Новый Иерусалим на Днепре-2

Сравнение Киева со Священным Градом — Иерусалимом — прослеживается во многих памятниках письменности и культуры украинского средневековья. Установленный средневековыми книжниками культурно-исторический параллелизм между Киевом и Иерусалимом не был голословной декларацией, а основывался на материализованном стараниями Ярослава Мудрого, как бы теперь сказали, урбанистическом проекте — переоборудовании городского пространства столицы Руси. Как сообщает летопись около 1037 г. «Заложил Ярослов город великий... в городе этом ворота есть Золотые. Заложил он также церковь святой Софии премудрости Божей, митрополию, а потом церковь на Золотых воротах каменную, Благовещения святой Богородицы». Это грандиозное строительство было не обыденным явлением, а представляло собой составную часть широкомасштабной, задуманной еще Владимиром, программы построения священной христианской державы с ее стольным градом Киевом — вторым Иерусалимом. Характерной чертой средневековой ментальности было, как известно, стремление к материализации духовных символов. Замечено, что киевские здания, построенные при Ярославе, находят прозрачные аналогии в архитектуре и сакральной семантике городского пространства Константинополя. Они прослеживаются не только в созвучии названий храмов и главных ворот, но и оказываются, как свидетельствуют материалы специальных исследований, в художественно-композиционных приемах их решения. Сакральная топография и космогоническая сущность Царьграда — Нового Иерусалима — определяла основные идеи градостроительства и архитектурно-художественного оформления средневекового Киева.

Серьезные претензии на такое равночестие оказывались, в частности, во взглядах старокиевских книжников на генеалогию стольного града Руси и в усвоении здесь греко-римской традиции дня рождения города. Эта традиция имеет глубокие исторические корни. Она достигает той переломной эпохи в мировой истории, когда Константин Великий начал грандиозные преобразования греческого города Византий в столицу первого христианского царства. Построив в этом городе немало величественных церковных и светских зданий, в частности, храм святой Софии, оборонительные сооружения, которые венчали Золотые Ворота, властитель новорожденной империи посвятил этот град Богородице Заступнице. В честь рождения города — превращения его из Византия в Константинополь, 11 мая 330 г. Император вместе с патриархом, клиром и народом составил молитвенную благодарность Богу:

Ты, О, Христос, король и повелитель мира;

Я тебе дарю и посвящаю этот город,

Тебе служу,

С этим мощным скипетром Рима

Затем он организовал большие торжества, которые с тех пор широко праздновались ежегодно. Освящение, или, так сказать, инаугурация Константинополя пришлась на этот майский день не случайно. Закладывая основы Нового Рима, император ориентировался на дату празднования рождения Ветхого Рима, которая, согласно установившейся традиции, приходилась на 11-й день раньше Майских календ (ХІ Calendas Maies), 753 года до Рождества Христова. В соответствии с новой христианской традицией отсчета лет, которой следовал Константин, этот день теперь сместился соответственно к 11 числу месяца мая.

Идеологические ориентации древнерусской политической и церковной элиты в утверждении Киева «яко трона славы Русской земли, равночестным Царьграда», оказались в выборах 11 мая Днем освящения киевских первохрамов. Так, по данным месяцеслова псковского Синодального Апостола 1307, 11 мая 6460 (952 г.) при княгине Ольге состоялось освящение построенного ею храма святой Софии. Этот праздник остался в культурной памяти православных славян. Местонахождение храма Ольги локализуется исследователями неподалеку городских ворот «города Владимира», примерно на том месте, где позже возвел Ярослав Мудрый каменный Софийский собор. Построенный Ольгой храм был деревянным. Он сгорел во время междоусобиц в 1017 году. Об этом сообщает немецкий хронист Титмар Мерзебургский. Описывая торжественную встречу киевлян союзного Святополка иностранного легиона под командованием польского короля Болеслава Храброго, он, в частности, отмечает: «Archiepiscopus civitatis illius cum reliquiis honoravit in sancta monasterio Sophiae, quod in priori anno miserabiliter casu accidente combustum est» ( «Архиепископ того города (Киева. — В.Р.) с мощами святых и другими различными святынями почтил пришельцев в соборе святой Софии, который в прошлом году, к сожалению, сгорел в результате несчастного случая»). Термин monasterio в данном контексте выступает в значении соборного кафедрального храма — эти понятия в Х—XI вв. в христианском мире часто отождествлялись. Приведенные аргументы подтверждают существование в Киеве до 1017 деревянной соборной церкви св. Софии. Закладка церкви Богородицы Десятинной князем Владимиром произошла 12 мая 989 г. (из-за того, что это было воскресенье), а 12 мая 995 г., также в воскресенье, церковь была освящена.

В описанной в Повести временных лет церемонии освящения церкви Богородицы (Десятинной) угадываются мотивы византийского церковного праздника «обновление Царьграда», который почитался и на Руси. По своему содержанию это была, как представляется, его киевская версия, приуроченная ко дню рождения города над Днепром. Подобно Константину Великому, Владимир, увидев, что строительство киевского первохрама завершено, вошел в него и составил молитвенную благодарность Богу: «Господи Боже! Призри с небес и посмотри, и посети сад свой, и сделай, чтобы то, что насадила десница твоя, люди сии новии, сердце которых Ты обратил еси к истине, могли познать Тебя, истинного Бога. И посмотри Ты на церковь сию, которую создал я, недостойный раб Твой, в честь Матери, которая породила Тебя, и Приснодевы Марии Богородицы. И если помолится кто в церкви сей, то услышь Ты молитву его и отпусти все грехи его мольбы ради Пречистой Богородицы».

