«Не до конца забвенно будет...»

Академический курс истории Украины-Руси обстоятельно и методично рассказывает нам о том, что середина и конец XII столетия — это эпоха ослабления, кризиса, системного упадка прежде мощной Киевской державы, упадка экономического, политического, в определенной мере и духовного. Приведенная здесь мысль в общем верно, справедливо характеризует суть исторического процесса поры «развитого феодализма». Но для нас этот тезис звучит все же несколько абстрактно. А что если оживить его с помощью «волшебного фонаря» истории, попытаться наглядно представить себе реальных людей, ходивших по нашей земле 800 и более лет тому назад, их трагедии, заботы, маленькие радости?

Конечно, сделать это можно лишь в той степени, в которой мы располагаем достоверными фактами — жанр «исторической фантастики» оставим его поклонникам. И здесь нам помогут незаменимые научные источники — древнерусские летописи, в данном случае Ипатьевского списка (дело в том, что он включает в себя, в частности, и Киевскую летопись, охватывающую события со времени смерти Владимира Мономаха в 1125 году практически до конца XII века). Та редакция Ипатьевского списка, которой мы сейчас располагаем, датируется примерно 1425 годом.

Внешне Ипатьевский список — это большая книга в тяжелом переплете из двух деревянных досок, обтянутых потемневшей кожей. Вся книга писалась от руки четырьмя разными почерками — видимо, над ней работали 4 писца. Писался список в два столбца черными чернилами с ярко-красными заглавными буквами. «Летописець Руський с Богом починаемъ. Отче благий» — начертал летописец перед текстом. Начнем и мы, помня, что руками древних наших летописцев водило благородное стремление: пусть горе и радости их современников, все то, чем они жили, «не до конца забвенно будет...». Но вначале — о предыстории описываемой трагедии.

ЗАВЯЗКА. «ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛИ» РАЗДОРЫ НА РУССКОЙ ЗЕМЛЕ?

19 мая 1125 г. умер последний из выдающихся киевских князей домонгольской эпохи Владимир Мономах. С его уходом из жизни, а особенно со смертью его старшего сына, великого князя Мстислава (1132 г.) открывается новая страница в истории Киевской державы. Анализируя этот период нашего прошлого, М.С.Грушевский писал: «Чем далее, тем более запутанной становилась борьба за киевский стол, все больше было охочих до Киева, поскольку с ним связывалась старая слава главного княжего стола, и киевский князь считался старшим между князьями. Но теперь боком выходила Киеву его слава! Временами хотя бы на несколько лет наступало спокойствие, когда на киевский стол попадал князь достаточно сильный и влиятельный, но ...временами поднимался такой беспорядок, что князья менялись не только каждый год, а и каждые несколько месяцев и недель. И все это приходило с войском, топталось по земле, уничтожало хозяйство, грабило жителей, купцов... Еще хуже, когда князья приводили в помощь половцев: эти уж никому не давали проходу, грабили и забирали в неволю изо всех сил».

Известный украинский историк начала ХХ в. Степан Томашивский приводит такие цифры. Между 1146 и 1246 годами 24 князя 47 раз вступали на киевский стол. Из них один князь семь раз приходил к власти, пять князей правило по три раза каждый, а восемь — по два раза, причем 35 княжений продолжалось менее года каждое! Все эти факты можно комментировать с позиций социально-экономических, указывая на победу вотчинного принципа княжения и землевладения («каждый да держит отчину свою», — было заявлено на Любецском съезде князей 1097 года) и увязывая это с крайним обнищанием прежде относительно свободного крестьянства — кормильца страны — и упадком торговли.

А можно представить себе, что означало для человека жить в ту эпоху «великих потрясений», потерять родных, имущество, свободу, здоровье, жизнь... Летописцы и не старались играть в объективность, повествуя о бедствиях народа. «О горе, братья!», «Кто не подивится тому, кто не восплачет», — так писали они о «лихих годах». А виной всему — «тьма разделения нашего, а по ней стрелы летят...».

РАЗВЯЗКА. ГРОЗА НАД КИЕВОМ

Описываемые ниже события сводятся — и это весьма примечательно — к борьбе за власть между двумя ветвями Мономаховичей: старшей, ведущей свою родословную от великого князя Мстислава (1125 — 1132), и младшей, происходящей от последнего сына Мономаха, Юрия Долгорукого, князя Владимиро-Суздальского (сыном его и был Андрей Боголюбский, активнейший персонаж нашего рассказа).

Юрий Долгорукий не раз пытался отбить Киев у старших Мономаховичей («Мстиславичей»). Самую знаменитую военную акцию такого рода, зафиксированную в источниках, он предпринял в 1151 году. В Киеве тогда княжил Изяслав Мстиславич, внук Мономаха. Юрий («много диких половцев пришло ему на помощь», говорится в летописи) с сыном Андреем пытались перейти на ладьях Днепр и взять Киев, но Изяслав ловкими маневрами своих ладей перекрыл родному дяде путь. И тогда, по слову летописца, «была сеча крепка, Бог же и святая Богородица, и сила животворящего креста помогли Изяславу, и победил он Юрия. Юрьевы половцы, не пустив ни одной стрелы, побежали, а затем побежал и Юрий с детьми. Когда они бежали через реку Рут, много дружины потонуло, а иных убили, других в плен взяли».

