Непостижимое полотно жизни

Это — не учебник по истории, не собранные под общей обложкой «версии» событий столетней давности (основанием для таких версий часто является лишь стремление автора опровергнуть те или иные общепризнанные взгляды на прошлое, и не более того). Это — искренняя, правдивая исповедь человека, который трагически ошибался, и не скрывает этого (прежде всего такой ошибкой была горячая вера автора в то, что возможна и необходима независимая, суверенная, однако социалистическая Украина — впрочем, за это убеждение он тяжело пострадал от репрессивных органов империи). Но недаром давно уже было сказано: не ошибается только тот, кто ничего практического не делает.

Иван Майстренко (1899—1984) принадлежал к течению (не очень многочисленного, однако действительно интересного для историков, тем более что таких людей уничтожал Сталин особенно безжалостно и методично, остались считанные единицы, среди них — герой нашего повествования) украинских коммунистов-»незалежников». Он и его соратники определенное время принадлежали к рядам Украинской коммунистической партии (боротьбистов), где и стремились реализовать свои политические установки: преданность одновременно коммунистической доктрине и идеалам независимого Украинского государства. В настоящий момент такие взгляды являются не слишком, мягко говоря, популярными среди историков (кое-кто с пренебрежением пишет о левых «независимых» коммунистических движениях). По нашему мнению, необходимо здесь не пренебрежение, а пристальное внимание.

Книга мемуаров Ивана Майстренко «Історія мого покоління. Спогади учасника революційних подій в Україні» (отредактирована автором, однако увидела свет в Эдмонтоне, Канада, уже после его смерти, в 1985 году) является как раз именно таким произведением, которое, несомненно, заслуживает тщательного изучения. Название «Історія мого покоління» является действительно серьезным и в этом случае оправданным: ведь Майстренко рассказывает не только и не столько о себе, сколько о людях, которые встретились ему на жизненном пути, об Украинской революции — такой, какой он ее лично видел и в которой активно участвовал.

Иван Майстренко, который умер в Мюнхене в ноябре 1984 года, был уже тогда чуть ли не последним из поколения украинцев, принимавшим участие в национально-освободительной революции в Украине 1917—1920 гг. в рядах украинских социалистических революционных партий. Как отмечает составитель книги воспоминаний Богдан Кравченко, «он принадлежал не к поколению, которое стояло на верхах, в центре, а к младшему, которое действовало в низах, в волостях, уездах, частично губерниях и областях. Оба эти поколения отошли; часть погибла в революционной вьюге, а остальных уничтожил сталинский террор. Все-таки главные представители старшего поколения упомянуты поименно в разных документах (например, Василий Шахрай, Александр Шумский, Николай Скрипник, Юрий Лапчинский); зато младшее поколение, которое вложило так много сил в революционно освободительную борьбу, отошло, не оставив по себе печатных воспоминаний. Имена их не записаны и забыты. Воспоминания Майстренко — важный вклад в украинскую историческую память именно потому, что в них он описал (хоть и частично) деятельность младшего поколения и те конкретные условия, в которых оно действовало», — подытоживает Богдан Кравченко.

Прежде чем рассказать читателю о наиболее интересных фрагментах воспоминаний Ивана Майстренко, остановимся, хотя бы сжато, на основных вехах его жизненного пути. Потомок казацкого рода, полтавчанин (знаменитый городок Опошня). В начале революции 1917 года Майстренко как выходец из полтавского села принадлежал к самой многочисленной тогда крестьянской Украинской партии социалистов-революционеров (УПСР). Впоследствии он вступил в левое течение УПСР боротьбистов, которая в 1919 г. Была переименована в Украинскую коммунистическую партию (боротьбистов) — УКП(б). В результате вливания УКП(б) в Коммунистическую партию (большевиков) Украины он впервые оказался в рядах большевистской партии. Однако через три месяца, в знак протеста против великодержавно-российской политики большевиков, Майстренко вышел из КП(б)У и перешел в самостоятельную Украинскую коммунистическую партию (УКП), стал членом ее Центрального комитета. Принимал самое активное участие в украинизации (и оставил интересные разделы в воспоминаниях). Когда под давлением ГПУ и Коминтерна УКП в 1925 году вынуждена была ликвидироваться и влиться в КП(б)У, Майстренко во второй раз стал членом КП(б)У, где находился до 1935 г. Потом — были четыре года заключения в ГУЛАГе (чудом остался жив), жизнь в оккупированном Киеве, впоследствии — эмиграция на запад (Австрия, впоследствии Германия). В 50-ые — 70-ые годы Майстренко был ректором и профессором Украинского технически хозяйственного института, редактором известной в Германии и США газеты «Вперед», органа левого течения Украинской революционно-демократической партии (УРДП). Следует также отметить, что перу Майстренко принадлежат такие обстоятельные труды (как на украинском, так и на иностранных языках), например, «Боротьбизм и большевистский бонапартизм», «Национальная политика  КПСС», «Кризисные процессы в советской экономике» и тому подобное, а также уникальное исследование творческого пути и публицистики Льва Юркевича (Рыбалки).