Приведенная в летописи молитва князя Владимира в определенной степени отражает реалии внутренней отделки храма, в частности, использование константинопольской системы росписей, по которой в куполе находился образ Пантократора, а конху алтарной апсиды украшала фигура Богоматери-Оранты с поднятыми вверх руками. Здесь находилась ее чудотворная икона. Возможно, это было изображение «Покрова», вроде иконы Богоматери Вышгородской, похищенной Андреем Боголюбским и перевозимой им на берега реки Клязьмы в далекое Залесье. Повторное освящение Десятинной церкви произошло, как свидетельствует летопись, в 1039 г.: «В лето 6547. Освящена была церковь святой Богородицы, которую построил Владимир, отец Ярослава, митрополитом Феопемптом». Очевидно, что это освящение также произошло в воскресенье, в ближайшие дни до даты ее первого освящения. По вычислениям специалистов, оно приходилось на 11 мая 1040 г.

Овеществленные на языке христианской литургии, храмы переносились в пласт зрительных представлений, образуя зримый образ Святого Города. Значимость такого преобразования или скорее перевоплощения городского пространства отражают следующие слова митрополита Илариона, которые являются вербальным продолжением визуального текста: «Славный город Киев он (Ярослав Мудрый — В.Р.) величием покрыл, как венцом. Он построил большой дом Божий Святой Премудрости на святость и освящение города, украсив его всякой красотой». Киев в глазах Илариона возникает полным величия, царственного достоинства и озаренным светом благословения градом, где сбылось пророчество о переходе славы Иерусалима.

Подобно византийским базилевсам — строителям Царьграда, князь Ярослав Владимирович, соорудил Золотые Ворота в Киеве и собор святой Софии стремился утвердить мощь своей власти и величие государства и его столицы, равноправной, скорее равночестной Константинополю / Иерусалиму. Эти стремления обладателя киевского трона не остались без внимания современников. Их внимание этот крупнейший город тогдашней Руси приковал могуществом оборонительных укреплений, великолепием монументальных сооружений, в частности, храма святой Софии, другой такой, по словам Илариона, «не найти в этой северной половине земли от восхода и до заката». Древнерусские летописцы называли Киев красотой или приманкой мира, а западные хронисты, весьма примечательно — соперником Константинополя.

Ярослав продолжил дело своего отца. Ведь именно Владимиру, по признанию современников, принадлежал замысел построения «Дома Мудрости» — храма святой Софии. Ее образ в христианстве тесно связан с идеалом соборности, централизованного сакрального государства. Идея Премудрости Божией, которая соорудила себе Дом на берегах Днепра, ясно высказана греческой надписью в апсиде Софии Киевской, заимствованной из Второй Книги псалмов:

...град Божий,

святейшее место пребывания Всевышнего.

Бог сред него, — пусть не колеблется,

Бог поможет ему, когда утро,

настанет (Пс.46)

Адресованные царем Давидом Иерусалимскому храму слова Псалма теперь будто передариваются Софийскому собору и Киеву. Строитель Иерусалимского храма был образцом средневекового властителя, «мудрейшим из царей». Именно поэтому и киевский князь Ярослав вошел в анналы истории под именем Ярослава Мудрого.

Идеология священного государства, раскрывая символ его столицы через идею священного города (Киева) и храма (святой Софии), моделировала образ Небесного Иерусалима. «Читается» он и в сакральной топографии города, на плане образует восьмиугольник. Это сакральное число в христианской символике означает «вечность» и соотносится с образом Небесного Иерусалима.

Согласно византийской традиции, в которой Богородица выступает заступницей Царьграда-Константинополя, древнерусские книжники обосновывали идею патроната Богородицы над Киевом. Так, митрополит Иларион в упоминавшемся уже «Слове о законе и благодати» прямо указывает на то, что Ярослав, увенчав город церковными сооружениями, передал его вместе с горожанами в дар Богородице. Богоматерь, как рассказывается в одной из новелл Киево-Печерского патерика намеревалась «пересилитися» в Киев: «Хочу церковь себе построить на Руси, в Киеве. Приду сама ее увидеть и в ней хочу жить». Наглядной параллелью этих строк является монументальная фигура Девы Марии, которая гордо и величаво поднимается в молитве над изображением сцены «причастие апостолов» в Софийском соборе. Она считалась покровительницей стольного града Киевской Руси, отождествляясь с идеей божественной чистоты и святости. Почитание Богородицы Заступницы, распространившееся в Киеве с середины XI в., сыграло ключевую роль в формировании образа мифологизированной столицы вселенского православия. Так как большинство киевских храмов были посвящены Богоматери, столица Руси-Украины превращалась в богоизбранный и богохранимый град. Вот почему Киев до сих пор называют матерью городов русских. И вовсе не потому, что он был предполагаемым родоначальником и первопрестольным градом Российского (sic!) Единого и неделимого государства, как это стремились нам навязать еще недавно. Знаменитый парафраз старокиевского книжника конца XI—XII в. был призван к жизни необходимостью облагочествовать святость стольного града Киевской Руси, говоря словами митрополита Илариона, «была ведома и слышима во всех концах мира».

Представление о Киеве — второй Иерусалим, утвердив его столичность и равноправное партнерство в семье христианских народов средневекового мира, сохранилось до ранних времен. Амбициозные претензии на такое равночестие проявлялись во взглядах старокиевских книжников на генеалогию стольного града Руси, в частности, в усвоении здесь древнеримской и Константинопольской традиций отсчета его истории, стало почвой для древнекиевского христианского праздника — дня рождения города, который приходится именно на эти (11—12 ) майские дни по старому стилю. Традиции, заложенные в далеком историческом прошлом, подпитывают славу и величие Киева сегодняшнего, который, возрождая свои святыни, постепенно возвращает забытую славу Иерусалима над Днепром.