После смерти Изяслава (1154 год) Юрию удалось на короткий срок (1154 — 1157) стать киевским князем. С собой он привел сына Андрея (дав ему во владение Вышгород под Киевом) и множество людей из своей владимиро- суздальской «команды». Заметим, что новый князь стал активно раздавать суздальцам выгодные должности при своем дворе, что, естественно, вызвало недовольство киевлян. 15 мая 1157 года Юрий умер, и, пишет летописец, «много зла сотворилось в тот день. Разграбили двор его Красный и другой двор его за Днепром, который он сам назвал Раем. И двор сына его разграбили в городе и избивали суздальцев по городам и по селам и добро их грабили».

Еще до смерти Юрия Андрей Боголюбский «ушел от отца своего из Вышгорода в Суздаль против отцовской воли». Как вспоминает летописец, Андрей заявил при этом: «Не хочу здесь, в Вышгороде, сидети — хочу в отчизну свою». При этом, как сказано, «он взял из Вышгорода икону святой Богородицы, которую из Цареграда привезли на корабле» (речь идет о знаменитой иконе, позднее получившей название Владимирской Богоматери!).

Надо заметить, что именно в те годы во владениях Боголюбского, унаследовавшего княжеский стол в Суздале, интенсивно крепло новое государственное образование — Владимиро-Суздальское княжество, с качественно другой политической культурой (единоличная власть князя вместо старой вечевой демократии) и на несколько иной этнической основе (сплав ряда финских племен и славян — вятичей). Шло время, но Андрей не отказывался от идеи покорить ненавистный ему Киев, где в конце 60-х годов XII ст. правил сын Изяслава Мстиславича — Мстислав. Возможность вскоре представилась.

В 1168 (? — Ред. ) году Мстислав создал коалицию русских князей для военного похода против половцев. Поход был удачным, но, очевидно, князья (именно они-то и посадили Мстислава на киевский стол) надеялись, что теперь киевский правитель даст им те волости, какие они запросят. Но Мстислав не хотел только по имени называться старшим князем. Прежние союзники стали «ловить его головы».

В дело активно вмешался Андрей Боголюбский, использовав как предлог борьбу за власть в Великом Новгороде (там стал княжить сын Мстислава, Роман, будущий знаменитый князь Владимиро-Галицкий, а Андрей хотел посадить на новгородский стол своего сына). Почти в том же составе прежняя «коалиция» (Глеб Юрьевич, князь Переяславский; Роман Ростиславич Смоленский; Владимир Андреевич Дорогобужский, Давыд Ростиславич Вышгородский и брат его Мстислав, Олег Святославич и брат его Игорь из Новгород-Северского — герой «Слова...«(!), Всеволод Юрьевич, брат Андрея Боголюбского и другие), направляемая Боголюбским, формально во главе с его сыном, Мстиславом Андреевичем, ранней весной 1169 года, объявив войну власти «матери городов русских», подступила к Киеву...

По слову летописца, «Мстислав затворился в Киеве и бился из города. И была брань крепкая 3 дня, и стал Мстислав изнемогать в городе. Поганые берендечи и торки (кочевники на службе у киевских князей. — И.С. ) изменили ему, дружина же стала говорить: «Что, княже, стоишь? Поезжай из города, нам их не перемочь». И помог Бог Мстиславу Андреевичу с братьею, и взяли они Киев. Мстислав же Изяславич бежал из Киева во Владимир-Волынский».

«Взят был Киев — рассказывает безвестный автор летописи — месяца марта 8, на второй неделе поста в среду, и два дня грабили весь город, Подол и Гору и монастыри, и Софию, и Десятинную Богородицу, и не было помилования никому ниоткуда. Церкви горели, христиан убивали, других вязали, жен вели в плен, разлучая силою с мужьями, младенцы рыдали, смотря на матерей своих. Взяли множество богатства, церкви обнажили, сорвали в них иконы, и ризы, и колоколы, взяли книги, все вынесли смольняне, и суздальцы и черниговцы... И бысть въ Киевъ на всех целовъцехь стенание и туга, и скорбь неутъшимая, и слезы непрестанныя». И окончательный вывод (верный для всех времен!): «Все же это случилось из-за наших грехов...».

ЭПИЛОГ. ОБЩАЯ ЯМА

Престижу Киева и его возможностям быть мощным политическим центром всех земель Руси-Украины был нанесен страшный, непоправимый удар. Но так ли сложились дальнейшие политические события, как это виделось коалиции князей и Андрею Боголюбскому? Сам Андрей был убит заговорщиками в июне 1175 года; над Киевом никто из удельных князей так и не мог установить сколько-нибудь прочный контроль...

Уже в XII веке летописцы знали и цитировали поговорку: «Кто копает под другим яму, сам в нее ввалится». Встречаем и мысль о национальной катастрофе, каре Бога за грехи (позаимствовано у пророков Библии), каре за эгоизм, развал державы, удельно-местечковое мышление. И была она неотвратимой и весьма конкретной: в год похода войск Боголюбского на Киев в монгольских степях уже подрастал 14-летний мальчик Темучин (будущий Чингисхан — «Покоритель Вселенной»...) .