***

Поэтому предлагаем вниманию читателя некоторые интересные фрагменты из воспоминаний Ивана Майстренко.

1. О РОДИНЕ — ОПОШНЕ НА ПОЛТАВЩИНЕ

«До самой революции никто в Опошне не знал его украинской истории — а она была богатейшей. Интеллигенция была вымуштрована на русский имперский лад... Даже среди опошнянских интеллигентов, которые любили украинство (их было мало, на пальцах перечислить), не было представлений об украинской национально-политической истории. Имперско-российские концепции, прививаемые русской школой, разъедали национальное лицо украинской истории в представлении низовой интеллигенции, делали ее малороссийской... В Опошне было три школы — двухклассовая (пятилетка) министерская (мальчиковая), четырехлетняя для девочек и новая четырехлетняя земская смешанная... Обучение велось на русском языке, и это создавало огромные трудности для украинских детей».

2. О СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ СООТНОШЕНИИ СИЛ ВО ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИИ

«Это было типично для всей Украины: одни, старшие — «старорежимные», другие, младшие — революционное поколение. В романе Юрия Яновского «Вершники» братья поделились, один — в красной армии, второй — в украинской, третий — в белой деникинской. То же самое было у меня: брат Петр сочувствовал деникинцам, сестра Маруся — петлюровцам, я был украинским коммунистом, то есть отстаивал советскую, но самостоятельную Украину.

Однако это разделение у меня, как и у Яновского, типично только для украинского поселка, то есть для срединного типа украинского населения. Это не город, где украинство было только вкраплено в русифицированную стихию. Это и не село, где украинство было сплошным, хоть верхушка имела тоже пророссийскую ментальность: немало интеллигентов, поповичей и сыновей зажиточных крестьян шли добровольно к Деникину, а не к Петлюре. Больше всего сознательного украинства выделил после революции 1917 года украинский маленький городок. Поэтому на данном типе украинского населенного пункта я хочу остановиться подробнее, потому что и сам родом из старинного украинского городка Опошня на Полтавщине».

3. О ПЕРИОДЕ «УКРАИНИЗАЦИИ» (1923—1929 ГГ.)

«Тогда немало украинских интеллигентов, даже из высших сфер, были не против того, чтобы вступить в КП(б)У и подталкивать украинизацию внутри компартии... Трудно тогда было увидеть, что наряду с практическим усилением украинизации Москва суживает ее идейно-теоретические рамки. О секретном письме Сталина Кагановичу и членам Политбюро ЦК КП(б)У, направленном против Хвылевого и Шумского, немногие тогда слышали. Я, например, не знал о нем. Зато откровенная кампания в прессе и на собраниях против этих национальных «уклонистов» широко разворачивалась, хоть эти «уклонисты» добивались только последовательного осуществления постановлений ХІІ съезда РКП(б) об украинизации и коренизации».

4. О ВЫБОРЕ КРЕСТЬЯН И НАЦИОНАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В ТУ ЭПОХУ

«Пробольшевицкие настроения на Полтавщине в 1918—1919 гг. были сезонными, пока большевики отстаивали мир на фронте и делили землю. Уже во время второго советского руководства в Украине в 1919 году все украинское село восстало и, как писала большевистская партийная газета в Киеве, советская власть существовала только в городах и между городами на железных дорогах. Украинская национальная революция, которую большевики все время игнорировали, стояла стеной между украинскими массами и большевиками. Посредника, украинской интеллигенции, не было, потому что интеллигенция всплошную стояла на стороне украинской национальной революции. Только коротко, во время украинизации 1920-х годов, украинские национальные силы пробовали мирить крестьянство с большевистским режимом, пока сталинизм не уничтожил и украинские национальные силы, и украинское крестьянство голодом 1933 года».

5. ИТОГ ВОСПОМИНАНИЙ И РАЗМЫШЛЕНИЙ ИВАНА МАЙСТРЕНКО

«Когда-то я еще верил, что в рамках большевизма наступят изменения в сторону рабочих интересов и интересов нерусских народов. То есть я верил, что под советской властью еще будет новое возрождение Украины. Теперь же, когда я убедился, что после Сталина большевизм стал еще более реакционным и начал развиваться под суворовскими флагами, я понял, что украинские социалисты были правы, когда считали себя не только рабочей, но и национально-освободительной партией, трактуя большевизм как партию современного российского империализма».

***

Как отметил составитель воспоминаний Богдан Кравченко, Майстренко «искал пути к решению национального и социального вопроса, единение национального и социального аспектов в одной революционной динамике. Его поражение в этом отношении было не только личной трагедией. Это поражение также олицетворяет трагедию всей Украинской революции». Справедливые и поучительные слова!