать человеческую боль».

Глаза человека — средство ввести маленького школьника в мир драматических человеческих отношений. Это лишь одно из сверхсложных заданий (еще более актуальных, возможно, сегодня), которые ставила и решала на мировом уровне педагогическая система Василия Александровича Сухомлинского.